Любовь, Парнас и Ловелас!

Любовь, Парнас и Ловелас!
Как одолеть нам тот соблазн,
Когда девиц прекрасных лица
К себе влекут нас каждый раз?



Часть первая
 

В театре как-то на галёрке,
Во время пьесы “Ревизор”
Я был зачат. Ох, как неловко!
Ведь мой отец был режиссёр.

А мать – столичная поп-дива
Под шёпот батеньки-отца,
Забыв про стыд, смеясь игриво,
В объятья впала подлеца.

Кругом лишь мрак, чуть видны свечи,
И монолог тот бесконечный,
Что в гости едет ревизор.
О боже, разве не позор?

На сцене акт, в галёрке тоже.
Уж дело близится к концу.
Наверное, сказать я должен
Спасибо батеньке-отцу.

А в зале слышны крики-вздохи,
Народ в смятенье, ахи-охи.
А наверху объятья, стон.
Амур любви был соблазнён.

О, боже мой! Какой пассаж?
Великолепный антураж!
И публика в слезах визжит
И мать поп-дива голосит.

Затем родители в столицу,
Поспешно бросивши дитя,
На постановку водевиля
Умчались, позабыв меня.

Но ладно! Бог один рассудит!
И полагаю, не убудет
Из папенькиного кошелька
Немного денег для меня.

                ***
Прошли года, и вот я еду
Уж по прошествии времён,
Как при рожденье предрекали
В научный новый пантеон.

И в храме том религиозном,
Осилив тяготы судьбы,
Помимо грамоты научной
Познал все прелести любви.


В объятьях барышень прекрасных
Я часто время проводил.
И деньги все, что присылали
В застольях шумных прокутил.

Но вот наукам уж конец.
И свежий лавровый венец
На голову мне возложён,
И выбор мой уж предрешён.

На службу батюшке-царю,
По воле жребия судьбы,
Тотчас же после обученья
Я прибыл в царские полки.


Понюхав пороха в избытке,
В сраженьях бранных на коне,
Шрапнелью получив раненье,
Лежал при смерти на земле.

Затем леченье в лазарете.
Сестра-сиделка на рассвете,
Тайком в палату при луне
Частенько приходила мне.

И честь свою как офицера,
Исправно с девой исполнял.
За что впоследствии наградой
Отцом-родителем я стал.

За храбрость и за верну службу,
Мне губернатор-генерал
По повеленью господню
В глуши имение отдал.

И вот с семьёй домой я еду.
Уж время близится к обеду.
Как монотонен долгий путь,
Под скрип колёс легко заснуть.

Ворота громко заскрипели.
Балкон, прислуга возле двери.
Невольно бросил беглый взгляд
На молодой цветущий сад.

К крыльцу карета подкатила.
И не спеша неторопливо,
Устав от дальнего пути,
С женою вместе в дом прошли.

Дитя в кроватке  мирно спало,
С дороги дальней укачало.
Приказчик дал слуге указ
Кроватку в дом внести тотчас.

С семьёй я в доме разместился,
И с думой в кресло погрузился
С вином в бокале у окна.
Блаженство в сон свело меня.

Так отдыхали мы неделю.
Прекрасной соловьиной трелью
Мы наслаждались по утрам,
С дитём гуляли по садам.


Вот вскоре наш душеприказчик,
С сознаньем мудрого дельца,
Мне сообщил о самом главном,
В казне семейной ни гроша.

Ну, как спастись от сей напасти,
Когда дыра в семейной кассе?
Когда воруют все кругом!
Добро несут здесь даже днём!

Жена приказчика в три шеи
В сердцах прогнала со двора.
И в доме наведя порядок,
Взялась за общие дела.

Казны расходы подсчитала,
Весь дебет долго подбивала.
И подведя трудам итог
Плута отправила в острог.

С тех пор семейными делами
В именье правила жена.
И в час обыденности бренной
Хандра к себе взяла меня.

С утра в постели просыпаясь
Я осушал бокал вина.
И по разгульной жизни прошлой
Всё больше бредила душа.

И вот опять всё в той карете
Со скрипом стареньких колёс,
Назад во свет, в столицу еду
Решать финансовый вопрос.

             ***
Хотел на службу государю
Я по знакомству поступить.
Как раз по случаю такому
Мне посчастливилось прибыть
На раут, что сегодня в полдень
Давал придворный генерал.
На старость лет свою он дочку
С послом заморским обвенчал.

И вот по чистому везенью
И с порученьем протеже,
Мне жалование определили
При государевом дворе.

И каждый день по долгу службы
Исправно думу посещал.
А вечерами отдыхая,
В  театры дам я приглашал.

Средь шумных балов развлекаясь,
Росли семейные долги.
И возвращая векселями,
Я вспоминал про дни свои,
Когда на папенькины деньги
Вином друзей мог угощать,
Под оркестровую мазурку
Девиц прекрасных обнимать.

Вот как-то раз я на банкете
Служивого младого встретил.
С друзьями прибыл на бомонд
Красавчик дамский - Аксельрод.

Отец его был славный бравый.
В боях под Шипкой и Варшавой
На пики вражеских штыков
Он вел солдат своих полков.

В один из дней былой той славы
Шальная пуля оборвала
Карьеру старого бойца.
И смерть взяла его отца.


И все именья генерала
Сынок в наследство прописал,
А для немалого прибытка
Часть отдыхающим сдавал.

На то он жил нужды не зная,
Балы, театры посещая.
Бесцельно время проводил
И вина дорогие пил.

Большим умом не отличался.
Так как и я, он забавлялся
Вниманьем барышень младых
И флиртом дам слегка пьяных.

И вот узнал я в разговоре
Кто у красавца был в фаворе.
Дворец княгини Трубецкой
Не раз он навещал весной.

С тех пор прошло немало срока.
Она одна! И, слава Богу!
Решил стихи ей посвятить,
И на неделе посетить
Её, чтоб сгладить свою скуку.
А может быть и на поруку
Возьмёт красавица меня?
Хоть и богата, но одна
Она свои дни коротает.
И как в таких делах бывает
Увянет к старости краса.
Ну что ж, проведать мне пора!

И вот как пушкинский повеса,
На крыльях славного Гермеса
Лечу к княгине Трубецкой,
Чтобы почтить визит ей свой.

С поклоном низким к милой даме
Вкушая прелести глазами
И восхищаясь красотой
В любви признался. Бог ты мой!

Ведь чувства сильные питаю,
И с каждой встречей я желаю
Ладони, губы целовать,
И страсть любви сей испытать.

Я при княгине молодой!
Она, краснея от смущенья,
Поверила в рассказ сей мой,
Отбросив прочь свои сомненья.


Услышав искреннюю речь,
Чтоб страсть в душе преодолеть
В объятья бросилась мои,
Открыв мне сердце для любви.

Как грудь взволнованно вздымалась!
Как сердце сильно колыхалось!
И чувства трудно как скрывать!
Нет! Всё в словах не передать.


И вот, я с ней уже в постели.
Пардон! Простите! Неужели,
Смогли подумать вы сейчас,
Что я всё расскажу тотчас?
О том, как в сладостной тревоге
Всю ночь не спали до зори.
Забыв про всё на этом свете,
Мы страстно отдались любви.

Ну, всё! Про чувства нежные с любимой
Не стану больше говорить.
Поймите, есть на то причина
И надо поскорей забыть
Вам всем о том, что я задумал,
О том, что привело меня
В тот дом к красавице богатой
Дорогой тайною вчера.

Ох! Слава богу, что не знала
Княгиня милая моя,
Что целью этого визита
Причина гнусная была.

Ну, как смогу признаться даме
О том, что беден я давно,
И что женат, и что с долгами
Всё состояние моё.

Через неделю после встречи,
По приглашенью Трубецкой
Покинув домик на окраине,
Я переехал на постой.

Прошла ещё одна неделя.
Со службы скучной я ушёл.
И вот создав журнал столичный
Себе заботу приобрёл.

Теперь меня все узнавали,
Любезно в гости приглашали,
И предлагали капитал,
Чтоб развивать мужской журнал.

Статьи мгновенно расходились.
Чтоб увеличить свой тираж,
Для типографской для конторы
Я целый выделил этаж.

С княгиней милой на банкеты
Всё чаще в свет я выезжал
И за величие державы
Бокал с шампанским поднимал.

Ну, вот и всё! Жизнь удалась!
Любовь, дела! Куда же боле?
О чём могу ещё мечтать,
О царском только лишь престоле?

Но бог! Как гром средь бела дня,
Узнав про все мои дела
О том, что я живу безбедно,
В столицу прибыла жена.




Часть вторая
 

Карета тихо подкатила
К подъезду дома Трубецкой.
И вот уж голос мне знакомый
С утра нарушил мой покой.

Какой позор! Любовь в постели.
Жена с прислугою у двери.
Один лишь миг и вот сейчас ………
Но нет, спокоен Ловелас!!!

Не торопясь, халат накинув,
Чуть потянулся и слегка
Ногами босыми ступая,
К дверям пошёл я, не спеша.

Вот предо мной жена-супруга
И взгляд презрительный и злой.
И вот пощёчина и слёзы.
Ну что ж, искать другой постой?

Всё, что с трудом я создавал,
Мои мечты, мои желанья,
Вмиг всё осталось за чертой,
Друзья, карьера и признанье.

Опять я в маленькой каморке.
Опять растут мои долги.
Опять ищу я меценатов.
Да! Вот расплата за грехи.

А может мне назад в поместье?
С поклоном низким до земли
Просить прощенье у супруги,
Да коротать пустые дни?

Иль может снова мне погоны
На службу царскую одеть?
В окопе, иль на поле брани
За честь отчизны умереть?

Но видит бог, не всё так плохо!
Девиц немало молодых
Тех, кто красою обделённых
С приданным знатным, нескупых.

Лишь к сердцу путь найти сумеешь,
Бокал с нектаром поднесёшь,
Её в объятиях согреешь,
И тело нежное прижмёшь
К своей груди, целуя в губы.
На ушко шепотом любя,
Читать стихи и наслаждаться
Её красою до утра.
             ***

И вот я днём, среди недели
Бродил по улицам. У двери
Театра местного прочёл
Анонс, и не спеша зашёл.

Чтоб насладиться Мельпоменой,
Я в храм искусства, что за сценой,
Видать по волею судьбы
Решил один тайком пройти.


То просто рок, иль проведенье!
И я почувствовал в мгновенье,
Что в дом родительский зашёл,
На сцене тот же “Ревизор“.

Во мне отца кровь заиграла.
И вот среди пустого зала
Стою игрой заворожён
Актрисы дивной. Это сон!


Но репетиция в разгаре
И мне небрежно  указали
На дверь, и бросив меж рядов
Вдогонку пару грубых слов.

Я человек давно привыкший
К обидам колким, но как бывший
Фавор княгини Трубецкой,
Я разыграл спектакль свой.

Я лгал, слова не замечая,
Что жил в Европе год играя,
И как с фурором на ура
К ногам Венеция легла!

Все слушали словам внимая.
О, бог ты мой! Краса земная
На веру приняла меня.
И вот уже она моя!

Цветы, вино и мы в постели.
Да! Как легко на самом деле
Её красу завоевать.
Достаточно лишь ей сказать,
Что она ангел поднебесный,
И голос ласковый и нежный
Божественной звучит струной.
Орфей, Амур, мечты, покой.

Опять любовь, вино, веселье.
Бомонд, признанье, новоселье.
Квартира в центре у ворот.
Статья в журнале Paris Mod.

Что ж, я опять на гребне славы!
Забыв судьбы лихой забавы,
Меня встречает царский дом.
Да! Раз однажды был я в нём.

И вот я  прибыл на обед,
Как денди лондонский одет.
Так бы сказал один поэт.
Да! Жаль, что он не мой был дед.

А то б сиял в лучах софитов,
И жил в палатах даровитых.
И вина лились бы рекой.
Да! Жаль, что этот дед не мой!

Так вот, в разгаре был обед!
Здесь собрался столичный свет,
Девиц немало молодых
И кавалеров удалых.

Оркестр играл царю во славу.
Опять все пили за державу,
И я бокал свой поднимал.
Вдруг злую шутку чёрт сыграл
Со мной, когда хмель заиграла.
Вот я стою посреди зала,
Кругом огни, толпа зевак,
А в голове кромешный мрак.

И я ругаю всё на свете,
Всех, кто сегодня на обеде,
Под вечной маскою льстеца,
Поёт хвалу во честь царя.

В миг тут меня под белы ручки,
С улыбкой милой на лице,
Скорей из зала удалили
Два молодца. А  на крыльце
Ко мне солдата прикрепили,
И по приказу поместили
В сырой тюремный  каземат,
Чему совсем я не был рад.

В холодном, тёмном заточенье
Вся жизнь прошла в одно мгновенье.
Картинки прошлой жизни той
Вдруг промелькнули предо мной.

А дале думы о вчерашнем.
Что за напасть? За что меня
Сурово наказать решили,
Налив мне водки и вина?

Да нет! Тут сам я виноват!
Зачем такие возлиянья?
Зачем блеснул я остротой?
О Боже, что за наказанье?

Спасибо, что словечко молвил
Почтенный старый генерал.
А то б уже я в думах тёмных
В Сибирь по тракту путь держал,
Звеня оковами литыми.
И по промёрзшей по земле
Босыми сбитыми ногами
Брёл за обозом по зиме.


Но, слава богу, то лишь думы!
Сняты оковы. Наконец
Пред государем на коленях,
И приговор: - Каков подлец!
На Русь святую посягнулся,
На славу доблестных отцов.
Вернее было бы отправить
Тебя в объятия стрельцов.
Да видит Бог, иная участь
Тебя слепого гордеца
Ждёт! С глаз долой! В своё именье!
И чтоб не видел я тебя!


Как только царский двор покинул,
Лихую тройку лошадей
Я нанял за большие деньги,
Чтобы убраться поскорей.

Стремглав лечу в свои квартиры.
Вбегая быстро на этаж
Кричу слуге уже с порога:
- Скорей готовь друг экипаж!

Бежать! Бежать отсель в Европу!
Собрать багаж и в путь дорогу.
И чтоб забыть мне сей позор,
К утру покинул частный двор.

Столбы мелькали верстовые,
Хибарки  старые кривые,
Поля, дубравы вдоль дорог.
Вот показался городок,
Где я бы смог себя потешить
В кругу прелестниц озорных,
Готовых завсегда утешить
Гостей богатых нескупых.

Здесь пропадал почти неделю
Пока карман мой полон был.
И щедро одарив хозяев,
Я всех девиц там навестил.

Но жизнь идёт, дела не терпят.
Пора заняться наконец
Мне накопленьем капитала,
Как это делал мой отец.

Ну что ж, турне?  Тогда в Европу!
Берлин, Варшаву покорять!
Но по стеченью обстоятельств
Пришлось в Париж мне путь держать.


Часть третья
 

Париж, Версаль! Я в центре моды!
Остались позади невзгоды.
И в окруженье знатных дам
По Елисейским по полям
Брожу, читая им Шекспира.
В душе божественная лира
Играет сладостный мотив,
Амура с Музой покорив.

                ***

На фоне тихого пейзажа,
В кругу прелестных милых дам,
Перед собою созерцаю
В тени искрящийся фонтан.

Невинно брызгами играя,
Господ вокруг не замечая,
Одна особа не спеша,
Своею ножкою слегка
Дразнила лебедей дворцовых,
Шипящих и всегда готовых
Красу земную ущипнуть.


Но чтоб её не испугнуть,
Прося прощенья у девицы
Узнал: - Быть может пригодиться
Особе юной мой типаж
Разнообразить антураж?

Она, смеясь, вдруг повернулась
И ручку протянув свою,
Едва скрывая удивленье
Сказала: - Вас не узнаю!


И на колено перед дамой
В знак уваженья и любви
Я опустился и промолвил:
- Мадам, вы здесь совсем одни?

В её глазах печаль увидев
Я понял, что пора сказать
То, что божественно чудо
Готов всю жизнь я созерцать!
         ***

То была юная графиня
Семейства знатного. И вот
Читая вновь стихи Шекспира,
Держу я книжный переплёт.

Её глаза полны тревогой
И чаша чувств вздымает грудь.
А чтоб не быть ей одинокой,
Я дальше с ней продолжил путь.

И по аллее средь прохожих
Я объясняюсь с ней в стихах
О том, что чудная красотка
Сейчас со мной. В моих руках
Её трепещущее тело,
И запах нежных алых роз
Меня как прежде возбуждает,
Как воздух после летних гроз.

Через неделю мы с графиней,
Чтоб не испытывать судьбу,
Решили на обед приехать
К её богатому отцу.

Он жил с прислугой на окрайне,
Вдали от суетных потех.
И в дом огромный с вензелями
Веду девицу. Вот успех!

Мою любовь слегка смущаясь,
Под ручку нежную держа,
Перед отцовскими очами
В гостиный зал ввёл не спеша.


Мой тесть с огромною душою,
Но с острым взглядом хитреца
Сквозь зубы тихо прошептал мне:
- Насквозь я вижу подлеца!


--------------
--------------
--------------

***

Продолжение поэмы “Любовь Парнас и Ловелас” вы сможете прочесть, написав по адресу NatanWladis@mail.ru