Каждой твари скажу я несчастный писатель

                *


Каждой твари скажу: я - несчастный писатель,
Я мечтал много лет в безымянном краю,
И жалел всех подряд и мой пьяный приятель
Обещал меня встретить когда-то в раю…

За безумною верой готов устремиться
В жар любовных речей как в порочную связь,
Еще в детстве узнал: небо нужно лишь птице,
Ну, а людям - одна бесконечная страсть…

Власть над телом чужим, как над собственной мордой,
Когда в зеркало ткнувшись, вдруг видишь себя,
Как ничтожную моль в упоении гордом,
Не расслышавшей как засмеялась Судьба…

Людям с болью шепну: я – бумагомаратель,
Все, что выдумал я – будет мертвым всегда,
Впрочем, мир весь умрет, так что мудрый Создатель
Был, возможно, не прав, и ошибся как я…

Годы быстро летят и печальные лица
Вдруг срываются вниз, и как птицы  без крыл,
Наслаждаются счастьем о землю разбиться,
И зачем  только Бога о счастье молил?!...

Грезил, вплавь пробираясь по грешному морю,
Где как странник-корабль себе берег нашел,
И вмиг уподобившись странному горю,
Ничего не ищу ни в земле, ни меж волн…







           *



Сгораю в листьях и в словах,
В ветрах пустынных, в скорбных поцелуях,
Ношу в себе давно отпетый жизнью прах
Будто молчанье в отлетавших бурях…

Ты – тень моя, я – ангел твой,
Твоей Души гонимый утешитель,
Художник сотворивший рай земной
Вошел в Твою пропащую обитель…

Могла бы мгла свечой затрепетать,
Склонившись одиноко над Тобою,
Ты слышишь меня?! – Вечность буду ждать
Рассвета над Твоей кричащей болью…

Она во мне сгорающим костром,
Ножом пронзающим и растворенной дверцей…
Она – давно разрушенный мной дом
Кружит во снах и погружает в сердце…

Кто возвращает нас к живым цветам…
Дай мне себя из самой страшной яви…
Пока я жив, пока горят уста,
Касаясь краешком былого разнотравья…





            *



Твоей крови безумное теченье,
И жар, и дым томящихся страстей
Опутывают снами заточенье
Себя тоской пронзающих людей…

Молился я сиюминутной лаве
Горячих тел и сладострастных дум,
Обманута Душа игрой без правил,
Не внятен сердцу собственный свой шум…

Но даже в злом превратном сновиденье
Душа моя останется чиста
Как та же юность, то же заблужденье,
Как   те же одинокие уста…

Заполнившие сладостью мгновенье,
        Невинный день, горящие глаза,
Обманутые мимолетной тенью,
Которую вернуть уже нельзя…




*


Последней согревающей душой моего покинутого друга,
Ты – и яд, и лекарство мое, чуть коснешься и сразу заплачешь,
Так вот сны на земле сторожат палачи и их редкие жертвы…
Я не знаю себя и кляну, созерцая Твой Образ мгновенный,
И бреду за растаявшей тенью, где все люди, спускаясь ко дну,
Смыслы ищут, найдя убивают, замерзая от собственных клеток…
Птицы Божии духом щебечут, вымывая туманные ситцы,
Обрамляя тоскою надежду, они нежно пытаются выпить
За других это топкое море, где глаза берега не встречают…
Только с трав летит обнаженность, проходящая светом сквозь тверди,
Не пугаясь ни казни, ни Смерти, и приемля во всем обреченность...
Одинокость волнует штормами, Птицы Божии стелятся в Вечность…
Гром плывет с огневых небосклонов, подрезая корни на травах,
Освещая облезлость в канавах, зарождает во взгляде Влюбленность
В отчужденную жалкость видений темных душ насыщающих поле…
И я всем этим выпитый снова, как другие такие же тени,
Ищу робко крутые ступени, обрезаясь об острое слово,
Стерегущее все поколенья эхом прошлого как преступленьем…
Но во мне живет Вечная Сила, пусть облезлый, пусть жалкий и грязный,
Но в глазах моих свет неотвязный возвышает тоскливое рыло,
Заплетаясь в колеса растений, движет в Вечную Жизнь мое Тленье…
Ничего не оставить, не бросить, если только себя уж взорвать,
Иль прося о прощении Мать, тихим шагом в горящую Осень
Выводить то Прощальное Чувство, с острия его все в даль сорвутся…
Я гляжу в те глубокие раны, без которых чернеть мне колодцем,
Отражая холодное солнце, и молясь за далекие страны,
Застывать подлецом истомленным, и теряя веру в Законы,
О которых и Боги не помнят… Просто жить, разливаясь сомненьем,
Что с рождения Жизнь – Преступленье, а другого нет и не будет,
Даже самые честные судьи грешат тем, что живых уже судят…
               


*


В говне родившись только раз,
Муха прекрасная сейчас,
По небу как журавль летит
И свысока на всех жжужит…

Вот так и мы стремимся в путь,
С земли поднявшись как-нибудь,
По небу хоть во сне летим,
Болтая с Господом Самим…

Мы говорим, что шепчет Он,
Вползая с воздухом в наш дом,
Он из говна нас всех творит
И Тайной Вечною жжужит…





  *


Вот день прошел, и год, и два, и три,
Вся жизнь прошла, ты только посмотри,
Все, что я сделал – без следа ушло,
Добро исчезло, растворилось зло…

Все люди будто миражи
Растаяли от мимолетной лжи,
И лишь тоска одна меня проходит сквозь,
И слезы падают, объединившись в гроздь…

И даже чувство, приходящее на миг
Обманом дышит как судьба из книг,
Никто не знает ничего в разлитой тьме,
Бог пропускает нас как ангелов во сне…

Мы ж плачем, молимся в незнании ему,
А он спешит нас схоронить в своем дому…
А в доме том ни окон, ни дверей,
Лишь миллиард испуганных гостей…

Все лезут вверх, а падают все в низ,
Повсюду находя свой жалкий смысл,
И за него держась, из кожи лезут вон,
Чтоб превратить его в немыслимый закон…

Вот день прошел, и год, и два, и три,
Вся жизнь прошла – ты только посмотри,
Судьба бессмысленна – куда же я иду?!
И неужели там я жизнь в себе найду?!...



    
      *


Мысль пронизывает Вечность,
Я – Твою нагую Красоту,
Ужас посещает Бесконечность,
Тьма – большую яркую звезду…

Превращенье то же совращенье,
Жизнь Твоя как мимолетный сон,
Бабочка подобна дуновенью,
Ты подобна свету между крон…

Вытекающему сквозь порывы ветра,
Сквозь листвы зеленой чистую росу,
Раскрывшему собой земные недра,
Возвратившему дыханием весну…

Что же ты меня во тьму бросаешь,
Посылая в одинокие края,
Где земля совсем уже чужая
Врядли мне вернет уже тебя…

Где сомнения срослись как будто стены,
Страсть горит и ранит мой же взгляд,
Только тени наши незабвенны,
Тихо шепчут и Любовь хранят…










*


В бабочках сны – Сновидения…
Свет от звезды – Совпадения…
Мысли в глаза – Неприкаянность…
Крест и звезда – Неразгаданность…
Область волнением данная…
Голая… Легкая… Пьяная…
То ли тростинка, то ль девица…
Местами все переменится…
Чуткая… Зыбкая… Вязкая…
Полнится близкими сказками…
Тайна чудес – Наслаждение…
Окраина… Лес… Наваждение…
То ли кружусь, то ли падаю…
Сердцем вхожу в Ненаглядную…
Костер на земле – в небе облачко…
И сзади, и спереди – елочка…




                *

      
Мой старый двор, потертая скамья,
Глаза людей живущих по соседству,
Любовь и Грусть – все было у меня,
Крылатые мечты из мира детства…

Промчались годы, взгляды унесло,
Мой старый двор я обхожу сторонкой,
Уже не помня того давнего ребенка,
Которым быть казалось мне легко…

Крикливый шум  и смех, и зыбь ветвей,
Игра во что-нибудь, что Душу занимало,
Я узнаю себя в глазах других детей,
Хотя прошло с тех пор уже не мало…

И ты, мой друг, сейчас живя вдали,
Вернись на миг, в прекрасное начало,
В наш старый двор Надежды и Любви,
Где нашу Дружбу детство освещало…





                *


Завывает метель, подвывают ей волки,
На снегу чуть мерцает месяца лик…
На ветвях лежит крест – взгляд колючей двустволки
И взметнувшийся к звездам отчаянный крик…
И по панцирю льда, по низинам, оврагам,
Разметая траву одичалой зимы,
Я бреду опечаленным, медленным шагом,
Наступая на занавес сброшенной тьмы…
И откуда-то вдруг, выступая из бреда,
На глаза мне свалился Образ лица,
Есть на свете бескрайняя роща поэтов,
Там звенят одинокие в чаще сердца…
А по звонам их веют печальные сонмы,
В мутных окнах зимы растворяется взгляд,
Опадают на землю хрустальные склоны
Бесприютных страстей и тяжелых утрат…
Только б мне там ступить своим ранящим шагом,
Нежным сердцем спустившись над болью Души,
Разметая траву давних лет над оврагом,
Ведь овраг есть за каждым движеньем земли…



  *


Между нами тонкие стены,
Даже шепот и тот проползет,
На головках двух наших растений
В даль плывет голубой небосвод…

Я гляжу неприкаянным оком,
Память хрупкую, зло шевеля,
О, Любовь, ты разяще далека,
Нас скрывает с тобою лишь мгла…

Если б я в небесах над землею,
Словно птица в шептании крыл,
Разыскал нашу встречу с Тобою,
Что тогда бы в Тебе я открыл?!...

Неужели опять то же Счастье,
Звезд мерцанье на заводи глаз
И Объятье неистовой Страсти.
Испытавшее сердце не раз…




    *


Все промчалось, но остались воды,
В их зеркале бессмертные мечты,
Как прежде водят хороводы
Глаза лазурные твои…

Я околдован лесом и рекою,
Их речь прозрачна и чиста,
И странно так близка покою,
Как между светом-тьмой прекрасная звезда…

Тревожусь зав Тебя, Священная Обитель,
Мой непокорный век обширен и жесток,
Он пересек Тебя крещением дорог,
А я, увы, всего лишь жалкий зритель…

Надеясь, верю в Обновление Твое
И в сохраненье мудрой величавой,
Лежащей на холмах дубравы,
Я верю в это Бытие…

Как жаль дремучее Живое
За наш безжалостный Эфир,
За дрожь небес под сенью жестких крыл,
За наше бегство в окончанье роковое…





*



Вспоминай немного обо мне,
Вспоминай, когда уже не будет
Солнца алого в окне,
Наших нежных поцелуев…

И прощай, за все меня прощай,
За неуверенность в себе и за тревоги,
Где ощущал Печаль я на пороге
С последним криком покидающих нас стай…

И возвращай переживанье светлых дней
Живым лобзаньем стонущим в потемках,
Под завыванье ветра и дождей
Тебе послышится знакомый плач ребенка…

Запеленай, всю Душу отведи
От мрачного осеннего оконца,
К лучам вдали алеющего солнца,
Где пропадали мысли и мечты…

Теперь ничто уже не возвратится,
Но на искусанных губах - мой поцелуй,
Во взгляде наши крошечные лица
В последний раз с любовью нарисуй…







*


Кланяюсь, кланяюсь быстрому ветру,
Прожитых встреч милый призрак ищу,
Что ж обещанья не сбылись, я сетую,
Сердце печальное в думах ношу…

В кудрях листвы, здесь в обители Смерти,
В каждом портрете – сияние лет,
Числа- значенья, мгновенья, измерьте,
Где и когда возвратимого нет…

Что ж я стою – живой и тоскую,
Материя – Мать посещает меня,
И я проникаю в Душу, ликуя,
Что есть отраженье вчерашнего дня…

Только б понять эти чистые мысли,
Только б ступить, проникая в Тебя,
Взгляды сквозят – вот Объятия Жизни
Сквозь ощутимость далекого Сна…




                *


Потребности замучили людей,
Они в потребностях не видят светлых дней,
Их дни все кружатся лишь в замкнутом кругу,
А в них нет выхода ни к другу, ни к врагу…

Они ленивы на душевный разговор,
На теплоту участливого взгляда,
И рядом слышишь только жалкий спор
О том, кому и что на свете надо…

А мне довольно -  башенных часов,
Лучей сходящих в Вечность прямо с солнца,
В Душе ношу Твою прекрасную Любовь,
Твою улыбку, что всегда смеется…

Довольно мне блуждать средь суеты,
Прилавков скучных накоплений,
О, лишь бы были мысли призрачно чисты
От недовольства и от помрачнений…

Ведь я порою тоже так кружусь
В толпе, в змеях очередей,
В молве, где не находит места Грусть,
Где Равнодушия покоится музей…

Здесь все меняется – и мода, и наряды,
Расцветкой обезличена Душа,
А мне на свете ничего не надо,
Хочу одной Тобой единственной дышать…



                *
 

Как будто сон в глаза мне заглянул,
Пройдя холмы, сошел на дно оврага,
Болото и трава среди воды
И в мыслях поступь рокового шага…

Все это мне знакомо, но светло
Расцвечивает небо вешний гул,
Сквозь мириады атомов – стекло,
Коснувшись, чувствуешь значенье тишины…

Коснувшись, чувствуешь ничтожество себя,
Далекий шепот призрачных созвездий,
Встает стена вокруг умершего тебя,
Убитой птицы и пропавшей вести…

Лишь грустный взгляд в лазурных облаках,
Головка белокрыльником увита,
В холодных замирающих руках
Тепло и свет тобой навек испито…

Любое слово станет здесь моим…
Луна не спит и темень освещает,
В той области и мы с Тобой не спим,
Друг перед другом души обнажаем…

И этот легкий, и прозрачный дым,
Перед которым я бежать безволен,
Прощальный отзвук с колоколен
Томит меня дыханием своим…

А под луной в траве растут грибы,
  Где мы с Тобой безжалостно ступали
В омут нашей жалостной Любви,
На дно доверчивой Печали…



                *

       Дана нам нежность звездного пространства,
Листва полночная с блестящею слезой,
Ночных лесов таинственное Царство,
И тень ветвей, и вдумчивый покой…

Везде разыщешь в мире утешенье,
В сплетенье пальцев – молчаливая игра,
Изменчивое ветра дуновенье
И одичалый треск забытого костра…

Мне вспомнилось такое же теченье
Реки и дня пропавшего вдали,
И может быть такое повторенье
Создали эти звездные лучи…

Чтобы осталась в сердце на немного,
Как на бумаге нужная строка,
Твоя рука, травой заросшая дорога
И эта светлая прозрачная река…




  *


Верую, времен пропавших тени
Блуждают по моей Душе,
И контуры растертых в прах растений
Поднимутся как Память, и уже…

Из рук разорванных с руками,
Где взгляд холодный Вечностью снесло,
Брожу и брежу небесами,
И ощущаю звездное тепло…

Там в стороне убогие персоны
С бумажным и тщедушным языком,
Как хорошо, что есть на свете склоны,
Где я не вижу их, и говорю с костром…

И просто так могу мечтать и грезить,
И в дыме вызывать какой-то Дух,
Задумавшись на взгляд, на мысль, на слух,
В шепоте листвы слагая песни,
И воскресать Тебя, мой незабвенный Друг…


               
                *               


Я знаю дом, где вынимают из петли –
С любимыми оборванную связь,
Где навсегда умолкли соловьи
И дождь дорогу погружает в грязь…

Я слышал шепоты умолкнувших страстей,
Пустых, измятых в полночи постелей,
Где раздавался крик измученных людей
Сквозь стоны вьюг и обветшалых елей…

Я чуял многое, что прятала земля,
Скрывая боль живого тонкой пленкой,
И там, в урочищах истекшего тепла
Я был накрыт Любовью как пеленкой
Было накрыто безутешное дитя…

Меня как лист по осени снесло,
Под заводью пруда ко дну прибило,
Но я гляжу через остывшее стекло
И чувствую – во мне еще есть сила…

Она взлетит над спящею водой
И оживив ее, сама живою будет,
Разливаясь чистою слезой,
Ничто нас с Вечной Мглою не рассудит…



                *

Положив под голову камень
И укрывшись сухою травою,
Я лежу и во тьме умолкаю,
Сквозь ресницы слежу за тобою…

Словно чую – крылатые тени
Опадают в тумане осеннем,
И рассыпано золотом время
Мне приносит глухое забвенье…

Так грущу я как белый подранок,
Захлебнувшись собственной болью,
Дождь проходит сквозь ночь, спозаранок
Раны мочит кровавой слезою…

И окутано бременем днище
Моей лодки заводь глотает,
Весла в ветлах обглоданных ищет,
Исчезая взволнованной стаей…


               
                *


Жалость вжалась в тело мое
И заплакал я звездами светлыми…
Ветер душу нытьем просквозил,
А земля мне раскрылась могилами…
В каждой кто-то был полон молчания,
Слезы стлали туманы под тенями,
Но я чувствовал здесь Воскресение
Тленных тел под корягами пряталось…
И весь воздух пронизан был душами,
И летел я по ветру мгновением…
Сердце птицею в снах громко билось,
Возвращая все те же мелодии,
Разливаясь безумными волнами,
Я проник в середину сгорания,
Зверь случайный, я плавал осколками,
Созерцая в себе разрушение,
Как закон сил живых, но неведомых…
Одну нить между прошлым и будущим…
Место Вечное, но не последнее…
Дом в глазах моих счастьем пылающий,
Выходящий из скорбного разума,
Как тюрьма моего утешения…
Слово между ложью и истиной,
Между криком и между молчанием…
Где никто не ошибся ни разу,
Потому что, что смог, то и сделал…



                *
               


О, пустое голое место, островок меж домов и деревьев,
Там ветрами продутый насквозь, я с Тобой погружаюсь в молчание…
Руки тихо бродят по телу, и под шепот губ онемелых,
Ищут снова счастья в Тебе, возбужденной дыханием страстным…
И отсутствием всех, кто, увидев, нас так долго зарытых друг в друге,
Содрогнется от собственной тени… Одинокого воя метели…
Может быть, за мгновенье восплачет, тщетно пряча мерзлую кожу
За набросок мертвой одежды…
Мы его никогда не приветим, потому что забылись друг в друге…
Он пройдет словно странник в тревоге, сохранившим мятежную душу,
Может тварью самой ничтожной он залает, пытаясь пробраться
Между тел в сердцевину дыханья…  И остаться там бедным растеньем,
У которого все потерялись…
И быть может, очнувшись от страсти, мы его как зверька успокоим,
Одевая горячим дыханьем и пронзительной силой Любви,
Согревающей Вечности камень, растопляющей лед Мирозданья…
Мы к нему прикоснемся, как дети чуть касаются всех матерей…
Лишь бы он нас обнял и приветил, он и каждый нам неизвестный,
Неизвестный мукой своей…
 

               
                *



Размеренный ход ничтожного жалкого времени
Уносит корабль и рвет на куски паруса…
Надежды срываются в темень озябшими птицами
И чья то тень меня посещает как сон…
На ней нет лица, одежда свисает лохмотьями
И только усмешка едва обозначила рот…
Как будто зовет ринуться телом в падение,
Чтобы Душа, отделяясь, сквозь небо по звездам пошла…
Мысль принимает форму черного ящика,
Случайный прохожий похож на закрытый футляр,
Его не раскроешь, даже если захочется,
Боишься раскрыть и там не найти ничего…
Как часто все люди в глаза мне бегут насекомыми
И Вечная Тайна сама о себе говорит,
Мы движемся не потому что, что в чем-то нуждаемся,
По Вечности движемся током неведомых сил…
Всю жизнь прожигает экран из черного ящика,
Бежим, а сами не знаем, куда и зачем...
Все наши идеи живы всего лишь мгновенье,
Бежим, как стадо баранов бежит от кнута…
А мне бы зарыться в листву и в нежную женщину,
А мне бы пропасть совсем в эту темную ночь,
Осенним костром шевелясь по корням меж деревьями,
Грея последних странников голой земли…
Скандирует эхом толпа, кляня, прославляя и бедствуя,
Картинки, сменяя друг друга, проносят века…
И я, повисая на тихом и грустном прозрении,
Люблю и жалею людей, ненавидя лишь только себя…



                *

Покинутость, потерянность, облезлость
Лежат на городе моем Печатью Вечной,
Все люди – дети, плач их неизбежен
И что-то странное в ночных домах творится…
Как будто ангел в каждый дом стремится,
Но демон тотчас преграждает путь…
И человек несчастной птицею летает,
Пытаясь крылья окунуть в бездонность неба…
Дороги спят в грязи, их подметает
Одна моя глубокая тоска,
А человек себя забыл или не знает,
О чем вчера еще он помышлял…
И зеркало мое в ночной витрине…
Прозрачны и чуть призрачны глаза…
Рука пленяясь воздухом, раскрыла
Ветров чуть слышных Невесомость…
В час полнолунья ведьмы ищут жертв,
Самоубийцы бродят по карнизу
И дама-треф лежит на голом сердце…
Постель изрыла одинокая Диана,
Но слушать рано, что во тьме таится…
Пусть дети спят и ничего не видят,
Все их мечты до срока пусть хранятся,
Их искренняя светлая надежда –
Неистощимый мед печальным старцам
От их убогого прозябшего пустенья…
Собака где-то лает в заточенье
И ветер ее лай относит в даль…
Рабы рабов растают за свободу,
Но дети их опять найдут господ…
Печальный смысл – не сотвори кумира,
Мой взгляд ложится на ночной эфир,
И на волнах порывистых взлетая,
Он видит толпы возносящие «святых»
И знает, скоро растерзает их
Слепая ненависть голодного народа…
За миг свое лицо сменяет век…
Песчинки-люди слушают друг друга…
Я нахожусь внутри закрытого пространства
И пустоту насилую духовно,
Устав ветрам беспутно подчиняться,
Пытаюсь вырваться отсюда через Слово
И только Словом на земле остаться…



             *


При взгляде опрокинутом на Вечность,
Понять движение как Жизнь и Смерть не трудно,
Коль Жизнь – борьба, а Смерть есть примиренье,
То обе силы сущее пытают чрез половинки человеческого рода,
Чрез двойственность разлитую кругом,
Они легко меняются местами,
Бессмертным делая любой оживший воздух,
Но за стеною неизвестной тени,
Осмыслив судьб земных противостоянье,
Мне видится во всем одно явленье –
Согрешенье бесконечного сгоранья…
Подобный Богу, Бога сам не ищет,
Гудит пространство миллионом голосов,
Но каждый голос только призрак обитанья,
А настоящее закрыто на засов…
Поскольку мы - грядущие мгновенья,
Которым дан пока земной покров,
Пока ничтожность в нас не растерялась
И не упала жалкой кипой в прах,
Я сновидения ловлю здесь на бумагу
И созерцаю с жалостью облезлость
Замученных собою городов…


                *



                Так жить уже нельзя, и ты поймешь об этом,
                Когда неведомая даль из черных глаз…
                Уносится в годах с безумнейшим приветом,
                Лишь оставаясь горсткой праха на холмах…
                Ты врядли ощущаешь кожей страх…
                И тень твоя оставшаяся где-то…
                Тебя мгновенно возвращает в снах…
                И ты мечтой живешь в несчастнейших поэтах…
                Что здесь шептали ветром в деревах…

                Я был один и сам себе неведом…
                Ночь стлала свой невидимый ковер…
                Глаза как звезды зажигались с ветром…
                Превращаясь медленно в костер…





                *


Только раз живу и прозябаю,
А мечта зовет из Памяти на ветер,
Люди часто затевают пьянство
Или просто поклоняются вещам…

Исчезая по частям в земном угаре,
Трудно выбраться глазами на строку,
Отпечатанную потемневшим взглядом,
Только раз живу и прозябаю…

Одиночество осталось недвижимо
И Душа за ним бредет уже бесцельно,
За кленовыми осенними листами
Древо спит, и смысла не осталось…

Гром стрекочет, молнии щебечут,
Небо грозно обнимает землю,
Ток проходит мимо, ослепляя,
Только раз живу и прозябаю…

Рубит головы знакомым сумасшедший,
Пальцы лозунгов оскалились мечтами,
Только это не мечты, а обещанья
Делать мир по-прежнему несчастным…

В исступленье тело просится на тело
И снимает с разума одежку,
Зверь рычит – меня здесь не осталось,
Только раз живу и прозябаю…

Тягостно на сердце, часто режут
Меня глаза ненайденного смысла,
К толпе чуть прикоснувшись,
                прирастаю,
Только раз живу и прозябаю…
            

                *


                Бродил в полях исхлестанный дождем
И тишину под звездами лелеял,
Как будто в пропасти тоскующих небес
Желал пропасть и больше не вернуться…
Где ряд могил протянут на восток,
Белеет мгла нетронутой березой,
Какая Память растворила двери,
Чтоб я увидел то, что никогда
Такою жалостной волною не всплывает,
Пронизывая прошлые года…
Не тяготясь пространством невесомым,
Как птичка божия жуя свой хлеб везде,
О, весь уже я был в ином…
И лишь глаза остались за полями
У рощицы посеянных могил,
Под плитами которых жил мой предок…
В моем воображенье между слез
Дождя немого редкого как пламя
Давно уже погаснувшей свечи…
Стояла тень Его с безмолвными тенями…
Землею съеденных осиротелых трав…
И только голый вечный словно камень
У звезд укравший тихое сиянье,
                Лежал мой взгляд, лаская глубину,
А ветер дальше его в темень уносил…


                *

Вода, летящая стремглав по трубам вниз,
Века, летящие в сплошную неизвестность
Меня окутывают миллиардом брызг,
Мгновенным чудом озаряя Вечность…

И ты – мое живое Волшебство,
Как белый снег играет твоя кожа,
Вздыхаешь томно, раскрывая Естество,
Вся отдаешься мне до капельки безбожно…

И я вдруг понимаю, что Любовь
Всего лишь выход в мир иной от Смерти,
Чье жало возвращает сердцу боль –
Письмо от Бога и в невидимом конверте…

Едва касаясь чуть поверхности рукой
Безоблачного рая сновидений,
Я ощутил в душе мучительный покой
Лишь от тебя одной и тайны согрешенья…


               *

В ужасном дне лишенном всяких чисел,
Едва ли понимая – почему
Я этот мир отчаянно возвысил,
А после сверг отчаянно во тьму…

Немые лица, словно на портретах,
Гласящие вхождение во власть
Блуждали здесь потусторонним светом,
Чей фокус мог дыхание украсть…

Стоял в толпе и шевелил ушами,
Соседям рядом что-то говорил,
И грустной плоти мертвенным дрожаньем
Пытался выделить остаток Божьих сил…

Один лишь вздох летел над вереницей
Людей как будто собранных в кулак,
Чтоб со своей Свободой распроститься
И в мир уйти как в прежний свой бардак…

Ау, несчастные, я тоже заблудился,
Всю жизнь хожу-блуждаю как в лесу,
И вместо смысла вижу только числа,
И снова смысл отчаянно ищу…


               *

У всякой жизни есть нелепое лицо,
Яд противоречий, будто снится,
Мир замыкает в тесный круг или в кольцо
Людей рассыпанных как буквы по страницам…

Быть может, я и есть тот инвалид
Боящийся внезапно умереть,
Но, кажется, когда душа болит,
Желаннее чем женщина лишь Смерть…

Хоть и она бывает не всегда
Помощницей в убийственных делах,
Порой плодящаяся твердь, сама земля
Бывает ненасытной, чуя прах…

Политик равен людоеду – в его честь
Народ уподобляется скоту,
Который жаждет чудо снесть,
Но наизнанку вывернул мечту…

А у меня мечта – на небо улететь
Красивой птицей после похорон,
Пусть говорят, что миром правит Смерть,
Я вижу райский сад сквозь дивный сон…

Калитку в кладбище и у реки обрыв,
Порыв ветвей и призрачные грезы
Прекрасной девушки и простенький мотив
Знакомой песни проступающей сквозь слезы…


                *

                «Есть голос тайный в тьме ночной…»
Книга Иова

Есть голос тайный в тьме ночной,
Есть вихрь безудержных сомнений,
Земля грешна как ты со мной,
Как Память с вычисленной тенью…

Наверно нет нигде причин,
Чтоб мы вовеки оставались
Друг в друге – всякий господин
В себе вынашивает зависть…

Глаза как стрелки от часов,
Уста – проклятый дом вопросов,
Ум - тяжкой гирею часов
Страну вдруг превращает в остров…

Откуда плыть всегда готов
В мной неразгаданную Вечность,
Там тоже светится Любовь,
Хотя всем правит Бесконечность…

И смысла нет существовать
В краю растаявших мгновений,
И все, что можно предавать
Ради нелепой кучки денег…

Чтобы купить на них мираж –
Тьму тел довольных своей пыткой,
Всю жизнь ищу себе пейзаж –
Крест в поле, лес с глухой тропинкой…

Вмиг потерявшейся в мостках,
Давно увязнувших в болоте,
Где сгинул всякой веры прах,
Одна тоска по ветру бродит…

И я за ней как в сон бреду,
Шепча по травам и деревьям,
В каком неведомом году
Вдруг стану чьим-нибудь поверьем…


                *


Здесь спит последний путь варягов в греки,
И дремлет капля горького вина,
Вина она всегда на человеке,
Даже если он не понял ни хрена…

Как будет спасена честь командира,
Когда его солдат был ни причем,
Когда висел один под куполом сортира
И с чертом разговаривал тайком…

Я тоже был влеком всевышним светом,
Как только тронули меня впотьмах «деды»,
Я им ответил вместо слова пистолета,
Я разрядил свои последние мечты…

Мой старшина, его прекрасная невеста
Просила судей вытесать мне гроб,
Чтоб там, в пустынном страшном вечном месте
Жениху ее не было скучно чтоб…

В морозном воздухе стволы блестят так дерзко,
Так молодые виснут на суку,
И пусть кругом все очень грязно, мерзко,
Но я отсюда в Вечность убегу…





                *



Господь ссудил нас пораженьем
Во всех мечтах, во всех краях,
Врасплох застигнутый растленьем,
Искал себя в иных мирах…

Был осужден собою строго,
Мечтал за счастье умереть,
Как будто Тайна лишь от Бога
И ей одно названье – Смерть…

Не так ли странная горячка
В тисненье грешного стыда,
Всю землю гонит как батрачку
На поле вечного стыда…

Последней язвой в поте тела,
Усмешкой дряблого лица,
Крестом отметившим пределы
Возможных радостей Творца…

Не потому ль всегда Скорбящих,
Что за мгновенье виден век
Неведомо куда летящий,
Как всякий смертный человек…







                *

Я  грустной мысли сам себя обрек,
Я  выпытать хотел все тайны жизни,
Но Бог молчал, преподнося урок,
Мне оставалось только взглядом трогать выси,
Которых не достать мне никогда…

Там в небесах одна далекая звезда
Мне предназначена Судьбой как будто встреча,
Я видел Сон – я разговаривал с Тобой,
Объятья наши разрывала Вечность,
Земля была измучена борьбой…

Твои глаза рождали всюду Бесконечность,
Твой смех развеял мою скорбную тоску,
Вот я уже и плакать не могу,
Но все проходит, жизнь так быстротечна,
Что я уже на кладбище молчу…


                *

                Мы вдвоем сбежали в ночь как в Пустоту,
С неба ангелы шептали Тайны нам
И я сердцем ощущал всю глубину
Твоей плоти и Души бегущей к снам…

Свет из глаз Твоих обжег меня в Печаль,
Одиночество горело как свеча
И светилась чудом вечным даль,
В наши ласки и мечты вмиг облачась…

Пусть сто тысяч лет промчится на земле,
Пусть от нас останется одна трава,
Призрак мой с Твоим возникнет вновь во мгле
И  прошепчет эти странные слова…
                И Любовь вернется к Вам через слова…




                *


Я по делам своим отъеду в мир иной,
Надеяться и ждать здесь бесполезно
И даже мир окутанный весной
В глазах моих чернеет словно бездна…

Пусть кто-то осуждает скорбь мою,
На кладбище немая высь так близко,
С ее глухой молвой я время познаю
И в сне таинственном брожу уже без риска…

Моя Любовь – молитвенник в руках,
С отчаяньем молчит земное чрево,
Здесь место встреч с Тобой, Твой бедный прах
Души своей не выпросит у Неба…

Зачем же в этот мир пришла Она,
С моей Душой искала совпаденья,
Каким безумием была порождена,
Когда со мной соединялась в исступленье?!...

Ясны трезвоны маленьких церквей,
Их Грусть по Смерти окликает муки,
Со дня рожденья умерших людей,
И воскресающих в своем бесценном друге…





*



    О чем жалею я, когда молчу,
О юности своей давно прошедшей,
О детской радости безбрежной
По свету с легкостью подобной лишь лучу…

Да, я здесь жил, бродил, во что-то верил,
Имел друзей и женщин сколько мог,
И как звереныш, мордой ткнувшись к щели,
Я думал: в каждом камне спрятан Бог…

И даже после с пацанами на болоте
Устроив по-индейски свой вигвам,
Когда уже счастливый, как на взлете,
Я шел опять к родителям домой…

То и тогда везде уже смеркалось,
И меж заборов, среди множества теней,
У Вобли* с огородами как старость
Моя Печаль росла и в лицах всех людей…

Мне видились иные Мирозданья,
Иные силы мировых Судеб,
Отсчитывающих каждой твари знанье,
Дающее ей жизнь и просто хлеб…

Вот так по зернышку я выскребу все время,
По капле выпью свою меру для весов
И душу обнажив, я ринусь в темень
Глотать туман седых лесов…

И там, в лесу как в детстве, в чудной сказке,
В последний раз вновь возведу вигвам,
Под шепотом листвы, изведав ласки
Святой Природы, весь доверюсь снам…


Я отойду как все в края иные…
Раскроет Путь Неведомый Предел…
И лишь одни глаза Твои родные
Увидят во мне Тайну, в Тайне цель…

                * Вобля - речка в Подмосковье на моей родине