Тридесятая жизнь

Я очень люблю кошек и хочу, чтобы это животное царапалось на небесной карте.

Лаланд



Девять жизней, владычица Баст,
луноглазых и цепко-упругих
(чтобы недругам  вздрогнуть в испуге)
есть по праву рожденья у нас

девять жизней для смертной любви,
девять символов вечной свободы,
девять шансов  кошачьей породы
распознать, какова се ля ви

я смогла, я была, я прошла...
и в долине великого Нила
так же жарко, как солнце, любила,
несть любовям кошачьим числа...

помню зим тягомотную власть,
помню печки широкую спину,
запах сена, дымок от овина
и снегов белоснежную масть...

и надушенных пальцев каприз,
трепетавший небрежным касаньем,
кринолины и перья фазаньи
сумасбродной и  ветреной  мисс...

помню шаткий настил корабля,
и зелёную пасть океана,
и  цинготные страшные раны,
и безумные крики "Земля!"

и костров площадных угольки,
и вонючий мешок кошколова,
и вцепилась бы снова и снова
в синеватую мякоть щеки...

но пора в тридесятую жизнь
прогуляться по лунной дорожке...
есть заветные сроки для кошки,
сколь упорно за жизнь ни держись...

а рецепт нашей вечности прост -
в январе, и в июле, и в марте
на небесной царапаться карте,
полыхать изумрудами звёзд