Сатирические стихи

Сын и отец косили траву,
Было прохладно в лесу по утру.
Сын вдруг нечаянно утку скосил,
Маму утят он косою убил.
Двенадцать утят пришлось увозить,
Пришлось их до осени сытно кормить.

Зеркало кривое ненавидит он,
В зеркалах проблема и уродства звон.
Только вот такою любит дева стать,
Хочет с горбатым уродцем поспать.
Ей раскрасавец не нужен совсем,
Устала она от манер и от тем.

В городе жарко, нечем дышать
И невозможно с бабою спать.
Вот бы сейчас в холодильник залезть,
Там бы икры холодной поесть,
Там бы бутылку с горла замахнуть,
Там бы в мороз себя окунуть.

Показа не будет, давай уезжай,
Ты издевался над ней через край.
Ты чуть живую шлюху привез,
Этим довел ты девок до слез.
Ты ведь вампир и садист по ночам,
Ты ведь уродуешь в городе дам.

Как заработать, как маму спасти
Денюжки надо срочно найти.
Сердце ее почти не стучит.
Мама моя, умирая, грустит.
На клапан под сердцем нужно сто тыщ.
Вырвать бы маму от смертельных лапищ.

Локтем подтолкнул он милую стать,
Давай, говорил, покинь-ка кровать.
Скоро супруга с работы придет,
С порога она на меня заорет.
Скажет, опять бутылки везде,
Скажет, чернеют засосы в тебе.

Розовое масло он принес домой,
Было это, кажется, утром в выходной.
Розовое масло помогало жить,
Чудо оно помогло совершить.
Рак от жены в туман убежал,
Он ей сто лет еще обещал.

Хоре-то опять в избе навонял,
Этим он кошку всегда удивлял.
Вонью хозяина он оскорбил,
Хозяин с похмелья его отпустил.
Так он свободу себе приобрел,
Опять он в сарай к курам побрел.

Последнюю подругу утром схоронил,
Я ее очень-очень любил.
Вот уж седьмая в могиле лежит,
Пусть, успокоившись, там полежит.
Другую не буду я заводить –
Мне надоело их хоронить.

В келье две тени тихо сидят,
Они никуда уходить не хотят.
Теперь это место заняли они,
Они в полумраке уже как свои.
Никто не нарушит теперь уж покой,
Ведь колокол звучный разрушен зимой.

Давай-ка, постриженный, к стенке вставай,
Ты уж, маньяк, не унывай.
Лучше две пули тут получить,
Чем в лагерях тело гноить.
Под номером «шесть» похороним тебя –
Ты шестерых убил втихаря.

С острова на остров он переплывал,
Н свое обличье от людей скрывал.
На безлюдном острове он построил дом,
Он обзавелся диким скотом.
Он не хотел никуда уходить,
Тут он хотел лет тридцать пожить.

Великая дрянь шла босиком,
Шла она долг, до моря пешком.
Великая дрянь корабль нашла,
Билет на круиз свободно взяла.
Этот корабль потопит она,
Ведь капитан был демоном зла.

Слепая крутая в храме жила,
Она с малолетками часто спала.
Ей говорили: прозреешь чуток,
Если поедешь на Дальний Восток,
Там, говорят, матросы сильны,
Там и прозреешь от страстной судьбы.

Хвати в подушку, дура, рыдать,
Надо детей от беды выручать.
Он из тюрьмы, как месяц, бежал,
Он там тебя и детей проклинал.
Он узкоглазых признать не хотел,
Только своих иметь он хотел.

Она на коленях клялась, что верна,
Я у тебя, говорила, одна.
Любовник под койкой тихо лежал,
Он там почти-почти не дышал.
Любовью они, как всегда, занялись,
Испортили двое любовнику жизнь.

Давай-ка мне крови побольше налей,
Очень по нраву мне кровь лагерей.
Тут, говорят, дворяне сидят,
Они о величии днем говорят.
Может узнаю секреты врагов,
Доносы на них накатаю без слов.

Нежные пальцы хрустят на зубах,
Знаю, империи завтра уж крах.
Так что гарем я весь перебью,
Я своих жен в крови утоплю.
Нет, не достанутся жены врагам,
Пальчики съем я у каждой из дам.

Нет, мне с дураками нечего сидеть,
И плевать хотел я на тюрьму и плеть.
Завтра я в побег ухожу втроем,
Одного парнишку по пути сожрем,
Одного на рельсах я ножом прибью,
Ну а сам до дому все равно дойду.

Щенка выбираю, глажу рукой,
Нет, не по праву щенок мне такой.
Мне бы позлее выбрать сейчас,
Ведь у меня наметанный глаз.
С этим щенком в тайгу я уйду,
Я золотишко бригады найду.

Зря фазанов выращивал он,
Хреновый в стране на сегодня закон.
Каждый с ружьем приезжает сюда,
Каждый стремиться убить фазана.
Птицы заморские, нет им цены,
В Красную книгу занесены.

Егерям плевать – они пьют и пьют,
Они на отстрел разрешенья дают.
Лоси ушли, трясется кабан,
Рысь угодила в коварный капкан.
Егерей пропащих в ЛТП свезли,
Других, потрезвей, в тайгу привезли.

Лохмотья, лохмотья, а где же лицо?
Что-то трясется внутри там еще.
Не уж-то мамаша вернулась домой?
Ей надоел двухгодичный запой.
В баню тащите, - сказал нам отец, -
Не то нам от блох будет конец.

Водки стакан наливайте скорей,
Хочу я забыть жуть своих лагерей.
Но и на воле жить мне нельзя,
Я не свободен, я мразь бытия.
Куда же, куда зэку пойти?
А может мне счеты с жизнью свести?

Хватит лупить, пожалейте меня,
Можете, вон, во дворе взять коня.
Можете борова днем заколоть,
Можете, вон, зеркала расколоть.
Денег действительно нет у меня,
С банком потом рассчитаюсь ведь я.

Она с укоризной на мужа глядит,
Муж с похмелюги слаб и сердит.
Совсем ведь другого любила она,
Теперь ненавидит хмельного козла.
Замуж она за другого идет,
А этот, пожалуй, совсем пропадет.

Хватит барабанить, некого будить,
Некому сегодня лошадей поить.
Некому в атаку на врага идти,
Некому толкать пушки впереди.
Ты уж, барабанщик, сам беги вперед,
Видишь, барабан в бой тебя зовет.

Свечу поджигай, мы будем вставать,
Хватит любовницу мне уж ласкать.
Сон не идет, в голове суета,
Кто-то сегодня мчится сюда.
Кто-то завидует мне на селе,
Кт-то убить собирается в сне.

Душа-то повинна, точно он знал,
К дьяволу он на коне прискакал:
Ты, маньячок, душу верни,
Ты в моем сердце гнев не буди.
Душа мои строки с собой забрала,
Она мои мысли во сне украла.

Огромные тени кружат надо мной,
Меня, говорят, презирает изгой.
Он не оставит в покое меня,
Он подчинит мой дух, не любя.
Наверно, из жизни я скромно уйду,
Власти теней ненавижу в быту.

Уломать, сломать бы школьницу в стогу,
Ведь ее я очень, очень уж люблю.
Вот тогда жениться можно мне на ней,
Думаю, согласие получу быстрей,
Думаю калым привезти большой,
Ведь она женой будет дорогой.