Лодка и холод
тысяче первая ночь, Макоша толчет миндаль, вслед за Иосифом
повторяя: «Как бесполезны люди», у «Орландины» растет березка
и окна выходят вдаль. Куда мы денемся с этой Кон-Тики, как дедушка
Карамазов – она говорит себе, повинную крону к земле клоня.
Он может прощать, двуличен и одноразов, одиночество – это почти
свобода, освободи меня. Бойся своих желаний – они не сбываются,
пена от Krusevice, пульс неприкаянный не попадает в нить, раскладывал
карты Торо и думал: «Были бы судьями мне ромашки и птицы, я бы
нашелся, чем себя обвинить». Вероника Аркадьевна, выбраться вплавь,
вспоминая – сращения тема, одноактная пьеса вторжения, мирные стогны
в оси. Не прогоняй меня, Господи, из своего Эдема, скидкою на орфографию
ты в этой пене еси.
Свидетельство о публикации №109042003739
я стоял на стене и видел, как красивая женщина
с разумом, ясным как майские небеса третьего дня
Творения, убивала что-то уродливое, корчившееся
у её ног и пищавшее последним голосом. Я стоял
на стене и видел. А она даже рук не испачкала.
Его Отчаяние 28.04.2009 16:17 Заявить о нарушении