Сон сумасшедшего

Совсем еще подростки, дети
Они сидят на парапете;
Клей в целлофановом пакете
Вдыхают, думая о том,
Что вот, не долго им осталось;
Пожить еще хотя бы малость;
Так утро, утро начиналось
В любимом городе моем,
Где просят мелочь наркоманы,
Таджики продают бананы,
А алкоголики, отравы
Хлебнув, сдают металлолом.
Узбеки трудятся на стройке,
А бомжи роются в помойке
И в ожидании попойки
Трясут устало головой.
О, Боже мой. О, Боже мой
Смотреть на это силы нету,
А время близится к рассвету;
Сажусь в маршрутное такси
В сердцах бросая – «заводи».
Тем самым, разбудив шофера
И сон, и сон его прервав,
Я извинился – «ради Бога
Простите мне мой пылкий нрав».
«Да ладно, все нормально вроде,
Не ссы, не парься брат…» (В дороге)
Забывшись мыслями о Боге
Смотрю в открытое окно.
Мимо проносятся машины,
Скользят по мокрой трассе шины;
Кругом заводов паутины
И дымом все заволокло.
Ну, вот и кажется пригнали;
Водитель, в пол вдавив педали,
Машину ставит на ручник.
К езде в маршрутках я привык,
Но все равно меня мутило,
При выходе слегка тошнило,
Не по себе немного было,
Но своевременно прошло.
В лицо ударил свежий ветер;
И размышляя, как же вечер
С пользой для тела провезти,
Быть может в клуб ночной зайти,
А может в парке прогуляться,
А может к девушке пойти?
Не стал я дальше углубляться,
А будь, что будет… «погоди»
Окликнул голос незнакомый,
Чему я был слегка не рад;
И обернувшись, взор суровый
Уперся в парочку ребят.
«Эй, дядя, дядя дай на пиво»
Твердят два пьяных имбицила.
В ответ, лишь ухмыльнувшись криво
Послал обоих я в peace do.
А чтоб они быстрей бежали,
Да и меня не забывали,
А суки помнили и знали;
Я, прописал им по пинку.
И вот ребят как ветром сдуло;
Нет никого. Их след простыл.
Мне с неба солнце подмигнуло,
Я сигарету закурил,
Иду пейзажами любуясь
И наслаждаясь красотой;
Я, чувствам страсти повинуясь,
Девчушке подмигнул одной.
А та в ответ мне улыбнулась,
И вся зарделась, изогнулась,
Но, как нарочно блин запнулась
И повалилась на траву.
Я смех сдержав, оскал скрывая
И к ней бедняжке подбегая,
Твержу, твержу, мол, дорогая
Давай, давай же помогу.
Но гордость помощи не просит,
Сама поднялась не спеша…
И взгляд, в меня презренный бросив,
Идет по Невскому душа.
А я ни капли не смущаясь
Ей в след смотрю и улыбаясь,
Твержу под нос мол, хороша.
Вот время близится к обеду
И я, залез в такси «победу»
По Грибоедова уж еду
В любимый мною ресторан;
Где у дверей швейцар встречает,
Халдей одежду принимает
И мальчик, мальчик забивает
По папиросам добрый план.
Задымлен зал, гуляют гости,
Шампанское течет рекой,
Весь интерьер в слоновой кости
Блестит, сияя чистотой;
А за столами разговоры
Ведутся разными людьми,
Официанты-метеоры
По залу словно мотыльки
Кружат с подносами играя,
От столика к столу летая,
В табачном дыме исчезая,
Заказ, приняв на полпути.
И все довольны, всем приятно,
У всех улыбка на лице,
Красиво, мило и опрятно,
Как на приеме во дворце
Играет музыка и свечи
Горят, горят под потолком…
И только дети, только дети
Все клеем дышат под окном.
Ну, вот и вечер, солнце село,
Из ресторана выходя,
Идут, шатаясь то и дело
Кампании друзей и я,
Тащусь за ними следом,
Бреду по улицам ночным,
Меня встречают люди в белом
Между собой назвав иным,
Мне машут мол, пойдем же с нами,
Мы знаем ты один из нас,
Пойдем ты избранный Богами…
«Да ну вас на фиг, на фиг вас».
И прорываясь сквозь уродов,
Толпу ублюдков и козлов
Бегу, что мочи есть ко входу,
Ко входу клуба «Птицелов»,
А здесь меня встречают дамы,
Стриптиз, и нижнее белье…
Срывают молодые мамы,
Я восклицаю – «е моё?
Не сон ли это, в самом деле,
Все происходит наяву,
Объятья женщин, и постели
Стоят расстелены в углу,
И аромат вина пьянящий
И свет неоновый манящий
И мьюзик, мьюзик заводящий
Ночную рушит тишину.
Так что же это – Рай небесный,
А может все таки быть Ад?
Ведь я же местный, я же местный,
Я весь излазил Петроград,
Но вот такое вот впервые
Встречаю на своем пути…
Эх вспомним годы молодые,
Гуляй душа, давай зажги.
Зажгу, зажгу танцпол и сцену,
Да ущипну за попу Лену,
А эту сам, я сам раздену,
Посторонись, посторонись…»
(На утро) Тошно, мерзко, плохо
«Блин киданула мандавоха,
И развели меня как лоха,
Ну зашибись, ну зашибись.»
В трусах, без денег, без мобилы
Валяюсь на полу в грязи
То ли подвала, то ль квартиры
Белели в Перми потолки.
И вот сгорая от позора
И умирая со стыда
Я, крался, крался вдоль забора,
Чтоб не увидела жена.
Ну вот и дом, подъезд, квартира,
Я открываю дверь ключом…
Жена с порога – «что скотина гулял?»
И, ну меня веслом.
Очнулся, все нормально вроде,
Так это был всего лишь сон?
Во блин, приснится же такое…
И вновь палата, врач, дурдом,
Да стен холодных заточенье,
Шприцы, уколы и коренья,
До ожидания спасенья
Пройти опять мне предстоит,
Как будто рок какой висит
Над головой моею буйной,
Пусть беспокойной, пылкой, шумной,
И даже может быть безумной,
Как врач обычно говорит.
И так я, каждый день страдаю,
Ложусь и как бы засыпаю,
Осознаю и ощущаю
Происходящее со мной.
Так день за днем года проходят,
А сны тоску и грусть разводят,
Меня съедают и уводят,
Меня уводят за собой.
Но я надеюсь, выйду вскоре
И свежим воздухом на воле,
И свежим воздухом на воле
Я полной грудью задышу.
И будет мне отдохновенье,
Душе больной успокоенье,
Закончится мое мученье,
Но не во сне, а на яву
Здоровым выйду из дурдома,
И пусть все будет не знакомо,
И дрожь и сладкая истома
Пройдут по телу моему.