Позабытое

АМЕРИКАНСКИЕ  ЧАСТУШКИ

В США расистом быть,
Это значит долго жить.

В «культтоварах» кольт купил,
Негритоса уложил
И гуляешь, если мэру
Ты на лапу положил.

Переехав в блочный дом,
Мартин вышел на балкон,
Но какой-то остолоп,
В лоб, почти не целясь – хлоп!

Джон и Роберт, два братана
В президенты подались.
Из винтовки и нагана
Их сумели удалить.

Спешит Джонсон приказать:
Кандидатов охранять!

Если так дела пойдут,
Скоро всех их перебьют.
Президентом станет он,
Как-то выйдет на балкон...

«Не такой уж я дурак,
Чтобы пропадать вот так!

Вы хотите, так грызитесь
За корону за мою.
Режьтесь, бейтесь, задушитесь,
Я – в сторонке постою.

Жакелина загрустила;
Жизнь одна, в конце концов.
И подальше укатила
С жирным греческим купцом...

В США расистом быть,
Это значит долго жить.

Там у копа кольт «купил»,
Негритоса уложил,
И гуляешь. А на мэра
Ты и вовсе положил...

Плачет Никсона жена,
Вся свободная страна.
(если б не был комсомольцем,
с ними бы всплакнул и я...)
                1967


ПИСЬМО  НАВЕРХ

Что за фильма – «Фантомас»?
Дюже лучше есть у нас!
Скучноват да пустоват,
Поглядеть – сплошной разврат.
Все герои той картины
Безыдейны и слабы.
Молодёжь она отвадит
От сознательной борьбы.
Кризис в собственных же странах
Не покажут, секс цветной.
Так с культурного экрана
Бред коммерческий долой!
                1967






Ф И З Х И М И Я

Когда я сдам физхимию-сволочь,
А уж когда-нибудь, да сдам,
Куплю я сам поллитру водки
И выпью из горлашки – сам!

Тогда поймаю Ниниванну
(уж я смогу её поймать)
И так заеду по калгану,
Что... (дальше лучше не читать).


    Добравшись до этого места, никак не могу удержаться от комментария.
    Будучи студентом не слишком собранным и расторопным, но вполне прилежным, я, в отличие от некоторых, не имел так называемой «волосатой руки», поэтому, рассчитывая только на себя, прочно держался на плаву, почти все силы отдавая учёбе.
   Катастрофа подкралась, как всегда незаметно, накануне зимней сессии второго курса.  Причём по дисциплине не слишком фундаментальной, а самой что ни на есть облезлой: «физическая и коллоидная химия». В кой-то прекрасный день выясняется, что из всех трёх зачётов по этой мути я не сдал ни одного!
   Вот как далеко завело пренебрежение ассистентом Ниной Ивановной, прозванной в народе «Фантомасом» за неземную красоту и суперчванство.
   И мне, субъекту, потерявшему человеческое достоинство ещё в начальной школе, пришлось в авральном режиме извлекать из лабиринтов нашей родимой клоаки, то бишь института, властелина своей дальнейшей судьбы «Фантомаса», чтобы умолить принять «хоть первый зачётик!..»
   Ведь я уже висел возле деканата в списке самых отпетых разгильдяев, не допущенных к сессии!
   А я, чёрт подери, химию-то знал! Всё лето 1966-го меня «натаскивала» преподаватель Автодорожного Надежда Алексеевна Гурьева. Каждое воскресенье с серой тетрадкой подмышкой я битый час тащился на 34-м трамвайчике по Мейеровскому (ныне Будёновскому проезду; видно он там когда-то проезжал на своей кобыле) через все восемь улиц Соколиной Горы (прошу не путать с парком Сокольники и посёлком Сокол, они совем в других местах), через Семёновскую (бывш. Сталинскую площадь) аж до начала Измайлова, до 1-й Парковой, где на берегу пруда красовался дворец Петра. Сильно надеюсь, что он красуется и поныне, а не стал доходным триппер-баром, как большинство реликвий Империи. Оттуда совсем недалеко Измайловская деревня. Да, таковая тогда ещё существовала (как у нас в Перово доживала своё деревня Владимирская вдоль одномённого тракта, ныне - шоссе Энтузиастов). Там в деревянном домике с огородом на «задах» с пятилетней дочкой и пожилой матерью жила мой «репетитор».   
    Плату Надежда Алексеевна брала более, чем скромную: пять рублей за два часа, но предмет втолковывала изумительно. В отличие от полоумной старухи-химозы в школе, упокой её и т.д.
   Деньги на химию моя мама одалживала у друзей и знакомых.
   Кроме теории каждый раз я получал «на дом» ровно двадцать задач. В результате так насобачился в этом вопросе, что принимался за решение любой задачки, ещё не дослушав условие до конца. Когда сдавал на вступительных химию, оказалось, что знаю гораздо больше школьной программы, в честь чего, кроме заслуженной пятёрки, был поощрён рукопожатием экзаменатора, молодого аспиранта МГУ, «независимого», так сказать.
    (Когда сняли Хрущёва, тоже была перестройка, только не настоящая, а игрушечная; вот таким наивным способом – рокировкой экзаменаторов – решили «проблему блатных»! Абитуриентов просто не «сыпали», потому я и проскочил. А иначе... Иначе сам старик Эйнштейн без проблем завалил бы физику, а Менделеев соответственно химию).
   Без проблем!
   Кстати, все «блатные» тоже почему-то поступили.
   Надежде Алексеевне я благодарен по гроб жизни, но вот с физхимией это мне не помогло. 
   Короче, удостоившись «высочайшего соизволения» Фантомаса, я, наступив себе на горло и вывернувшись наизнанку, сдал. Все три зачёта.
   Да по другому и быть не могло.   
   Случай этот я вспоминал довольно редко. Гораздо чаще подкатывали другие мерзости совкового образования. Ну, где ещё так рьяно втемяшивают единомыслие, скрывают знания, унижают? Где ещё так часто молодой специалист и начинающий алкоголик уживаются в одном бренном теле?
   Только совсем недавно – сорок лет спустя! – осенило: ведь это специально со мной проделали! Ну конечно! Чтоб опустить, покуражится, в калу по уши вогнать. Ещё Ниниванна, помню, меня сбивала: «Снова опять неправильно...» А я, потрясая малиновыми ушами, помню, возопил: «Как неправильно??? Как неправильно???  А вот, вот, вот, вот!..» И «Фантомас», безнадёжно отстав от моего неславянского пальца, наконец, кокетливо промычала: «А Вы, Зутлер, способный...  НУ, ТАК И БЫТЬ, давайте зачётку...»
   Ну вот, не комментарий получился, а стон летописца-склеротика.
   Кстати, между деревенским домом Надежды Алексеевны и метро «Измайловский парк», где сейчас гостиничный комплекс и, по слухам, шедевр зодчества, какие-то новоиспечённые теремки, был  пустырь, и там заброшенные трибуны стадиона. Говорят, начали строить в 36-м и бросили.
    Но кому это сейчас интересно?

 
В башке моей хмель растворяет
Весь адсорбированный сор,
А на душе так полегчает,
Как будто кончился запор...

                1967
   


МАРТ

Дорогие наши мамки,
Тёщи, бабушки, гражданки,
Сестры, дочери и птахи,
В смысле прочие девахи!
Вас мы хором поздравляем
И в сельмагах вам скупаем
Всё, что пряжками блестит,
Значит Машка не грустит!
Даже на Центральном рынке
Черновсякие грузинки
Пол-гвоздики продают
За пятёру! И – берут...
И теперь не без причины
Перебритые мужчины
По углам, и там, и тут
Пьют. За вас ведь, суки, пьют!
Шесть глотков за ваше щастье,
Чтобы женский день такой
Показался им отчасти
Хоть на шесть глотков – мужской.

И намного тише мат.
И почти матриархат...
                1968




Т Е Р А П Е В Т И Ч Е С К А Я 
 
С Т О М А Т О Л О Г И Я

Терстом.   
       Терстом?
                Терстом...
                Терстом!!!
Больной подмигивает ртом.
Ему садимся на коленки, а потом – верхом!
Мы – третий курс, должны понять:
Беднягу надо подержать,
Чтоб нерв спокойно удалять
Нечищенным ногтём!

Всяк, кто к нам хочет поступать,
Сам должен сверх-садистом стать.
Поверь, без этого спецом
Не быть тебе, юнец!
И мы твердим: держись, браток!
Крепись, вот-вот настанет шок,
А с ним мучениям конец
И сладостный венец...

Влюблённый юноша придёт;
Геракл! Всё стерпит, всё поймёт:
Ему per anus можно плешь пломбировать.
Иглу в канал всадил я раз,
Но почему-то вытек глаз...
Эх, отошёл... Но ведь успел
Спасибо мне сказать...

Да мы что, беспокоились?
Тю! Даже не расстроились.
С почти стерильной совестью
На вскрытие придём.
И в мозжечке найдём пустяк,
А в нём – ништяк – сплошной мышьяк...
А свёрла ржавые свои
В кишочнике найдём...
                1969




Х О Л Е Р А  Н А  Н А С !

Эпидемия холеры!
Кто болеет? Чем лечить?
Начинают маловеры
Раз в декаду ж... мыть,
А седые староверы
Продолжают водку пить...

А микроб премелкий этот,
Вызывающий понос,
Так похож на спирохету,
Что вредитель-эскимос
Эту гадость за штанами
В виде триппера пронёс.

Парень! Грязную морковку
Скушай с плавленым сырком,
А чесночную головку
(в час) с прокисшим молочком.

Тут кишки перемотает
Революция такая,
Что микроб едва войдёт,
Обос...ся и пройдёт!
             1969



 *              *              *

Гляди, Паршевская! Ещё жива, стервоза!
Ещё бубнят протезные уста!
В наружный слуховой проход мне вновь впилась заноза
Из ветхого столетнего куста...
                1970





                Л. М.

На каменных мостах реки Москвы
         Плащи на девушках из крокодильей кожи,
Но это далеко.
         А тут, куда не глянешь –
                крокодильи рожи.

Нам зарево Москвы не заслоняет дым
        Семи литеек,
               А у люда
Одежда тоже крокодилами блестит,
          Но не от импорта, а от мазута.

Долой романтику!
       Да, рай там, где нас нет.
             Так это.
                Так.
       Но всё же,
Кто лишь в  раю свободен был,
      Кто не терял – нулёк, ходячий грош.
С осклизлой кожей.
              1971



*           *             *

Что значит «северный посёлок»?
Якута первобытный быт?
Где под копытами оленей
Снег синим пламенем горит?

Нет, Северный посёлок  –  рядом!
Грязь там искрится и блестит
В таинственном огне парадной,
Во тьме там слышен смех бесполый,
Нечёсанно-прыщавая шпана,
Гитары бред из голого окна...

Вот это – Северный посёлок.
Жила там девушка одна...
                1972




НАДПИСИ  НА  ТАРЕЛКАХ  ОБЩЕПИТА

1. Зря вирус рака не ищите – он обитает в общепите.
2. Сизиф давно бы уж зачах без жира, что плывёт на щах.
3. Легко в кефире ошибиться, как в девушке. Тогда – больница...
4. Салат безвреден, хоть и стар: семь пальцев в рот – и как не жрал...
5. Суп из гороха ешь за двух. Сиди, чтоб захватило дух!
6. Пускай котлеты из пшеницы, зато бесплатная горчица!
7. Плюнь, что компот не охладили: его ведь только что отлили...
8. За что же шеф барашка мучит? Шашлык готов, а всё мяучит.
9. Где чебуречная открылась, число дворняшек сократилось.
10. Семь лет «цыплёнок» сей говел. А я семь дней желел, что ел.
11.     Ассортимент диетстоловых для квёлых, но не для здоровых.
12.     Для профилактики болезней, чем меньше съел здесь, тем полезней!
13.     С деньгами в ресторан приди ты – уйдёшь в одних носках. Бандиты...
                1973




     *          *         *


Как странно Человек  идёт!
          Бредёт по жизненной дороге.
Куда глядит? Себе под ноги.
          А путь? Куда он нас ведёт?
Лишь Гений взгляд свой устремит
          Вперёд. И в дымке предрассветной
Увидит жизни смысл заветный.
          Но как слепец детей смешит,
Упав, счастливец, в прах дорожный.
          А добрый путник осторожно
Переступить его спешит...

Но все познав, жить невозможно.
                1973




     *              *             *


Иней, иней, лес морозный,
Корни снежные ветвей.
Мир белёсый, как сквозь слёзы,
Как узоры на стекле.
Иней, солнцем золоченный
Пролетает над тобой.
В мёртвой чаще тихо, сонно,
Это холод лечит боль...
                1974       





С Е К Р Е Т   Д О Л Г О Л Е Т Ь Я

Долгожителей секреты
Мы спешили изучить.
В горы! Там, где стрессов нету
Смысл жизни – долго жить.

Горцы с высотой древнее.
Вот уж вечные снега.
Интервью едва успеют
Дать два  SUPERSTARика.

– Добиваясь долголетья, –
Просипел один старик, –
Страстно не желал стареть я,
Рвал у смерти каждый миг!
Все грехи и искушенья,
К счастью, смог я избежать...
– Сколько ж лет Вам от рожденья?
– Говорят, сто тридцать пять...

– Не желал я долголетья, –
Прохрипел другой старик, –
Чтоб достойно умереть, я
Рвал у жизни каждый миг!
Все грехи и искушенья
Мира я успел познать!
– Сколько ж лет Вам от рожденья?
– Говорят, что тридцать пять...
                1975

 
 







С О С Е Д К Е


Наше племя Молостохо
Нам совсем не так уж плохо.
Бог Альфонс на всех один,
Там же винный магазин!
Словно горные бараны
Скачем через рвы-курганы:
Молостохо встарь слывёт
Краем земляных работ.
Выбросят ли чай, арбузы,
Помидоры, абрикос,
Между нами крепнут узы,
Строимся  в спиральный хвост.
Лифт летать не станет птицей,
Если в нём не помочиться.
Без гитары не уснёшь,
Тешит старых молодёжь.
Ведь проблемы молодёжи
Не сведёшь к одной одёже:
Чтоб к зарплате был навар,
К тёлке – хата, к жинке – шмата,
Да у предков гуще блата
И плевать на тротуар!
Предки дрек! Пахан – кутила,
Мать кормила и растила,
Вечно штопала носки
И сморкалась по-мужски.
Словом, жить на Молостохо
Нам сравнительно неплохо.
Сдал посуду – бог един.
День и ночь его едим...
                1976



НЕПОРЯДОЧЕК

(поЕту  Юрочке  Шеенко)

Я не трус! Но под каждым кустом
В нашем скверике… ох, обмираю!
Мне мерещится пинчер с хвостом,
Пусть карманный, но все ж без хозяев!
Что у пинчеров нету хвоста,
Все дружки-говнючки  утверждают.
Видно нас, храбрецов, неспроста
Даже колли и таксы пугают…
Сам я, правда, худой, как скелет.
Многожильный. Но вкусы болонки
Неясны. И намордника нет
У выгуливающей девчонки.
Божьей твари отнюдь не злодей,
Я б сперва перевешал хозяев.
В тихом сквере так мало людей,
А так надо кого-то облаить!
                1980




 З Д Р А В Н И Ц А
      

Ну-с, у нас регистратура!
Такт. В-ы-ы-ы-с-с-сокая культура.
Тишина. Сухой закон.
Плюс бесплатный телефон!
Словно лилия в натуре
Иль  минздава ценный дар,
Так цветёт в регистратуре
Наш бесценный Юбиляр.
Вас любя и уважая,
Весь наш спетый коллектив
Хором искренне желает,
По стаканчику хватив,
Душечке Тамариванне
Так держать, не унывать,
Снизить месячные дани,
Но заказы – раздавать.
Охватить, обезбилетить,
На лыжне оставить след,
Чтобы через год отметить
Ровно сорок девять лет!
                1981





      

    

Н-СКИЙ  ДЕТЕКТИВ


В наш коллектив проник шериф,
Борец за дисциплину,
Внезапным шмоном прояснив
Скандальную картину.

В ведре осколки посчитал,
Под шкаф забрался ловко,
Хлебнул из чайника: коньяк!
Стол облизал: вишневка!

Окурки, пожевав, в платок
Упрятал аккуратно,
Меж пальцев долго тер плевок
И вякнул:  «Все понятно!

Кидают, судя по всему,
Рубь  двадцать спозаранку
И начинают кутерьму
И групповую пьянку!

Что с дистиллятором? Потек!
Знать он не воду гонит.
И пробок, что ни день, мешок
Выносит тетя Тоня…»

Шериф умнее дураков:
«Раз морды их невинны,
То следует искать подкоп
Аж под прилавок винный!

А сестры? Юбки задерут,
Как в Западной Европе,
По коридору пробегут
И курят в гардеробе!»

Мы только разевали рты
Да потирали руки.
Шериф внештатный, снова ты
Спасаешь нас от скуки!

Шерифа – в каждый коллектив!
Наш после дел, в секрете
Типун на языке лечил
В десятом кабинете.

Язык, угаженный гнильем
Разносит лишь заразу.
Его б мы операционным днем
Укоротили сразу!   
              1982




        М.  А.

Время нынче не простое –
Ни застоя, ни простоя.
Лишь глупец Судьбу клянёт:
Бричка тащится вперёд...

...Сталинисты, наркоманы,
Маги, мафии, путаны,
«Память», рэкет, алкоголь...
В душах голь и в сердце боль.

Даже вещий Кашпировский
Не сидит в Днепропетровске;
Средь сеанса – во дела! –
Тёща с кладбища пришла...

СМИ  гремят, народ трясётся,
Смуты на местах и сплошь.
Ты держись за юководство,
Никогда не пьяпадёшь!

Чем прекрасен новый веник?
Сора больше, меньше денег:
Без зарплат не до заплат,
Лишь подмалевать фасад.

В гласности премного толку:
Затянися пояском,
Зубы, как всегда, на полку,
Да работай языком!

Язова стращает Чазов:
«СПИД противней всех заразов!»
Чазову не верит Язов:
«Как засунуть, не промазав,
Коль бельмо в обеих глазах,
А «пистон» не многоразов?»

М-да, без твёрдого правленья
Может всё судно пропасть.
В нашем, лучшем отделенье,
В компетентных ручках власть.

Просто знай, о чём хлопочешь.
И поверь, когда захочешь
Ты понравиться судьбе,
Меньше думай о себе! 

Дружбе не страшны напасти,
Доброта приносит счастье.
Кремль поблизости, и нам
С вами хныкать – чистый срам!
                1989




П О Л У Ю Б И Л Е Й Н О Е


Ах, как пилось, как елось
Как пелось до сих пор!
Куда всё это делось?
Забарахлил мотор...

 ...Здесь нас лежит шестнадцать.
Один уже сидит;
В пресс-хате не сознался,
И вот – стомапроктит...

Второй в бегах, но ищут.
Лежал с рожденья тут.
Как в зиму рак засвищет,
Так сразу и найдут!

Четвёртый с третьим в карты
Уже изнемогли;
А проигрался пятый,
Куда-то повели...

Шестой тузит седьмого,
Восьмого бьёт седьмой,
Потом восьмой шестого,
Потом... расклад иной.

Девятый паклю курит
С судном не голове.
Десятый вроде умер,
Недели вроде две...

Одиннадцатый с бабой
Наладился гулять.
Двенадцатый ослаблен,
Но пробует разнять.

Тринадцатый – пассивный,
Бесплатно не даёт.
Четырнадцатый – активный,
Бесплатно пристаёт.

Пятнадцатый такое
Кругом развёз, свинья!
Шестнадцатый... спокойно!
Шестнадцатый-то я...

Найди-ка в этой басне,
Где правда, а где – нет!
Отсюда Афанасье-
вым шлю большой привет.

Желаю вам сиянья
Слиянья, возлиянья,
Вам – серебра без мер!
Вам – четверть мирозданья,

А нам – благой пример...
         Переделкино   9.05.91