Мелочность разрушительна

Мелочность разрушительна, а мученики бессмертны.
Упрямое, услышь меня упрямого. Вкус, мои новые краски,
Я захотел есть, как хотел только рисовать когда-то.
Надеясь ничем не рисковать, опасность, исключив как явность.
Опасность, не пустив в свою реальность. Ведь это так надежно только рисовать.
Какая-то бумагомания, это цветобред такой, случившийся со мной.
Но теперь, контур тела, моя новая линия рисунка. Как своего,
Так и чужого телорисунка. Все сказкой краской, прекрасной стало.
Лекции о правильном питании меня перезагрузили, перевдохновив значительно.
Даже полностью видоизменив в чем-то. Заново вскормили, выкормили.
Мне стал близок смысл спорта. Я понял, принял, постиг все,
Что до этого было лишь крик, лишь призрак, миг, сон, тлен.
Вон, вон, вон. Я способен стал себя представить мэном, спортсменом,
Глубоко представить, уже не избавить. Сильно вошло.
Но остался и художником тоже, одно другое не исключает,
А даже развивает, возможно. Ура, современное питание.
Ура, правильное питание. Ура спортивное питание. Ура портативное питание.
Ура конспиративное, невидимое питание. Ура, космическое питание.
Ура, ура, ура, вообще не питание, никакое питание, а главное летание.
Питание ради летания, только тогда питание. Живи на взлете, ешь в полете.
Если ты лежишь,  а не летишь, то не крохи ни куска в рот.
Прежде чем жить, ты должен встать в строй.
Налетать километраж большой обязательный такой.
Пусть еще раз повторюсь, но по логике земной, не приложной такой,
Следует что, не тот герой кто сыт, кем кусок большой в дележке добыт,
А тот, кто из последних сил, но жив. А множество раз это повторив,
Постигнешь, узришь заповедь вообще высших сил. Узнай, пойми все это,
И помести в кувшин. Это станет твой новый джин,
Хранитель пробудитель сокровенных, интимных даже, причин пружин.
Для вероломного покорения, присвоения твоих собственных вершин.
С тобой силой тайной, явной, не делясь, знакомое в беспомощности, оставляя,
На самом деле, в родную грязь возвращая. Только посмеясь,
Развращая самим собой, это проверял, на себе ощущал познал.
Хитроумность шерлотанскую, отьявленость путанскую,
Наглость путаническую из-под воли вяжущуюся, везучестью всяко пячущуюся,
За полезное дело выдающуюся а, по сути, дурью оказавшуюся.
Но не делись с ним, не подпускай к высотам своим, сам сделай победу свою,
Победой своей. Возвысься над низменным своим.
К высотам твоим пусть лежит путь над низшим твоим же,
В этой ясности вся таинственность. Не пропусти возвышенность,
Не променяй на заниженость. Многие это где-то слышали, читали,
Даже думали сами, да на практике в жизни не встречали, не видали.
Да, с видением проблема, высшая делема.
Телевидение отстает, никак телепартацию с телепатией не превзойдет,
А в это без них никак.
Не преодолеть перед высшим страх, ну а если ближе к конкретики,
Меньше всякой там фонетики, лексической кибернетики. То пока сейчас,
Будь равным, равным, оставшись с собой.
Не забывай пружин причин прух своих.Ночь непроглядная сознания рассеянного,
От повторения растерянного таинственных мантр,
Поведения потерянного на муки нацеленного, чужим запуганного,
Другим запутанного, самим собой засуженного, с миром неуклюжего.
Расхожего несхожего, отдельного прохожего, который посторонний,
Ему входа нет. Стану старым стану смертником,
Природазащитником примусовоятелем, великим примусостроителем,
Абсурдосозидателем, на осколках великого, что мне лишь сырье.
А великие сами чем успевали, мне не докладали,
От кого сырье брали, для вдохновений своих.
Ну а критика беситься, так ничего, перебеситься, когда им заплачу.
И не нойте, не радуйтесь, а скорей в позу лотоса, да на злато молись.
А что жить так нам хочется, так и жизнь тоже золото.
Только с разницей проб, кто-то ниже кто выше.
Все хотят в поднебесное второпях по халявнее влезть.
Каждый умник пред умником, каждый лучше других.
Выбирай, наторговывай, уж концов не найдешь,
Все здесь резко проявлено, все здесь громко заявлено.
Шоу не прекратить.