Две вдовы

Печальная Грусть или грустная Печаль,
Что в душе у меня родилась, возмужала.
И теперь на губах моих грусти печать,
И печали в душе грусть не избежала.

Печалью захлебнусь и мертвенной тоской,
Что день за днём настойчиво вливали.
И когда я могильной закроюсь доской,
Две вдовы на могиле поместятся едва ли.

Две вдовы у креста, под которым лежу,
Две красавицы в чёрном и чёрной вуали.
С ними я жил, из-за них ухожу
В беспросветную мглу упоительной дали.

Там, где нету Печали, теперь я вдовец,
Где Грустью душе не скорбеть, не томиться.
И примет меня наш Спаситель-отец,
Счастливый уж тем, что мне не возвратиться.

Улыбнусь я ему, мол, живи, не тужи,
И за раем следи, чтоб чего не случилось.
Не понять ему, бедному, русской души,
Не понять, что нужна нам вовсе не милость.

Нам Грусть да Печаль от века даны,
В них для нас упоенье, душа и отрада.
Пусть они нам даны от самого Сатаны,
Нам другого от века, от боли не надо.

Не могу я вдоветь, когда живы они,
Когда Грусть и Печаль вновь меня обнимают.
И хлестнул я коней львиным рыком: «Гони!»,
И рукой я махнул тем, что всё понимают.

К чёрту гроб, к чёрту крест над могильным холмом,
К чёрту райскую жизнь без Печали и Грусти.
Я опять на земле, и мы снова живём
Там, где Грусть через край и Печаль не отпустит.
Г. Л. ГЕНЦЛЕР
8 января 2006 года