Всё то, что называется судьбой

               

                ( Автобиографический очерк )

   Я родился 21 декабря 1947 года на Алтае, в городе Бийске. Может быть, само место рождения предопределило мои литературные наклонности и устремления в последующей, уже взрослой жизни. Тому, кто более менее знаком с отечественной литературой, невозможно не обратить внимание на то, сколько современных поэтов и писателей родились в этом благословенном крае.
   Появился я на свет в пору крепких сибирских морозов. Своей малой родины не помню, ибо покинул её трёх лет от роду. Вернее помню, но всё это безвременные живые картинки, где появляется почерневший от времени двухэтажный дом, заросший буйной травой овраг, товарные составы, пустынная пыльная дорога, по которой одиноко ковыляет одноногий инвалид, а я его очень боюсь. И в этих картинках неизменно царит лето с ослепительным солнцем, от которого хочется чихать и смеяться.
   Семья наша вела, если можно так сказать, кочевой образ жизни, так как отец мой, кадровый военный ещё с довоенной поры, часто менял место своей службы. Во время учёбы отца в академии имени Фрунзе мы жили в Москве, затем объездили весь европейский Север. Во время школьных каникул нас с братом отправляли на родину матери в Тульскую область, на станцию Мордвес, где нас привечали дед с бабкой. С этим местом связаны самые тёплые и солнечные воспоминания моего детства и ранней юности. Мордвес навсегда мне запомнился своим неторопливым бытом, шумом летних базаров, вкусным хлебом, громыханием поездов, широкими полями с перелесками, ласковой речкой и прудом. Я всегда с нетерпением ждал каникул, чтобы вернуться в этот родной край к моим бабушке и дедушке Филатовым. В этой земле нашли свой последний приют мой дед Евгений Иванович и два моих родных дяди.
   В Мордвесе я насколько мог постиг глубинную Россию с её простыми и в то же время, непростыми, людьми. Выпало мне даже несколько месяцев проучиться в одном из начальных классов уютной школы. И как бы не проста была жизнь в те далёкие времена с её непритязательным, а порою бедным бытом, всё самое лучшее о России я впитал именно в этих краях.
   Счастливая моя юность закончилась в Карелии, в городе Петрозаводске, где в 1963 году я окончил девятый класс специальной математической школы. Математический уклон образования тем не менее не вытравил из меня уже проснувшуюся во мне тягу к написанию стихов. Этому способствовали и сам нежный возраст, и юношеская влюблённость, и неповторимая природа Карелии. Манила мировая скорбь, как это бывает в юности, и грустно становилось, что не было своей скорби, которая придавала бы стихам больше загадочности и привлекательности. Так это тогда казалось.
   Немного отступая назад, скажу, что однажды, проснувшись утром, я ощутил скованность во всём теле, не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Это продолжалось около получаса. Подумалось об Островском. Наверное, это было предупреждение.
   А настоящей жизненной трагедии ждать оставалось совсем недолго. Знойным летом, а именно 4 июля 1964 года, в счастливую пору каникул во время купания в одном из прудов в Сокольниках (нырнул с разбега, пруд оказался мелким ) я получил серьёзную травму позвоночника. Меня, шестнадцатилетнего, неподвижного, «Скорая» с сиплой сиреной доставила в мрачное старинное здание московской первоградской больницы.
   Спасибо моей спортивной юности, спасибо моей тренированной загорелой плоти, родителям с их бессонными ночами – я покинул эту стонущую обитель, где белые халаты, совершая чудо, сшивают по кусочкам людей. Покинул поломанный, но живой и верующий в жизнь
   …А стихи начались давно. Впервые я зарифмовал слова и назвал это стихами лет в десять. Потом было ещё что-то сверхгениальное. Но серьёзно, насколько это можно назвать, я начал писать с пятнадцати лет. Вот тогда я и написал стихотворение о Карелии, которое через год было опубликовано в «Комсомольской правде». Именно с этой даты публикации стихотворения в августе 1965 года и исчисляется мой официальный литературный стаж.
   Так с чего начались стихи? Никогда не был книжным червем. Никогда не был домоседом и меланхоликом. Так как отца по долгу службы переводили из части в часть, мне нередко приходилось менять школы. Нужно было постоянно самоутверждаться среди одноклассников. А как утверждаются в этом возрасте? Кулаками. Был отчаянным драчуном, но напрасно никого не обижал. Нескромно, но лидерство всегда оставалось за мной. Как все натуры такого толка, я довольно рано понюхал табаку и глотнул горькую. Но при всём этом я умудрялся жадно читать, учился музыке. В ту пору у меня было много привязанностей и любимых занятий. Очень любил собак. Была у меня Каштанка, простая дворняга, но такая умница. Мы с ней уходили куда-нибудь за сарай, я читал ей стихи, иногда пел песни. Она была очень внимательным слушателем. Любил лошадей, купал их в речке, хорошо сидел в седле. Когда переехали в Карелию, полюбил природу этого края, его леса и озёра. Ходил в дальние походы по тайге. Начал серьёзно заниматься спортом – лыжами, спортивной гимнастикой. Имел разряд по этим видам спорта, а впоследствие стал чемпионом Петрозаводска по вольной борьбе среди юношей.
   Любимым героем моей ненасытной юности был джеклондонский  Мартин Иден. Именно в нём сочетались сила и любовь к жизни с жаждой к знаниям и творчеству. Ницше, сверхчеловек – этого я уже тогда не принимал, но уверовал, что жизнь – это захватывающая борьба.
   Но некая раздвоенность во мне присутствовала. Наряду с грубоватостью во мне всегда было что-то вроде сентиментальности.
   Вот потому-то и поэзия моя началась с Есенина. В нём я нашёл созвучное мне сочетание чувствительности и ранимости с буйством и драчливостью, и всё это русское, и всё это укачивает и опьяняет. И как трудно уйти здесь от подражания. Были потом Блок, Мандельштам, Пастернак, но подражать я уже не умел. Не потому, что быстро нашёл своё лицо. Нет. Просто после многих лет версификаторства верх взяла потребность не просто писать, а потребность выразить себя.
   Обычная же моя биография в дальнейшем выглядела так. В 1969 году я заочно окончил одиннадцатый класс в городе Солнечногорске, где поселился с родителями  после почти годового пребывания в больнице. Поступил на заочное отделение Московского института иностранных языков им. Мориса Тореза, который закончил  в 1975 году. Работал инженером-переводчиком в Министерстве местной промышленности.
   Вспоминая все тяготы и неурядицы прошедших тех лет, я вижу, в основном, всё то доброе и светлое, что окружало меня в моей трагической ситуации. Это и институтский коллектив, и просто хорошие друзья. А так как жизнь свою я не представлял без поэзии, с особым теплом вспоминаю тех профессиональных поэтов-литераторов, которые поняли мою поэзию и поддержали меня на тернистом пути литературной жизни. Это Николай Старшинов, Александр Балин, Марк Соболь, Станислав Лесневский.
   Поэзия…Как ни бывает красив её окончательный результат, само эанятие этим искусством – это отчасти каторжный труд, требующий большого душевного напряжения. Кроме того, много нервотрёпки связано со всеми техническими и  идеологическими рогатками тех лет, стоявшими на пути публикаций стихотворений. Рукописи некоторых моих книг лежали в издательстве по нескольку лет да ещё и терялись. И всё же поэзия всё искупала. Стихи дарили мне новых друзей, стихи помогали жить, страдать и любить. Благодаря стихам я познакомился с той, которую полюбил и которая стала моей верной спутницей жизни и Музой.
   В настоящее время я выпустил одиннадцать книг в московских издательствах. Имею множество публикаций в центральных издательствах – газетах и журналах. Печатался в различных альманахах и антологиях, в том числе в антологии «Русская поэзия ХХ век». Член Союза писателей России. Живу в городе Солнечногорске Московской области.

1980 – 1995 – 2007 гг..