Старик

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистим
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
 
Сергей Есенин  ' Чёрный человек '  14 ноября 1925 года




Солнце клонится ниже и ниже,
И на улице стало темней.
Расставанье предчувствуя с жизнью,
В кабаке пьёт Есенин Сергей.

Он старается всем улыбнуться
И по-странному – кроток и тих.
Только руки заметно трясутся.
Рядом с ним – захмелевший старик.

«Эх, давай-ка же выпьем, дедуля!
Подставляй поскорее стакан!»
Дед сидит молчаливо на стуле
И глядит, словно трезв, а не пьян.

Строгий взор до души пробирает!
Ужаснулся, осёкся Сергей.
Водку мимо, застыв, проливает,
Со стола заструился ручей.

В старике, что смотрел не моргая,
Распознал он себя самого!
Голова его  вроде седая,
А была золотой головой!

Тот же нос, с кривоватой горбинкой -
От падения с лошади след.
А в глазах, за мутнеющей дымкой,
Тот же синий поблекнувший цвет!

Сам себе он в глаза тупо смотрит!
Взгляд во взгляд! Глубина в глубину!
И с ума потихонечку сходит,
Да не может лицо отвернуть!

И тогда, от тоски тошнотворной,
Заорал до трезвона в ушах!
Всколыхнулся кабак полусонный,
Сразу кто-то к нему подбежал.

«Эй, Сергей! Успокойся родимый!
Не кричи! Аль привиделось что?»
Он умолк. По щекам бежит иней.
Он один за промокшим столом…