Философия

«Философия»

Тревожно поглядываю на часы. Секунды сливаются в минуты, минуты….
Каждая секунда- это вечность….
Но сколько нужно секунд, чтобы получить бесконечность?
Слезы, текущие по лицу,-
Это тоже  музыка сердца…
Интересно, на что похожа бесконечность? Ведь мы живем, считая каждую долю секундочек, каждую малость… или наоборот, плывем в их течении, совершенно не обращая внимания.
В момент, когда застывает тишина…
Но что такое бесконечность?
Можно ли к ней прикоснуться?
Лизнуть?
Какой у нее аромат?
Можно ли находится в ней долго?
Ха Мани Маниту.
Ха Мани Маниту.
Ритм тамтамов и бубнов. А знали ли они, наши предки, ее?
Что они думали о ней?
Точка и кружочек- защита. Они хотели защититься от людей, злых духов или от нее?
Или ее от себя?
Или…
Может ее они олицетворяли открытым глазом и тремя волнистыми линиями?
Мани Мани Маниту.
Сливаются в музыке вода и ветер, пламя и земля.
Мани Мани Маниту!!!!!
А может это чувство единения и есть бесконечность?
И застыли они в трепете,
И склонили головы свои,
И засияло солнце,
И осветило их…
А может это и есть бесконечность… мысли о ней… или о том, что все конечно?


«Пожар»

Тяжелые колечки дыма. Огонь движется стеной и поет свою могучую победную песню. Цепляясь лапами за деревья, он продирается через лес. Дальше, дальше…
Туда, за птицами. Остановленный серой лентой дороги, мечется в приступах бессильной ярости, вдоль нее.
Жаркий, страстный, эмпульсивный. Он выходит из себя, когда что-то не так, как он придумал. Длинные изящные пальцы оставляют следы на асфальте.
Громко, вспыльчиво, перетреском, перегудом он пытается пройти дальше.
 Победитель. А серая  дорога равнодушно бежит вдаль. И ей безразлично то, что рядом с ней закатывается в истерике холеричный мальчишка.


«Одиночество»

Когда на улице холодно и на нос садятся белые пушистики, с тем, чтобы через несколько секунд растаять....
Когда белые хлопья обнимают тебя и придают очертания большой белой снежинки...
Я чувствую внутри себя маленький кусочек холода, маленькую льдинку....
Я хочу, чтобы она растаяла от твоего тепла так же, как тают снежинки от моего дыхания...
Сказать тебе:"Я ждала тебя всю жизнь!"
Но…
Сигарета дрожала в руке
И не слушались губы, немея…
Я тебе говорила и фразы,
         Чуть слышно
Опускались на плечи, на плечи твои…
В небесах умирали звезды…
Сигарета сгорела в руке.


«Лестница в небо»

О чем, какую песню исполнит наступившая зима на серой клавиатуре?
Во что она вдохнет жизнь своей прохладой и серебристым эхом над землей?
Пробираясь по джунглям усталости и легкой апатии, пальцы выстукивают на клавиатуре новую мелодию.
Say, what you heart?
Письма из прошлого, разбросанные на столе цветными пятнами. Стихи и мысли прошлого разбросанные строчками по тетрадям, блокнотам, листам.
На запотевшем зеркале в ванной выведенное слово «вечно»...
И глянец фотографий с прошлым…
Каждый год… осень…
После каждой осени- зима…
Когда чувства становятся острее?
Что заставляет повторять виток?
Каждым жестом, скользящим по перилам…
Каждым взглядом, устремленным вверх…
Лестница в небо…
В небо, единственное для каждого…
Пролет… ступени…этаж…
Вверх… вверх…
Вдоль цветных облаков…
Отпечатывая каждый шаг на мраморных ступенях…
Мы рвемся к самим себе…
В попытке обрести небо…
Дотянуться до него кончиками пальцев…
Вдохнуть глоток его воздуха…
Метет метель
И над землею снег…
И мы поднимаемся выше и выше, окруженные белыми ангелами, ниспадающими с небес…
Для них это тоже лестница…


«Эхо»

Метель метет
И над землею снег…
Раздраженное весенним задором солнца, тепло уступает место прохладе тенистой ночи. Бархатистые капли загадкой скользят по дрожащим пальцам.
-Не плачь! Ну, пожалуйста, не плачь!
Теплые настораживающие пальцы нежно утешают меня. Обернувшись, успеваю увидеть лишь тень моего призрака, мелькнувшею серой птицей.
Опять.
Опять и снова моя тень. Ее ласка будоражит и успокаивает одновременно. Я  знаю, кто это и как выглядит… Но я только чувствую его дыхание и прикосновения.
Сказка, придуманная нами для того, чтобы однажды выжить…
То, что должно давать силу и поддерживать крылья.
Тсс…. Чтоб не спугнуть нежность и доверие. Понимание…
-Ты не должна!
Но это твои слезы отражаются в моих глазах. И уже мой шепот несется сквозь темноту и расстояния: «Не плачь! Ну, пожалуйста, не плачь! Ты не должен!»
История, придуманная для того, чтобы спасти.
История, в которой не было начала и не будет конца. То, что родилось в дождь, который хлестал по засыпающему городу и только стены храма, его арки и лестницы… и две птицы, чуть не упавшие в полете…
Иногда люди становятся слишком родными… слишком близкими… с полувзгляда, с полувздоха…
Гораздо больше, чем любимый мужчина… чем любимая женщина… так же дороги, как- будто…
-Мы одной крови!
-Да, ты прав!
И только гулкий дождь по золотым куполам…
Что-то гораздо большее, чем просто любовь…
Но что-то гораздо сильнее причиняющее боль, чем просто уважение..
Ты сильная птица…


«Откровенность»

Что для Ведьмы означают слова «верность», «любовь», «порядочность»? В чем заключается ее щепетильность? Как понять ее поведение?
Верность. Честь. Лебединая песня средневековья, перенесенная в урбанизированное общество порой смешна и немыслима. Для некоторых в них скрыта игра. «А, она хочет поиграть…»- что –то вроде крылатого выражения: «застенчивая стриптизерша раздевается дороже».
Что, значит, быть открытой?
Принятие боли как некоего причастия или наоборот абсолютная защищенность от нее? Принятие теплого пушистого комочка как игрушки?
Пока я чувствую- я живу.
В тот день, когда я перестану что-либо чувствовать и ощущать, я умру.
Когда придет моя смерть?
Кому-то не надо знать, что я Ведьма. Самая настоящая, хоть еще и маленькая. А ведьмы, сами того не желая, чувствуют, что происходит с их близкими людьми, с людьми и теми, кто их окружает. От них я сохраню это в душе.
Поймать тишину где-то внутри…
Где-то внутри бьется моя беззащитность.
Господи, до чего же порой звучит бравадно: «А ты не боишься связываться с Ведьмой?»
Нападение- лучший способ защиты…
Но может ли беззащитность, доверчивость, порядочность и верность быть защитой?
Стоит ли Ведьма счастья? И пошлет ли Большой Умник на небесах ей кусочек пармезана?
Вряд ли я получу ответ в небе. Далеком, холодном и безжалостном. Оно не знает, что такое добро и зло… для него есть только «надо»…
Вот так.
Ведьма мечтает…
Ни один… ангел дня…
А уже вечер…
И на подходе к рождению следующий осколок…
Но соберут ли их в целое?

«Долгосрочная командировка на всю жизнь» или «Почему я не могу тебя простить».

Голос, вырванный из прошлого…  ранее дремавший в закуточке сердца…
Неожиданный звонок, всколыхнувший боль, прошедший по незаживающей ране.
Замечательный, необходимый мне, человек, ушедший из моей жизни слишком рано. Но как понять рано это или поздно…
Но еще больнее…
Это было неизбежно…
Так было надо… чтобы жить.
Опять почти через полтора года…
-А ты не мог позвонить раньше?
Слова не значны. Они ничего не объясняют, ничего в них нет…
Положить трубку и стереть слезы. Злые, обиженные, любящие…Слезы ребенка…
Папочка. Отец. Родитель.
Наверно я никогда не смогу тебя простить…
Слишком равнозначно будет тому, чтобы потерять тебя еще раз… очередной бесконечный раз…
В который раз попытка простить тебя срывается в пустоту…
А молитва растворяется, вознесенная в небеса…
…будь, ну, пожалуйста, будь…
Пусть в глубине сердца, пусть комочком почти звериной поглощающей боли…
Но будь…
-Доня, коза, кровинушка моя…
Но не звони мне больше. Я не хочу терять любовь к тебе.
Как когда-то в детстве…
-Рыжик, а где твой папа?
-Он уехал в долгосрочную командировку!
И тихим перешепотом внутри:
-На всю жизнь….

***
Не трогай меня! Не трогай!
Жаркой волной по щекам бегут слезы.
Ты слышишь? Кончилась война!
Нет, она еще не кончилась! Я еще сражаюсь. Я сражаюсь с призраками. Я сражаюсь…
На полный выдох закусить губу.
Я не буду плакать! Я буду сильной! Правда-правда… и скрещенные пальцы…
И в очередной раз…
Разбиваясь о скалы холодного бездушия…
Раздирая в кровь пальцы о броню безразличия…
Тонким зеленым стеблем в надежде не погибнуть…
Небо скоро разразиться бушующей страстью, до поры, скрываемой под серой одеждой.
Будет снег. Большой пушистый и нежный…
Шквал, обжигающий огонь, разящее жало, таящиеся в холоде. Содранная разноцветная одежда с деревьев. Белый саван.
Ледяное стекло. Тонкая полупризрачная граница…
Скомканные в комочек бумажные листы… строка… ожившая и  прорвавшаяся песня…
Слова, некогда застрявшие в горле и  горящие пламенем, вынесенные на волю…
И все равно продолжается война…
То, что я пыталась высказать в прощальном «аминь» и отпустить…
Очень похоже на крик, на страничку дневника… но я это не уберу в отдельный файл…
Бравада… этакое - «а, ну!… хватит ли сил?»… дескать «..хэй! А мне не слабо…»
Слишком много разбужено…
Да и что такое слишком?
Звериные тоска и боль, излитые в подушку?
Прорвавшиеся строкой… да значат ли что-нибудь слова?
Много ли ими можно передать?
Очень похоже на отступничество…
В доброту людей верую…
Огонь очищающий…
Когда у людей болит тело- им переливают кровь. Как можно вылечить душу?
Сегодня- вечер. Такой вечер.
А с утра…
Улыбка… Пристальный взгляд…
И может только случайный жест… легкие напряжение и нервозность…
Тут же спрятанные за извечной привычкой «помоги себе сам».
Я ослаб, потому что был сильным…
Нежный жест, случайно вырвавшаяся ласка…неосторожное слово…
А завтра…
С утра…
Вот я надену два крыла и улечу…
Слишком поздно…
Темной вязью в электронке…
Пара строк и тройка фраз.
Утешаешь как ребенка…
Буду плакать…
Не сейчас.

«Плач»
Сбросить, отодвинуть… выкинуть как ненужную вещь…
Если научиться жить сугубо прагматично, расчетливо и безжалостно… просто «надо» и просто так «будет лучше».
Освоить науку, когда чувства отодвигаются настоль изящно и удобоваримо…одними кончиками пальцев…
Стать бездушным, безразличным взрослым… потерять свежесть и свет детства… видеть выгоду и не видеть цвет.
Расплавленная музыка хрустальным перебором гитары…
Кто-то хитрый и большой наблюдает за тобой…
Когда что-то есть в сердце…
И когда ты живешь практично…
Когда есть внутренняя мораль, честность…
И когда для своего удобства ты готов на многое…
Даже если для этого приходится сжимать собственное сердце руками… Но и когда ты чувствуешь, ты сжимаешь его, как трепетную птицу, пытаясь спрятать его, не дать разорваться…
Слова- те же слезы. Не обязательно, чтобы по щеке текли соленые ручейки… но от них становиться легче… но еще более невыносимо плакать молча… ни жестом, ни взглядом, ни словом…
Звук канонады, запах пороха и паленых нервов. Вздернув голову и одев маску- в бой. А маска на отвыкшем лице- трет. Дрожащими мыслями поправлю ее, подтяну и она сядет, как влитая.
И где-то на грани звука только всхлипнут перетянутые нервы и эмоции. Да сердце сожмется в комок.
А мне страшно думать о прагматиках… в тот момент, когда они вдруг начнут чувствовать…
Им не поможет маска…
Они будут учиться танцевать на раскаленных углях…
И  с непривычки будет больно… но потом придет успокоение…
Просто нечего нам больше терять,
Все нам вспомнится на страшном суде,
Эта ночь легла, как тот перевал,
За которым исполненье надежд.
Просто прожитое прожито….
А каким будет следующий пролет лестницы…. Это решать нам…
На одной чаше прагматизм, а на другой свет.
(О.Митяев)

«Глупинка»
Глупая, глупая девчонка. В хрустальных гранях отражается свет, а пузырьки шампанского взрезают золотистую поверхность.
Что случилось с тобой? Что?
Почему вдруг вечер перерос в ночь горечи и едкости? Что вдруг вырвалось и сомкнулось в ослепительном разряде?
Может это, было освобождение?
Вздрогнешь от неожиданности, от легкого прикосновения… нет… спать еще рано…
Нет… сегодня будет долгой ночь… пришло вдохновение…пусть горькое, едкое, жарко жадное, иссушающее, но…
То, что спасет…
Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной…

«Меланхолия»

«Тьма наступает»
Очередной ужастик, просмотренный в моей жизни. Попытка пережить чужой жизнью боль. Хватануть адреналинчику, предварительно спросив у сестренки: «А как закончиться?». Напряженно всматриваясь в экран, перестать чувствовать собственные мысли…
Просто раствориться…
Стать пассивным наблюдателем, активно переживающем чужое…
А потом… включить старый добрый «Ледниковый период» и его бесконечно философского енота….
С легким содроганием ощутить желание закурить… вот именно сейчас… одну… взахлеб… просто затянуться…
А потом, привычно «прилипнув» к клавиатуре, начать эпопею о…
Действительно, о чем?
-Ромка, вот когда-нить я напишу сценарий для Голливуда!
-А почему не сейчас?
А сейчас все, на что я способна- это выплескивать переживания окружающего мира в маленьких рассказиках… в маленьких цветных и черно-белых осколках, которыми я засоряю сайт…
Axel Rudi Pell “Broken Heart”
Танец, который нельзя станцевать вдвоем…
Это только тени скользящие по стене…
…miss you…
Но только тени, скользящие в душе…
Самое главное, когда что-то пишешь, чтобы это потом помогло кому-то вспомнить, что-то затронуло…
Сереет небо,
Свинцом ложиться
Мне на грудь.
И давит сердце,
Но чуть-чуть…
Чуть тлеет и дрожит
                Свеча.
-Ромка, я еще не готова для сценария! Я еще пока потренируюсь…  Не обзывайся! Сам такой! Вот натравлю на тебя кошку…
Где-то всплеском в сознании, крутиться мысль о том, что сигарет дома нет и не купить ли их завтра…
Но сознательная часть останавливает: «А вдруг привыкнешь? В такие моменты и привыкают!»
-Ты скурила целую пачку?! За месяц?! Тебе ее раньше хватало на год. Ну, тя и колбасит…
-А, может, я решила испортиться?
-Ты?!... Куда уж больше…
Ох-хо-хо…. Кому, как не тебе Ромка знать, что меня сложно испортить…
Маленькая белая вредина с абрикосовыми ушами решила, что ей слишком мало внимания, а все этой щелкающей вещи. Теплые пушистые лапы смело начали отдирать мои пальцы от клавиатуры, а мелкие, но острые зубки покусывать челку. Маленький теплый ласкучий испытатель. Не зря мы назвали ее Лаской.
Вот только одна… ну, только одна затяжечка… и знаю, что эта одна тогда превратиться для меня во множество…
Хотя… было достаточно интересно… сидеть под «Звездным небом» и курить, и молча понимать друг-друга… просто по тому, как выдыхаешь дым и редким междометиям…да… нет… да…
А потом услышать: «Ну, ты  даже курить не умеешь. Но эт прикольно!»
Не умею…
Гораздо привычнее щелчками разогнать по экрану круги… и ждать, когда брошенные буквы сложатся в строки…
Эх, взять бы сейчас гитару… легко провести по струнам… и так, чтобы заплакать…
Поздно… слишком поздно… Нормы общественной жизни и мама с Таткой под боком…
Когда душа становиться спокойней, кажется немыслимым, что еще совсем недавно ты плакала навзрыд….
Так от чего же мы, рождаясь, плачем
И горько плача начинаем жить?
Танзиля Зумакулова. Лет в 15-16 ее стихотворения каплями света тревожили потемки… Включить фонарик, наушники и спрятаться под одеяло…
Но урбанизация… компьютер… мультимедийные наушники…электронные варианты…
Получается очень похоже на то, что вижу о том и пою…
А по телевизору показывают КВН.
 Иней мечет жемчуга,
Ветка вверх взметнется тенью,
И осыплются снега
Театральным привидением.
(Н.Авсеев)
Ни жестом, ни словом…
А завтра будет снег…


«Отражения »
Пересечение тонких линий и острых граней. Когда проходит апатия, наступает время видеть небо розовым.
Громко хлопнув дверью, выбежать на улицу и пропасть в этом меркнущем свете.
Раствориться совсем так, как растворяется напряженное ожидание внутри.
Хорошая музыка, горячая ванна и книжка… книжка об одиноком драконе.
Дракон….
Гордый, искренний и одинокий.
Положить ладони на холодное стекло и постоять минут пять, представляя, как будут смотреться большие темные крылья на фоне успокаивающегося города. Представить, как паришь вместе с ним…
Поймать эту ускользающую фантазию и вложить в поцелуй.
Первый или прощальный.
Обжигающий.
Как дыхание дракона.
Как дыхание дракона дрожит язычок свечи. Но если прижать к нему руку, то он погаснет.
Колдовской аромат чампы и сандала превращает комнату в убежище, в некое подобие заклинательного чертога вызывателя.
Хрустальный шар и пара кристаллов лишь усиливают это сходство.
Включайте ваши диктофоны….
За стеклами квадратных окон…
За твои…
Клык. Заточенное, но уже с зазубринами лезвие. Привычно лежит в ладони, тускло, отражая свет. Красота лезвия, его беспощадная грация. Его умение отражать блики, зачаровывать. Все это сродни дракону, а дракон похож на лезвие.
Гибкая молния раствориться в черно-седом небе, а его отражение спрячется в ножнах, уютно убаюкиваясь в темноте шкафа.
Два отражения, две молнии. Столь разные и столь похожие.
Столь беспощадные и так беззащитные в своем одиночестве.
Песня дракона и песня лезвия.
Песни, имеющие один мотив.





«Янтарь»
Законченность.
Слепая грация времени в янтаре. В ней нет движения, нет взмаха…. Крылья расправлены, но залиты желтой смолой.
Отчаяние.
Как должно быть отчаянно она хотела спастись в те мили секунды, осознанной неизбежной смерти.
Чуть обожженный край подкрылка.
Чуть закрученный ус.
Нелепая смерть, сделавшая ее бессмертной.

«Игра»

Игра.
Слегка провести рукой по чисто выбритому подбородку. Пригладить расческой кончики волос.
Улыбнуться себе в зеркало.
Поправить воротник.
Резким уверенным движением разбрызгать туалетную воду.
Игра на сцене.
Вовремя подхватить ее шубу. Улыбнуться ей. Улыбнуться кому-то. Чуть обреченно приподнять плечо… она такая…
Игра с кем-то.
Улыбнуться. Пристально и внимательно посмотреть ей в глаза. Как- бы случайно накрыть ее ладонь своей. Непринужденно заправить ее волосы за уши.
Он ловил, раскидывая сети,
Только все ж ему не до игры.
И он сам как- будто на примете
У большой и пристальной игры.
Игра.
На кончики ресниц привычным жестом наложена тушь. Чуть выделены светлым верхние веки.
Маленькой кисточкой нанесена помада.
Непокорные пряди спрятаны и заколоты.
Мех привычно кутает плечи в свое тепло и неподражаемое очарование редкого  серебра.
Игра на сцене.
Скинута шуба, вовремя подхваченная чьими-то руками. Чуть повести плечом. Слегка обернувшись, рассмеяться. Быстрый взгляд в зеркало. Смело, внимательно в чьи-то глаза.
Игра с кем-то.
Чуть запрокинуть голову и улыбнуться. Легко положить ладонь на согнутый локоть.
Как- бы случайно приблизиться.
Я ловлю, раскидываю сети,
Только вовсе мне не до игры.
Я сама как- будто на примете
У большой и пристальной игры.
(В.Соколов)

«Сны»

Где сосны рвутся в небо,
Где быль живет и небыль…
Хитросплетения мельчайших потоков, мельчайших дорожек и маленьких беззаботных капелек застывшие на прозрачной преграде.
Застывшие в воздухе и невидимые глазу цветные клубочки.
Грезы.
Маленькие комочки желаний и ожиданий. Сжатые до миллиметров, готовые с мягчайшим прикосновением к ним превратиться в феерический взрыв цвета.
Тоненькие, дрожащие узелки, наполняющие вокруг все пространство.
Вот этот соседа сверху…
 Чуть отдаль- соседки, что живет на одной площадке с ним…
А еще дальше- ее кошки….
А вот и моя кошка… видит свои кошачьи сны… о сладкой косточке или кусочке колбаски…
Только солнце,
Только ветер,
Только небо впереди…
Небо наполненное, комочками радужных цветов спящих людей…..
Людей, мечтающих о чем-то своем… теплом и пушистом…
Небо наполненное, шариками черно-белых кошачьих снов…
Крылатые качели…
Летят, летят… летят…

«Blue»

In the fine moment….

Бросить все и всех… примчаться в одиночество, как в спасительную гавань… закрыться в комнате, включить музыку и исчезнуть…
-Мамочка, а, правда же, что облака похожи на сахарную вату?
Упасть на легкую перину перистых… взлетев, окунуться с головой в кучевые…
-А ты полетишь со мной? Там так здорово!!!
И как комета, стремглав к звездам…
Холодное, равнодушное пространство с искусственными блестящими камешками…
А если его сделать теплым, родным и искрящимся как бриллианты?
-Ты подаришь мне звезду?! Да ну, лучше к звездам…
Смотришь с высоты восьми лет … какие глупости….
Но…

Облака похожи на сладкую сахарную вату с клубничным сиропом…

-Правда, мамочка?!



«Голос»
Занят бездельем… играю словами… и ни черта, ни в чем не понимаю…
(«Краденное солнце»)

Капельки нежности и вредности… поселить их в строчках рядом с отчаянием, беспокойством…
Черная роза, белая роза…
Как извечная игра черно-белого, света и темноты…
Роза печали, роза любви…
Сочетать не сочетаемое, играть гаммой, буквами, словами…
Окрасить каждую строчечку, выделив в ней что-то, подчеркнув что-то ею… просто описав ею нечто…
Все пришло из ничего и уходит в никуда…
Как извечная игра… взгляд… улыбка… жест… голос…
Изваять безмолвным голосом скульптуру…
Слушайте мой голос…
Я не выбирала своего Бытия,
Но оказалась там, в ИННАМОРАМЕНТО.
Там и Любовь и, может быть, Смерть,
Но время встанет из-за этого Слова.
Всё расширяется и отдается всему
Там, в ИННАМОРАМЕНТО,
И вся суть ИННАМОРАМЕНТО, может быть, в том,
Чтобы мы услышали сами себя.
(Милен Фармер)

«Паранойя»
Изломанное сознание тоненькой ниточкой натянуто над бездной…
Психоделический рай на три засова в сарай…
Тонкими шажочками по перетянутым звонкой струной нервам…
Как паранойя….
Судорожно сжатые руки. Напряженные мышцы…
Мама, мы все тяжело больны…
Сжатые губы. Искривленные улыбки…
Сердце замерло…
(из песен)