Барселона

Дерево пола просит пощады у её каблуков,
столетние доски ноют.
Струны рвутся под его пальцами,
сами пальцы – в кровь.
Но фламенко не знает о боли тела,
потому что не имеет памяти.
Фламенко знает о пьяных взглядах, о ревности –
потому что это происходит
прямо сейчас.
Звук от удара каблуком о дуб
звучит ничтожно кратко.
Нет времени думать о прошлом, будущем.

В понедельник они разбили дома всю посуду.
Вечером он играл,
а она парила над сценой, полупрозрачная.

Во вторник они вдвоём сидели в ванне,
вода остывала, и сквозь пену
были видны подробности тел.
Той ночью он порвал две струны,
а пьяницы у сцены ей аплодировали стоя.

В среду они почти не виделись.
Оба опоздали к началу,
но всё равно занялись любовью в гримёрке.
Его гитара звучала глуховато,
а она двигалась медленно.
В баре почти не покупали выпивки –
никто не мог отвести взгляда от сцены.

В четверг на рынке он купил для неё
платок на плечи –
синего,
синего цвета.
В тот вечер в баре было пусто.
Они выступали для вышибалы,
официантки, бармена
и ангела, который невидимкой сидел у стойки.

В пятницу
они завтракали на крыше.
Она с полным ртом увлечённо рассказывала,
что Саграда Фамилиа
построен в их честь.
Через час
этажом ниже
они рассматривали свою наготу
в зеркале с рамой в виде дракона.
Через два часа
они поссорились
и на узкой улице трепыхалось эхо ругани.
Получасом позже
они целовались у синагоги,
смущая прихожан,
а горгульи при виде их
крошили каменные лица улыбками.
Прошло ещё немного времени,
не более сорока минут.
Камень выпал из опоры моста, на котором
они танцевали
что-то похожее на вальс.
Вся конструкция рухнула в реку.
Они не сбились с ритма и успели,
падая,
прошептать друг другу –
раз два три
раз два три...
С каждым счётом они становились
всё более прозрачными.
Их уже почти не было,
когда огромные камни моста коснулись воды.

Вечером того дня
звуки фламенко были слышны на всю улицу.
Огонь жёлто-красной юбки
поджёг сцену.
Языки пламени сплетались
с тёмно-синими потоками звука,
нетерпеливо сорванного со струн.
В переполненном баре
пьяницы
неловко прятали под одеждой
белоснежные крылья.