my heart aches whenever i think of you

первый выдох:

ты слышишь? ты спишь?
ни времени нет, ни ориентира, кроме выдоха, проходя,
как иней зимой в излишне сочную середину
навзничь тебя на насыпь, во мне что-то хищное и кошачье
мы с тобой в эфирной близости, край за краем дальше
на сто пятьдесят сантиметров к югу, сквозь дыру на том солнце
твой самолёт зависает над don't remember, мои губы отчаялись сохранять влагу.

второй выдох:

за тысячи километров отсюда пространство свободно и позволяет себе
говорить на любых языках, превращая слова в оболочку тела
в книжном топчусь у прилавка, заставляя себя думать о выборе словаря
напрасно
в ушах и глазах лишь тишина твоего телефона
придёшь ли ты? ведь я жду тебя каждое утро, послушно наливая кофе в стакан.

третий выдох:

стал самым сложным
даже отбрасывая все причины, всё равно по-прежнему сложен выбор артикля
в английском и закрытые западные ворота, как твоё личное время
здесь, на противоположной стороне взгляда три часа между нами
в любой из возможных сторон
спроси же меня, когда можно будет придумать нам время и вымани сладость мою
словно соль - от жажды, от взгляда
по белому морю, по остывшим от слёз следам.

последний выдох

и воздух уходит в небо
телефонная трель и почему-то сразу слышны гудки
на этом запись сама обрывает плёнку, стальная цепочка рвётся в пяти местах
расстояние всё размололо в клочья: и сталь, и бетон
а в детстве видно соврали ребёнку, что созданное Богом бывает вечно.