Глава девятая

Однажды, когда маленький человечек гостил у бабы Ксени, туда же пришел брат маленького человечка. Надо сказать, человечек довольно много времени гостил у бабы Ксени. У бабы Ксени человечку нравилось. Только ему было скучно. Голубей Сашка гонял, а человечку не давал их держать. Говорил – «мал ишшо». «Напотолок» лазить ему тоже не разрешали.
Напотолок – это в маленькую дверцу под крышей, где толклись голуби. Лазить надо было по большущей деревянной лестнице без перил. Человечек, пока никто не видел, добирался до самой дверцы. И заглядывал внутрь «напотолка». Там было темно. Из маленького оконца вдали тек уличный свет. Пахло голубиными какашками, сеном и еще чем-то. Непонятным. А еще сразу у двери была загородка, где жили голуби. Они басовито ворковали, гулькали и топали. Человечек уже знал, что Сашка их не просто гоняет, а «разводит». Но не так, как мама делала с сахаром – заливала водой и, мешая ложкой, размачивала до исчезновения. А – как-то по другому. Разводил. Человечек неоднократно наблюдал за Сашкой  - ждал, когда, наконец, Сашка начнет совать голубей в воду. Но Сашка, голуби и вода были пока по отдельности. И маленький человечек начал догадываться, что «разводить» это не только размачивать что-то в воде. Или кого-то. Но и просто - гонять. И держать в домике взаперти.
А еще у бабы Ксени были помидоры-великаны. Человечек ходил смотреть на эти помидоры. Ждал, когда вырастут великаньи помидоры. Но плоды расти не хотели. А сами помидоры-великаны выглядели как кусты на палках. Деда Миша, который сажал эти помидоры, говорил, что помидоры будут «сахарными». Сладкими. Чтобы помидоры были сладкими, деда Миша поливал кусты сладкой сахарной водой. А еще – «гомняной»  водой. Купоросом – синей водой. И простой – прозрачной водой. Человечек дивился на дедовы действия, но молчал. И ждал, когда появятся великанские плоды. И если помидоры поливали простой водой – то они просто росли, как цветы у Мамы на подоконнике. Если – сладкой, то они должны быть «сахарными». А если – «гомняной» или «купоросной» синей водой? Вот то-то! И человечек терпеливо ждал появления плодов-великанов.
В тот день, когда к бабе Ксени пришел брат, деда Миша мастерил беду. Беду большую и жутко тяжелую. Деда Миша многие вещи делал из дерева. Поэтому они были очень большими и тяжелыми. Как и беда. А вот Папа маленького человечка делал вещи из железа, дюрали и фанеры. И они были тоже большими, но легкими. Маленький человечек знал, почему так было. Потому, что Папа был инженер, а деда Миша – «гусь лапчатый» и работал на заводе, где делают медные пятаки. Не деньги, конечно, а такие медные тонкие кругляши. Этих пятаков деда Миша много приносил с завода и обивал ими тряпку на дверях. «Чтобнедуло» - называлась эта тряпка. На дверях.
Беда была большая. Дно у нее было клином. «Чтобы сидеть внутри было нельзя» - догадался человечек. На больших резиновых колесах. От машины. Даже странно – думал человечек, разглядывая беду. Обычно деда Миша ставил колеса целиковые из железа. Страшно тяжелые. Почему – было человечку понятно. Сашка, деда Миша и даже Пашка были жутко сильными. Сашка летом по вечерам выносил гири на улицу. И бросал их вверх. А потом – ловил. А еще – две гири. И поднимал их много раз. «Выжимал», как говорил Сашка. Не как Мама – белье. Но Сашка постоянно все делал не так, как Мама. И Пашка – тоже кидал гири. А еще они кидали их друг другу. Тоня при этом тихо визжала и кричала «Перестаньте, оглашенные!». Иногда – гири падали на землю со страшным гуканьем. А иногда – сталкивались в воздухе с жутким звоном и тоже гукали на землю. И земля  - вздрагивала. Сашка как-то посулил человечку конфету, за то, что человечек отнесет гири нагород. Человечек не был глупым. Поэтому он сходил в залы, взял там из Бабиных запасов горсть конфеток и отнес Сашке. Чтобы он помог человечку отнести нагород гири. Все смеялись. А Сашка – нет. Почему-то.
Беда была очень тяжелая, чтобы ее могли возить деда Миша, Сашка и Пашка. И эта и – другие, которые делал деда Миша. Беда – если кто не знает – это на чем возят мешки с картошкой надащу. И с надащи. Надаща – это где картошка растет. Нагарод – это дома. Полигон – это далеко. А надаща – это где маленький домик. И картошка. Когда сажать – ее надо было везти туда. А когда копать – оттуда. И все возили на беде. За рукоятки. Деда Миша и Сашка. Или Пашка. Они были очень сильные и возили очень быстро. Но маленького человечка никогда в беду не сажали. И человечек ходил надащу всегда пешком с бабой Ксеней или Мамой.
Брат, пришедший в тот день к бабе Ксени, сказал, что он от деды Васи пришел. Сашка уехал на рыбалку. Это – который на Ве ездит, а не Сашка – дедымишин. А он – брат – пришел за человечком. Деда Миша сказал брату, чтобы тот беду вывозил на улицу – ее будут грузить. Брат посадил человечка на неудобное дно беды и покатил ее на двор. Беда катилась на удивление легко и быстро. Потому что на резиновых колесах – догадался человечек.
Ехать был ужасно весело и жутко одновременно. Маленький человечек небезосновательно опасался того, что беда перевернется – на двух-то колесах – отчего ж не перевернется-то? Надо сказать, что человечек никогда и ничего не боялся. Кроме цыганок. И тех, кто в темноте живет. Не боялся – ничего. Но многого – опасался. На всякий случай.
Вывезя беду на проулок, брат побежал быстрее и быстрее. Тяжелая беда неслась впереди него, подпрыгивая на камнях как бешенная. Человечек вцепился в борта беды и молча ждал катастрофы. Сидеть было совершенно неудобно. Ноги человечка свернулись в клину пола беды и болели. Но человечек молчал. Потому что можно язык прикусить. Такая дорога.
Брат домчал беду аж до дома деды Васи, хохоча во все горло и игогокая. Как Лошадьваська. Потом развернул беду на одном колесе и понесся обратно. Маленький человечек молча подпрыгивал в беде. Потому как знал – что брату лучше не перечить. Может быть – хуже.
Наконец после того, как два раза прокатил беду туда и обратно, брат запыхался и повез беду к деду Миши.
Деда Миша стоял посреди улица с мешками. И молча ждал беду. Брат человечка подкатил сооружение к мешкам. И стал рассказывать, что это маленький человечек упросил поехать покататься. Человечка вынули из беды и отправили нагород. Идти было очень больно. Ноги не слушались. Деда Миша орал на брата. Брат оправдывался.
А маленький человечек шел нагород и думал,  о том, что хорошо. Хорошо, что беда не перевернулась. А еще – если туда поставить пулемет, как в кино – будет тачанка. И дно чтобы как сиденье. А еще – хорошо бы лошадку. Или Пашку. Потому, как Пашке можно сказать – «стой» и Пашка – остановится. Пашка – вообще добрый. И книжки у него – смешные. И очки – разноцветные. А беду с тех пор человечек обходил стороной.
На всякий случай.