крышемания

Около часа ночи. Ощущение реальности происходящего исчезло, когда они пробирались сюда. На цыпочках, по лестницам, тревожа тишину скрипучими дверями и нервными смешками и перешептываниями. Выбираться пришлось через маленькое окно. Самой ей ни за что было бы не выбраться, но он помог. Это он привел ее сюда.

Она вылезла на крышу и голова у нее закружилась от восторга, смешанного со страхом. Ее всю трясло от холода и необычайного детского возбуждения. Когда она попривыкла, он предложил забраться еще выше. Вертикальная железная лестница с шершавыми перекладинами вызывала ощущение «бабочек в животе». Ладони у нее вспотели, а сердце трепетало в груди как маленькая птичка. Она ужасно боялась дотронуться до провода, хоть он и говорил ей, что все провода изолированы, и бояться нечего.

Еще она безумно боялась посмотреть вниз. Замирала на ступеньках, вслушиваясь в звуки ночного города. Где-то от сквозняка страшно проскрипела дверь. Но над головой были звезды. Они казались так близко, будто бы до них можно было дотронуться рукой. Он одобрительно улыбался. Он верил в нее – это читалось во взгляде. Она переборола страх и залезла.

Самый верх! Необычайно, невероятно красиво! Они сидели на краю крыши, свесив вниз ножки. Два силуэта. Она пыталась рассказать ему о своих ощущениях, но не находила слов. Это не передать! Ветер теплый, летний. Призрачные, мерцающие огни. Окна, за окнами люди и у каждого своя история. Фонари, которые знают больше, чем люди. Машины: кому-то не спиться, не хочется домой, и кто-то едет, сам не зная куда, любуясь ночным городом. Но разве этот кто-то видел то, что видели они? Двое. Силуэты.

Тут все другое. Все над. Но дело не в высоте. Просто особенность восприятия. Они застыли проекцией сами на себя. У нее блестели глаза и развевались волосы. Он сделал несколько фотографий. Хотя фотографии не смогут передать даже толики ощущений. Здесь другая жизнь.

Она чувствовала, что что-то зарождается у нее внутри, там откуда приходят стихи. Как же давно она не писала! Просто сухость какая-то была. Эмоциональная опустошенность. Но она все еще умела смотреть по-другому, глубже, дальше… Видеть, чувствовать красоту жизни. Ради таких мгновений стоит жить! Они говорили о чем-то, но о самом важном молчали. Просто понимали друг друга без слов. Так бывает, когда совпадения перестают удивлять.

Он был художником. Из тех людей, в чье существование она перестала верить. Он чувствовал пульс мира. Он знал больше других о красоте и боли. Он знал, что она поймет, поэтому и привел ее сюда. Она настоящая! Она вспомнила, что любит жизнь и умеет улыбаться. Когда она придет домой, она будет писать стихи.

Он был художником. Кем была она, не имеет значения.