Караченцову

    

С хрипотцой, с откровеньем в глазах
Шел на сцену, экран — этот Коля.
Показался он, как с печи в изразцах
В «Белых Росах», сложнее — в «Юноне…»

Мужества груду нанес прямиком
На хамство нам и на бессилие,
Обрастая ролями, взрастал мужиком,
Подавая себя с изобилием.

Песни его голосили, как гром,
Били в темечко, резались в пятки…
Что он пел? Нет тех слов… Но о том
В сердце нашем трепещут остатки.

Леди ветреным, как Дон Жуан,
Усмехался, басил, соблазняя:
«За кулисами вам и силки и обман —
Я, Караченцов, их обещаю…»

Но… «Спаси, сохрани нас, Христос!
Если есть ты — за что наказание?»
В гололед он спешил и привез
Себя в кому, а нас в сострадание.

Свечки гасли от приступа слез
Из глазницы народной обильной.
«Он наверно ушел» — говорили всерьез.
А вокруг затаенней… Обидно…

До боли обидно. Серьезно,— до слез…
Тишь в экранах полгода и в прессе…
Но Караченцов, боже! себя преподнес
На венчании, в белом, с невестой.

Смокинг белый сидит, как влитой,
Но рук слабость, увы,— так заметна.
Хочется крикнуть: «Ну, боже мой,
Дай вернуться ему и окрепнуть!"