Светло-серый ствол...

Светло-серый ствол
не пирамидального тополя
за стеклом четвёртого этажа гол.

Шестнадцать метров от цоколя.

За тополем – синь,
между веток – дым,
перед окном – стол.

На подоконнике прижался к раме, во поле
заморском имеющий родство, тропический лопух.

Листья, формы округлого паруса,
образуют шесть ярусов,
в стороны-вверх раскинутых рук двух.

По два листа на выгнутых упругих стеблях.

Внизу – поникшие,
выше – постигшие
стремленье ввысь.

Самый верхний – тринадцатый – как парус уходящий (Ах!)
в окоём, как встрепенувшаяся мысль.

Абстрактная крапина желта
на яркой зелени
трогательного листа.

Ветки тополя, выстаивающего в снегах –
адаптанты сурового времени
года,
не застеклённого – (мудра природа)
за нежность экзотики испытывая страх,
алебардами воинов, стоящих на часах,
сдерживают натиск любопытствующего, холодного небосвода.

Тихой ночью цветок мой, прижимаясь к стеклу,
плачет не по теплу –
в благодарных слезах,
в зеркальных капельках,
отражается несвобода,
дробящаяся перекличкой рос, в запредельных полях.