Письмо дочерям Соне и Людмиле

Здравствуйте, девочки !
Как  вы  живёте?
Раз  уж  строка  стихотворно  пошла,
не  отпущу  её  в  лёгком  полёте,
тоже  лечу  и – была  ни  была!

Может  устану  за  нею  гоняться,
шлёпнусь  на  прозу  тяжёлым  мешком.
Может, не  мне  со  стихами  тягаться,
может  быть, с  прозою  легче, пешком?

Было  ль  в  истории  хоть  по-наслышке,
чтобы  почтенный  отец  дочерям
письма  стихами  писал, как  мальчишка?
Не  было. Даже  у  старых  дворян.

Я  их  пишу  просто  так, для  забавы.
Вы  это  знаете. Грех  небольшой.
Тут  на  меня  не  найдётся  управы,
я  отдыхаю  за  ними  душой.

Может, настанет  то  время - не  знаю,
брошу  стихи, сединой  обрасту.
Хватит, скажу  я, теперь  избегаю
блажь  несерьёзную  аж   за  версту.

Вряд  ли  такое  случится  со  мною,
будь  я  престарый  дырявый  мешок.
Даже  когда  и  в  могилу  зароют,
вы  над  могилой  прочтите  стишок.

Жил, де, такой-то  певец  распотешный,
песни  всё  больше  в  корзину  бросал.
Ныне  усоп  бедолага  сердешный,
имя  в  поэзии  не  дописав.

Хватит, пожалуй  с  тоскою  возиться.
Как  вы  живёте, родные  мои?
Мне  перед  Людой  пора  извиниться,
я  нагрубил  тебе, Люда, прости!

Только  пойми  меня  правильно, Люда,
если  ругаю, то  лишь  потому,
чтоб  не  ждала  ты  готового  блюда,
чтоб  научилась  у  жизни  всему.

Чтобы  трудом  ты  всего  добивалась,
чтоб  легковерною  ты  не  была,
чтобы  добром  для  людей  ты  старалась,
чтобы  с  богатой  душою  жила.

Дома  я  много  и  тщетно  пытался
в  душу  твою  лишь  хорошее  влить,
но  безуспешно, уж  как  ни  старался,
ты  не  хотела  хорошею  быть.

Может  теперь  ты  другая? А? Дочка?
Может  быть, многое  ты  поняла?
Может, над  прошлым  поставлена  точка,
может, себя  теперь  в  руки  взяла?

Хочется  видеть  тебя  человеком
очень  уж  хочется! Веришь  ли  мне?
Ты  же  не  станешь  душевно  калекой!
Ты  же  всё  можешь – я  верю  тебе!

Помни  одно  лишь, что  в  жизни  даётся 
просто, легко, без  затраты  труда,
в  сердце  то  радостью  не  отзовётся,
скучным  и  серым  пройдёт  без  следа.

Больше  «нотаций»  не  будет. Довольно.
Всё  ты  домыслишь, осмыслишь, поймёшь.
Тут  же  вопрос  возникает  невольно,
как  ты  теперь  там, родная, живёшь?

Как  твой  экзамен, какие  успехи?
Что  ожидаешь  ещё  впереди
и  в  настоящем -  какие  прорехи,
что  остаётся  уже  позади?

Всё  напиши, обо  всём  понемногу.
Ждём  твоих  писем  хороших, больших;
как  расчищаешь  ты  в  жизни  дорогу,
как  твои  косы  иль  нет  уже  их?

Соника, милая! Что  ж  ты  молчишь-то?
Как  у  тебя  на  работе  дела?
Где, пропадает  "негодный  мальчишка",
сердце  которому  ты  отдала?

Как  там  Светлана? Привет  передай  ей!
Славной  хозяйке  горячий  привет,
всем, кто  с  тобою  в  дороге  недальней,
с  кем  у  тебя  нераздельного  нет!

Мы  тут  живём  потихоньку, как  прежде,
мало  плохого, хорошее – есть.
Старых  забот  о  куске, об  одежде
также  по-прежнему - не  перечесть.

Всё  это  жизнь. А  жизнь  прекрасна,
в  тех  же  заботах, но  с  пылкой  мечтой.
Так  что, пожалуй, совсем  не  опасно
жить  на  земле, даже  с  явной  нуждой!

Как  у  вас  с  Людой? Не  ссоритесь  боле?
Ты  ей  поблажек  больших  не  давай,
меньше  давай  необузданной  воли,
будь  с  ней  построже, но... не  обижай!

Всё  у  меня. Выдыхаюсь, девчонки!
Времени  мало, работа  зовёт:
сметы, проекты  залезли  в  печёнки,
стройка  «треклятая» спать  не  даёт.

Вообщем, пока, до  свиданья! Кончаю.
Буду  теперь  я  отсчитывать  дни,
жду  ваших  писем, а  видеть - не  чаю!
Будьте  здоровы, дочурки  мои!               

1963 г.