Под вечер на рыночной площади...
Стоял человек с калачом.
– Почем же твой хлеб, о господи?
И тот отвечал: – Ни почем.
Ты верно заметил, праведник,
Я самый Господь и есть,
И хлеб мой, хоть с виду и маленький,
Накормит всех нищих здесь.
Рассказывать долго не буду,
Но правда есть в мире одна:
Доступно всем и повсюду
Лишь то, чему грош цена.
Лишь то, что цены не имеет,
С собой унесет любой;
Бери же, уже темнеет,
Бери же… и бог с тобой!
Бери, человек хороший!
Скажу тебе, так и быть:
Хлеб горек мой (даром, что дешев),
Захочешь его запить.
Ведь верно, не хлебом единым
Живет обнищалое дно?
Помои пусть пьет – скотина,
А я тебе дам – вино.
Такое, что мертвых лечит:
Встают из земли на аршин.
Бери… Что за чертов вечер?!
Куда ж подевался кувшин?
Постой же! Мне дорого слово.
Еврей ты? И я еврей.
Возьми, брат, вина другого:
Возьми, брат, крови моей…
И вот на притихшей площади
Иуда повел плечом:
– Почем же кровь твоя, Господи?
И тот отвечал: – Ни почем.
Я кровь до последней капли
Отдам вам, братья мои,
Чтоб силы в вас не иссякли,
Чтоб рабство вы стерли с земли.
Взамен пусть один даст мне слово,
Что, чашу испив сполна,
Вернется к ней снова и снова –
Вот крови моей цена.
Бери же стилет, Иуда,
Надрежь меня здесь и там,
И все подставляйте посуду,
Едва лишь брызнет фонтан!
К вечере уже не поспею...
Иуда, ты плошку возьми,
И всех, кто придет, моею
Кровью, друг, напои.
...Но мерзко во тьме блеснула
Холодная сталь клинка,
И вечностью вдруг дохнуло…
– Глядите, нашел дурака! –
Во тьме хохотал Иуда,
Кровавой тряся рукой,–
Я клятвой себя не буду
Неволить, я не такой!
Монетой серебряной, чистой
Я сразу плачу за товар:
Хлеб черствый, да пойла канистра –
Тридцатник, и весь базар!
... Пустынно на белом свете,
Все спят, никого уже нет.
По рыночной площади ветер
Катает пригоршню монет.
1997
Свидетельство о публикации №109042500937
Никто 78 23.08.2009 06:43 Заявить о нарушении
Артем Процевитый 23.08.2009 10:58 Заявить о нарушении
Что же до веры в Бога, не встретилось мне еще двух людей, определяющих Бога одинаково, каждый говорит о чем-то своем, некоторые определить не в силах и уходят от ответа всевозможными способами. Плюс путаница в терминологии: например, из текста Библии можно заключить, что Бог разумен и материален, дальнейшая православная традиция приписывает ему триединство, и т.п., очень много туманного, разночтений. (Конечно, то же самое произойдет, если пытаться дать определение любви или счастья, но на любви и счастьи не строятся религии и церкви). Все это настораживает и не может не вызывать по крайней мере удивления.
Что же до ваших рекомендаций, то почему бы православному человеку не затронуть темы атеизма, науки или искусства, а человеку неверующему - религии или политики?
Игорь Эсс 25.08.2009 02:16 Заявить о нарушении
Божие величие наверно в том и прявляется, что каждый человек имеет свой индивидуальный духовный опыт ...,принимает и ощущает касание своего Сердца
Божиими знаками.
Соединение культуры и искусства религии и личного духовного опыта
есть в трудах Елены Ивановны Рерих и Николая Константиновича Рериха.
Недавно в письмах Е.И.Рерих прочитал приводимую главу из Добротолюбия:
(надеюсь Вам будет интересно,..я лично многое понял в какой роли сейчас
находятся некоторые представители Церкви)
Привожу Вам из Добротолюбия (том первый) прогноз Антония Великого о состоянии монашества в не столь отдаленном будущем.
«26. В другой раз св. Антоний открыл своим ученикам, как от умаления ревности расслабеется монашество и померкнет слава его. Некоторые ученики его, видя бесчисленное множество иноков в пустыне , украшенных такими добродетелями и с таким жаром ревнующих о преуспеянии в святом житии отшельническом, спросили авву Антония: « Отче! Долго ли пребудет этот жар ревности и эта любовь к уединению, нищете, смирению, воздержанию и всем прочим добродетелям, к которым ныне так усердно прилежит все эти множество монахов?» - Человек Божий с воздыханием и слезами
Ответил им: «придёт время, возлюбленные дети мои, когда монахи оставят пустыни и потекут вместо их в богатые города, где вместо их пустынных пещер и тесных келий, воздвигнут гордые здания, могущие спорить с палатами царей; вместе с этим возрастёт любовь к собираниям богатств, смирение заменится гордостью; многие будут гордиться знанием, но голым, чуждых добрых дел, соответствующих истинному знанию; любовь охладеет, вместо воздержания умножится чревоугодие, и очень многие из них будут заботиться о роскошных явствах не меньше самих мирян от которых монахи ничем другим отличаться не будут, как одеянием и наглавником; и несмотря на то, что будут жить среди мира, будут называть себя уединенниками ( монах – собственно уединенник ). Притом они будут величаться, говоря: Я Павлов, я Аполлосов (1 Кор. 1,12), как бы вся сила их монашества состояла в достоинстве их предшественников: они будут величаться отцами своими, как иудеи – отцом своим Авраамом. Но будут в то время такие, которые окажуться гораздо лучше и совершеннее нас; ибо блаженнее то , кто мог преступить и не преступил, и зло сотворить, и не сотворил. ( Марк.3,11) нежели тот, кто влеком к добру массою стремящихся к тому ревнителей
С Уважением
Артем Процевитый 25.08.2009 19:03 Заявить о нарушении