Хождение за святостью

Дело было в Питере, никто из нас не был богат.
И все - друзья и враги, с перепоя, называли друг друга «брат».
Я не знал как бороться с халтурой, меня всегда увлекали дела.
Я порой сомневался, была ли ты, и теперь я уверен – была.

Люди были жестокого нрава, они привыкли почти ко всему.
И если кто не читал «Камасутру» - каждый третий читал «Му-Му».
И если кто не ходил на Камчатку, то ему это было в укор,
А кто оттуда живым возвращался, его звали Стальной Топор.

И вот пошло по деревне поверье, мол, кто грешен - тот будет свят.
Никто не верил, но мы то знаем: на ворах и шапки горят
И тогда мы решили советом отослать туда двух храбрецов.
Зная, что если вдруг не вернутся, то уже не найти следов.

Поиск был не долог, не дольше, чем ночью ждать день.
От тех, кто были в первых рядах, осталась лишь легкая тень.
И если первого звали Айвенго, то второй был Армен Григорян.
Он взял с собою в дорогу гитару и вообще был изрядно пьян.

Проводы устроили вечером, когда солнце вступило в закат.
На лицах были ухмылки злорадства, ну а кто-то был просто рад.
Зная этих былинных героев никто не верил в достойный исход,
Но, несмотря ни на что, двух стражников поставили возле ворот.

Отсутствие было недолгим, хоть прошло и две тысячи лет.
Сто поколений сменилось, от провожающих простыл и след.
И если бы не стражники те, что стояли в тот день у ворот,
Никто из местных и вовсе не понял бы, кто это там идет.

Все было почти под контролем, если б не было столько людей.
Айвенго попросил молока, Григорян проклинал б…й.
И не один не другой не могли объяснить, что случилось и где.
И вдруг в народе послышался ропот – мол, теперь точно быть беде.

Тот день был тих и спокоен, лишь прошел небольшой ураган.
Все рассудили, что это знак свыше за грехи им был Богом дан.
Но все равно никаких изменений - каждый был по-своему свят.
Просто, брат, не всегда нужно верить тому, что вокруг говорят.