Прогулка

Я был не прав и, думаю, напрасно
Не дал куска – сразиться воробьям.
Но, к преступленью большему причастный,
До первой площади велел нести ногам.

Безлюдная, возвышенности снобу
Высокомерно давшая взаймы,
она была разбита; и ознобом –
не возрастом – разбиты были Вы.

Я подобрал немного – оказалось
То был не Ваш, прохожего лоскут.
И Ваше вечное: «Уже не соберут»
в счастливом пасхой воздухе раздалось.

Над головою голуби кружились,
Двуногим нам двусмысленно грозя.
Я слышал, Вы за лето изменились
и что узнать Вас более нельзя.

Но друга Вы признать не поспешили,
из под обломков глядя воровски;
Но робостью пресытившись, кружили
седые стаи, тесные с тоски.

Вы обратили странное вниманье
на то, что снег никак не уберут,
что обжигает кожу ожиданье,
что голуби несносные снуют.

Голодные, свинца седого солнца
презревшие сомнительный уют,
укутанные в кошку вольнодумцы
о прелестях буфетчицы поют.

Глашатая Вы погнушались роли,
идею обладанья оскорбив,
и не произнесли речетатив,
морозом нанесенный на заборе.

О свойстве снега радостные дети
руины штурмовали, петушась.
Сказали Вы: «Безжалостная связь
меж вымыслом и замыслом на свете».

Как роза, что в петлице обручальной
томится по загубленном стебле,
Вы были, вероятно, не в себе,
и улыбнулись встречному случайно.

      -to be continued-