Всем российским бабушкам

''Ты жива еще моя старушка?
А я думал, освободилась двушка...'' (c)

Халатик старый затёрт до дыр,
Под майкой из хлопка все ребра торчат,
Она до последнего вздоха верила в добро и мир,
И в тотальную занятость своих дочерей и внучат.
Шаркая старыми тапочками по скрипящим половицам,
Ползет к холодильнику, чтобы достать последний пакет молока
А кто-то делает липосакцию и подтяжки на лица,
Думая, что сохранится как мумия- на века.
Ей не приносят писем и не шлют по праздникам открыток,
Ненужная и забытая, лежит на смятой кровати обуза,
Дома престарелых для государства убыток,
А для родственников - пятьдесят килограмм сердечного груза.
На тумбочке в стакане холодная вода,
Из обшарпанных коридоров доносится постукивание клюшки,
Пришлось отдать соседям голодного кота,
И доживать свой век одной в вонючей комнатушке.
Она баюкала тебя длинные тяжёлые ночи,
Молилась, чтоб прошли болезни и горести,
Поднимала к небу голубые очи,-
Всё для того, чтоб получить посмертное "прости".
Она рыла окопы, чтоб не прошли фашистские танки,
Кормила и воспитывала сирот-детей,
Улыбалась солдатам, смачивая бальзамом души их ранки,
И тащила раненых с полей.
Дрожащие руки перебирают пожелтевшие страницы,
В углу над огарком свечи рыдает Нерукотворный Спас,
В святых слезах сверкают белесые ресницы:
Как мы забыли, так забудут нас.