Принцесса МашулЯ. Сказка. Часть 2. Глава шестая

Глава шестая


Мгновенно, только в три прыжка,
Не сделав даже и шажка,
Гном возвратился восвояси.
На камнях, что гонец украсил
Он поскользнулся, полетел,
Бутылку ту ногой задел.
Та вниз упала, зазвенела,
Гонец очнулся, хвать за дело.
Взял в руки острое копье
И к гному: Вот оно ворьё!
Разбойника  подкараулил,
Отлил для жулика я пулю.
Поближе глядь, а это гном
Повержен наземь и взбешён.
Паршивец, как же ты посмел
Здесь учинить свой беспредел?
Меня, старейшего из гномов,
Хотел прибить ты возле дома.
Лишить меня последних сил.
Ответь мне. Что ты тут разлил?

Гонец, сначала растерялся,
Потом, конечно, рассмеялся:
Ну, и делов я натворил,
 Чуть гнома точно не убил.
Хотел поймать абрека злого,
А сам поймал совсем другого.
Помог он гному встать на ноги
И говорит ему в тревоге:
Прости меня Великий Гном,
Достопочтенный Гераськом.
Я неотлучно вахту нес,
Пещеру охранял как пёс,
Но, не имея больше сил,
Я хитрость эту сотворил.
Твой дом от татей уберег,
И в этом мне сам бог помог.
А дело было значить так,
Сидеть в засаде я мастак.
Сижу тихонько, слышу стрёкот
Не громкий шум, а как бы шёпот.
Смотрю, а это люди-птицы
Летят со стороны зарницы.
Садятся все они в низине,
В руках у каждого корзина.
Свои корзины опростали,
Пакет, какой то сами взяли
И улетели восвояси,
Труд часового не напрасен.
Туда я быстренько сбежал
И это масло там достал.
Его разлил я у пещеры,
Вдруг кто пролезет через шхеры,
То поскользнется, упадет
И с тыла к нам не подойдет.
Тут ночь настала, тьма кромешна.
Гляжу, а из горы поспешно
Сбегает много огоньков
Как будто сотня светлячков.
Собрались скопом в той низине
По неизвестной мне причине.
Поели, песни стали петь,
А я во все глаза смотреть,
Как они в игрища играли
И хороводы собирали.
Под утро  чисто все убрали,
То, что осталось, в гору взяли.
Вот тут меня и сон застал
Всю ночь, как видишь, я не спал.
Однако крепко задремал
Тебя выходит, прозевал.
Но как бы не было неловко,
Сработала моя уловка.

Пока гонец вел свой рассказ,
Гнев гнома медленно угас.
Мишанек снова в милость впал,
Гном отдышался и сказал:
Прощаю, я тобой доволен,
Хотя ты все же своеволен.
Без спросу наше масло взял
И вход в пещеру замарал.
Теперь сам будешь очищать,
А я пойду, чтоб не мешать.
Очистишь, оседлай коня.
Он подкормился за три дня
На наших девственных лугах,
Вновь силу чувствует в ногах.
Скачи, не зная счет шагам,
Узнаешь новости все там,
Когда воротишься назад,
Тем новостям ты будешь рад.

Гонец, в пещеру вход очистив,
От масла камешки зачистив,
Спустился на луга в долину,
Где пасся конь, наполовину
Скрываясь в разноцветьи трав,
Ещё не видевших потрав.
Поймал коня и оседлал,
Одной ногою в стремя стал
И лихо на коня вскочил,
Он с места вскачь его пустил.

Гном Гераськом вошел в свой дом.
Котомка с книгою при нём.
Проверив, цело ли лукошко,
В котором камешков немножко,
Он осмотрел богатыря,
Стоящего столбом  зазря.
Талмуд бесценейший достал
И положил на пьедестал.
На книгу руку возложил.
Та засветилась, заискрилась
Сама собою вдруг раскрылась.
В пещере сразу посветлело,
Лицо у гнома просветлело.
Он руки лодочкой сложил
И с книгою заговорил:
О, бесконечный кладезь знаний,
В ком опыт всех моих познаний,
А так же дедов и отцов,
Проживших тысячу веков.
Свою службу сослужи
Заклинание скажи.
Как, не тратя силы зря,
Мне вернуть богатыря
Снова к жизни удалой.
В гневе был я сам не свой
И его заколдовал,
Через меру наказал.
А во гневе сам забыл,
Что тогда я говорил.

Книга ярче засветилась,
Но недолго вспышка длилась,
Продолжалась ровно миг,
На странице текст возник:
Аз воздам. На целый век
Будешь ты не человек.
В наказанье стань столбом,
Подопри собою дом.
Тут же рядом выплыл новый
Прочитал гном слово в слово:
Аз воздал. Пришла пора.
Пусть возьмет себе гора,
То, что ей принадлежит,
Свод пещеры укрепит.
Богатырь поднимет веки
Станет снова человеком.

Скала, служившая столбом,
Что подпирала гнома дом,
Внезапно вдруг зашевелилась.
Броня из камня отвалилась,
Куски её поплыли вверх
И прилепились среди тех,
Что верх пещеры составляли
И свод надежно укрепляли.
Внутри скалы и ввысь и вширь
Стоял могучий богатырь
Со странным прозвищем Едрей
Меняегоникакнибей.
Он веки медленно поднял
И человеком снова стал.
Он сорок лет стоял без дела
И тело сильно онемело.
Все члены словно омертвели
И подчиняться не хотели.
Стремянку гном поставил рядом,
А богатырь застывшим взглядом
Смотрел вперед  перед собой,
Как будто вовсе не живой.
Гном отошёл, вернулся снова
Со снадобьем уже готовым
И по стремянке вверх поднялся,
С Москатырем почти сравнялся.
Снадобья пузырек открыл
Тому немного в рот налил.
И богатырь стал розоветь,
Осмысленно на мир смотреть.
Он, наконец-то встрепенулся,
От волшебства совсем очнулся.
На вид приятен, белокур,
Сам весельчак и балагур,
А силой наделен от бога,
Героем быть его дорога.

Гном говорил ему:  Мужик,
Ты без движения привык
Стоять столбом здесь много лет.
Пришла пора увидеть свет.
Окончен долгий твой полон,
Освобождён и силой полн.
Готов ли честь мне оказать
И правым делом доказать,
 Ведя со злом свою борьбу,
Спасая девичью судьбу?

Тот отвечал тогда: Отец,
Я был не тать, а удалец
И только лишь из озорства
Гору ломал для хвастовства.
Из любопытства стены рушил.
Прости, что твой покой нарушил.
Я, стоя здесь, ума прибавил
И всё вокруг сейчас исправлю.
А к битве я всегда готов,
Хотя был приговор суров,
Я заплатил за всё сполна
И выпил чашу ту до дна.
Кого спасать мне расскажи,
Ты все подробно опиши.

Гном рассказал, как тот просил.
Богатырю прибавил сил.
Поил настойкой на траве,
Что собиралась по весне,
Бальзамами на корешках
 И экзотических плодах.
Наш богатырь совсем окреп,
И может сам покинуть  склеп.
Но выход узок для него,
Не пролезает ничего.
Он пробовал и так и сяк,
Но слишком низок был косяк.
Рассчитан был на гнома он,
А богатырь не так сложён.
Косая сажень он в плечах
И в наказанье не зачах.

А гном, подумавши немного,
Сказал: А здесь одна дорога.
Раздвинь ты вход и вверх и вширь
 И так убежище покинь.
Потом я  выход заложу
На место камни уложу.
А богатырь ему в ответ:
Благодарю за это дед,
Я постараюсь меньше рушить,
Чтоб свод пещеры не нарушить.
Уперся в пол двумя ногами,
А в стены голыми руками,
 Напрягся лишь  вполсилы он,
Раздвинул стены, вышел вон.