Слово о Матери. Воспоминание

                "С низким до земли поклоном за твой материнский подвиг."
                (Эпитафия на мамином памятнике.)


Как М.Горький писал, что всему в нем хорошему он обязан книгам, так и я бы мог заявить, что всем, что во мне есть хорошего, я обязан моей ненаглядной, удивительной, непревзойденной и горячо мной любимой, моей дорогой мамочке!

В моей «келье» под образами висит ее портрет. Я засыпаю и просыпаюсь, глядя на нее.

Когда она умерла, это была в моей жизни единственная НЕВОСПОЛНИМАЯ потеря.

Я создал большую семью. У меня трое сыновей и дочь. Все они, без сомнения, хорошие люди. У меня есть две сестры и брат. У меня заботливая и любящая жена. Родственной любовью я не обделён. Но, проводив мать, я впервые в жизни ощутил себя КРУГЛЫМ СИРОТОЙ.

До конца своих дней я пронесу в своем сердце радость,  что мне ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ быть рожденным ЭТИМ УДИВИТЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ...


…Жизнь поступила очень жестоко с моей мамой. Выйдя замуж за отца в 1928 году, мама жила очень счастливо до 1941 года. Папа – кадровый военный с первого дня был на Великой Отечественной войне. (Первое ранение он заработал еще на Белофинской в 1939 году. ) Они к началу ВОВ жили в Киеве, возле Крещатика. Киев бомбили на 4-й день войны. Папа уже воевал, но успел прислать маме полуторку для эвакуации. Мама впопыхах сбросила с балкона прямо в кузов машины только завязанные в узел вещи старшей сестры, да заготовленные для меня, которым она ходила 5-й месяц, пелёнки...

И началась наша великая и страшная эпопея – ЭВАКУАЦИЯ! Это – ад, который мама прошла с честью, не согнувшись, не уронив достоинства своего и папиного, не потеряв обладания духа, поддерживая других,  ослабевших.

Я родился в товарном вагоне «пульман» на ходу под бомбежками. Поезд несся на Восток, как несутся от беды. Люди пили дождевую воду, собирая ее галошами. Мать заболела брюшным тифом – болезнью человеческой беды. И намеренно ЗАРАЗИЛА меня, шестимесячного! Она уже тогда провидчески (это дается только настоящим женщинам-матерям!) знала(?!) что десятилетия после войны люди будут искать друг друга. Дети – матерей. Матери – детей!

Больше всего на свете она боялась сделать что-то за что бы ей пришлось краснеть перед отцом! И оттого она работала всем, вплоть до кочегара(!!), чтобы спасти нас, ее детей. И меня – долгожданного отцом сына!

Радостный для всего нашего народа 1945-й год радости матери не принес. Отец вернулся с войны целым и невредимым. Полковником. В орденах славе и достатке.

Но… не один.

И не в наш дом.

До 1949 г. мама пыталась, спрятав горькую обиду и растоптав гордость,  спасти семью.

Не удалось…

Ей пришлось испить всю адову горечь жизни «брошенки»! После войны народ боготворил своих защитников и людская молва была совершенно необъективна к воинам. В те страшные годы женщина, которую бросил пришедший с войны муж, считалась изгоем, прокаженной.
«Бросил, значит, было за что!»

Так мама стала «падшим» ангелом.
Навалилась финансовая непомерная тяжесть.
В войну все семьи были одинаково несчастны.
После войны те семьи, куда вернулся хоть плохонький мужичок, богатели как на дрожжах. Другие хирели.

Я бы возненавидел отца. Но мать сделала так, что сумела во мне зажечь любовь к отцу. Хоть и замешанную больше на уважении.

Я мог возненавидеть весь мир, чувствуя себя в нем изгоем. Но мама сумела пресечь и это. Она много читала мне вслух и я часто засыпал на ее груди под ее чтение. Мама, как куполом укрыла нас ее детей своим сердцем так, что к нам почти не долетали толчки жестокости окружающего мира. Эти толчки принимало мамино сердце. Будто мы продолжали находится в спасительном коконе внутри ее.

…А время было жестокое. Война ожесточила даже детей. Реалистично показан детский мир того времени в фильме «Урок французского». Все мое детство меня ранила в сердце, сбивала с ног, превращала в прокаженного, совершенно несправедливая кличка, как плевок – байстрюк. Это украинское слово дословно обозначало вы****ок, а в цензурном варианте – незаконнорожденный.

И нельзя было ничего сделать! НИ-ЧЕ-ГО! Ни доводы не действовали, ни факты, ни документы!

Это слово могло ожесточить меня, вырастив из меня бандита и убийцу. И опять эту беду отвела мать!

…«Пять трудодней», «Китайский фонарик», «Самокат» и «Двое» - незначительные штришки всего, что теплится в моем сердце в уголке, именуемом «Мамин подвиг»!

И сейчас я прошу у Господа продлить мои годы ровно настолько, чтобы я успел выплеснуть на бумагу всю накопившуюся во мне память о мамином подвиге…


…Интересно поступает Жизнь!

У отца во втором браке, у пройдохи – его секретарши, ставшей полковничьей женой, была блистательная жизнь и горький конец.
Ее единственный сын, мой брат Александр, боготворил отца и презирал свою мать. Она всячески, вплоть до подлости, отрывала нас от отца и растила Сашу в ненависти к нам. А получилось наоборот!
 
И настало время, когда этот Сашка мою маму называл МАМА и прилип к нам, ее детям, своей душой. А родную свою мать спровадил в шикарный люксовый для VIP персон, но ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ, не желая с ней жить ни минуты!

Наша же мама испытала свой скромный триумф порядочного человека! Успела испытать при жизни. И отец дважды стариком приезжал в мамин дом, который она построила одна!
ОДНА!
Вытаскивая себя и свою семью из болота нищеты и людской грязи, дав всем своим детям высшее образование и вложив в нас другое не ВУЗовское образование – образование высшей человечности.

Это крайне сжато – мой эскиз маминого образа.

Мама поучала: «В тэбэ каминцэм, а ты – хлибом!» (Она у меня украинка.) Я, к сожалению, не всегда смог следовать ее заветам. Если мне давали краюшку хлеба, то я старался вернуть буханками. Но если в меня бросали камнем – я отвечал градом камней. Жить по-маминому у меня не хватало душевных сил. До сих пор не пойму, где она их брала?!..

…На Стихире бывает все. И я далеко не агнец. Я живу такой жизнью, которую считал и считаю правильной. А считал правильным не лицемерить. Во всяком случае, СТАРАТЬСЯ не лицемерить. Я за это очень дорого платил всю жизнь. И по Стихирю я брожу с той же своей жизненной моралью. Потому кому-то пишу горячие одобрения, кому-то столь же горячие неодобрения.

Недавно одному автору прокомментировал 6-ть его стихов. От хорошей рецензии, до плохой. Он реагировал болезненно: от издевки и фиглярства, до злобы.

А перед одним стихом его – оголенном и нервном горестном крике об ушедшей два года назад матери, которую он, видно по всему, столь же страстно любил, как я свою, я долго стоял, сопереживая и не зная, что ему написать.

Он уже непреклонно видел во мне врага. А я таким не был.
И я просто написал там стих «Мать» Сергея Острового. Меня до слез трогает этот стих и, поэтому, я его и написал, вместо рецензии.

Проклятая техника сыграла «шутку» - выдала вместо стиха - галиматью. И этот человек, очевидно решивший, что я плюнул ему прямо в святое, вскричал в реплике:
«Ты совсем одурел????????????
Под каким стихом ты это поместил?????????????????»

Я не стал оправдываться. Он бы в этот момент не понял. Он в репликах и так не очень сдержан был.

Но я понял чувства, руководившие им.

И еще. Я понял, что человек, так любящий свою мать не может быть, не должен быть плохим!


Теперь об отцах:

Я думаю, что женщины любят оттого, что родили, что поделились плотью,
что выстрадали рождение своего чада. Потому и любовь их крепка и
пожизненна.

Мужики этого ведь не испытывают. Поэтому, мужики любят, как правило,
сильно только тех своих чад, с которыми намучились, которые выросли у
них на руках и под их опекунством.

И это не оттого, что мужики  "все сволочи". Природа заложила разные
инстинкты в особи разного пола.

На мужике лежит, как говорят компьютерщики, "по умолчанию", т.е. с
рождения, забота о защите семьи. Защите физической, моральной и
материальной. А в силу того, что они предназначены в первую очередь
для этого, то и на другое природа их ориентировала слабо.

Кроме того, как мне кажется, мужчины любят больше тех детей, которые
демонстрируют им большую симпатию, больше похожи на них, следуют их
пристрастиям, хобби, профессиям.

Иначе говоря, мужчины любят в детях свой отблеск и от этого их любовь
меркантильная.

В то время, как материнская любовь абсолютно альтруистична.

И ещё мне удалось заметить одну человеческую особенность.

Против бытующего мнения, что сыновья больше нуждаются в отцах, а дочери - в
матерях, почему-то тяга дочери к отцу больше, чем к матери.

А сыновья, не имеющие отцов, вполне удовлетворяются материнским обществом.

Правда, и те, и другие, как я считаю, моральные подранки.

Ибо нормально, когда ребёнок имеет полный "комплект" опекунства: и
мужское, и женское.

Причём, не важно, какого ребёнок этот пола.

Важно, чтобы он жил в полной семье, в атмосфере любви.
Из таких никогда не выйдут маньяки…