Бабушке

Мне жаль, что это не я сидела у твоей кровати,
Не подносила лекарства, не гладила тонкие пальцы,
Не проводила дрожавшей рукой по седым волосам,
По чуть дряблой коже, по моим же чертам лица.

Не слушала старые рассказы, заснув лишь к утру,
О войне и о том, как я в детстве ловила лягушек в пруду.
Как срывала сирень и бежала к тебе со всех ног,
Как сметаной ты мазала плечи, когда я получила ожог.

Прости что не плакала там, на Свято-Троицком, в октябре,
Когда между нами было два метра в сырой петергофской земле.
Теперь я знаю как это - от горя неметь и молчать,
Когда внутри все горит, и больше нет сил скучать.

Время лечит, но мне не вернуть из той жизни часок,
Твои окна уже другие, на двери висит новый замок.
Я теперь здесь чужая, и лишь память осталась, все в тлен,
Мои сердце рыдает, не желая таких перемен.

Каждый год, в октябре, не уснуть мне до ночи, трудно,
Все сливается в дым - выходные, праздники, будни.
Я бреду вдоль могил, дождь смывает мои следы,
И лишь надпись на ленточке "Помним, любим, скорбим".