Зазеркалье ч б

Эти ветра
Ломают флюгеры
И всё, что я делаю. Архангелы утром одеваются строго в белое. И смотрят сверху, как я прикладываю ухо к рельсам. Всё жду какие – то новые рейсы, листаю комиксы с Диком Трэйси, исписываю стихами обои. Их двое, они вздыхают и пропускают по кофейку, мигают тебе аварийкой
Но ты не видишь.
Отчаянно спишь. Скучаешь по высоте наших крыш /с которых зажмуриться бы и кыш. Туда, где холодно и красный велюр/ не отражаешься в зеркальцах крашеных дур. Которые курят дурь, всё попивают дрянной цейлон, и ждут свой внеплановый анти/цик/лон, который сотрёт их с лица земли. А у тебя всё
нули
Нули
Нули
Где пусто, и долгие белые мили. Фанты от карамели, железные коробки от пуль. / а моя бэйби улыбнётся и головой под руль/
*ты машешь рукой*
мечтая ворваться обратно в глянец.
Ты спрашиваешь «почём твой танец», а твоя девочка /вдруг/ превратится в белую птицу.  Рассыплется от тебя по крупицам, раскрасит в алый твою старую улицу, и, не показывая лица
Так тихо исчезнет. Ты складываешь вечное слово «нет». Архангелы вечером выключат свет, устав тащить тебя из огня. Они так грустно на меня
Смотрят.
Где на губах моих тает вчерашний яд.
Они показывают свои ладони.
+++
Ведь кто – то сделал их руки такими тонкими, не - огне – упорными. Архангелы ночью здесь одеваются строго в чёрное, целуют твои белые плечи, и /еле касаясь/ поглаживают следы на пляже. Что оставляли городские тени и те персонажи, что научились вдруг делать больно
Тёплым и близким.
/один архангел ушёл по-английски/
Глядя на левые вписки, где мои музы, свитые из Диора, из льда и виски, глотают круглые, развязывают свои корсеты, закручивают меня в сигареты, пытаясь мной надышаться /как напоследок/
/закрыв глаза/
И каждую из моих клеток
ведь кто – то уже втихаря присвоил. И я буду /без чувств/ под  Lacuna Coil
Вечно говорить с тобой
Мыслями.