Когда бы не Афина - не настичь...

( заметки на полях " Илиады")



*

Когда бы не Афина - не настичь
Ахиллу Гектора в пробежке благородной
вдоль рощи над сияньем Геллеспонта,
сжав ветви ясеня в потеющей горсти.

Когда бы не Афина - вечный бег
могучих воинов как бесконечный танец
мохнатых ног под мерный ритм дыханья
 Гомером был в гекзаметрах воспет.
И в солнечных сверкающих лучах
блистала медь их поножей и шлемов,
и вспыхивал огонь попеременно
на каждый взмах колена и плеча.

А девы Трои стирку прекратив
столпились бы в густой тени оливы,
из под ладоней глядя терпеливо
сколь бег героев точен и красив.

Большой войны жестокая тщета
вдруг воплотилась в тчательность движений,
отвагой было б бега напряженье...
Когда бы не Паллада - стало б так!

*

Война закончилась, но мир не наступил.
Оливы Греции и пальмы филистимлян
голы среди обрушенной степи,
где всё-таки кого-то победили.
Война закончилось, и вот в который раз
мечи перековали на оралы;
нас по ночам не вспугивает лязг
толп воинов бредущих от Урала.

Война закончилась наверно вопреки,
какой-то вечной человечьей сути.
А значит к лету соберут  полки,
и в блеск доспехов облачатся люди .

*

Мы снова примеряем сапоги,
мы снова подгоняем гимнастёрки,
маршировать - с какой-то там ноги
да выглядеть и весело и тёрто.

Поскольку кто-то что-то выкрал у
родных царей - казну или девицу,
стучит в асфальт подкованный каблук,
и мы влачим насупленные лица.

И снова по волнам седых морей
скользят суда под стены Илиона,
в их парусах - натруженный Борей,
под вёслами - мохнатых холмов склоны.
Запененное жидкое стекло
прорезано форштевнями на славу,
и тяжело за склоном новый склон
возносит к небу чёрную ораву.

Скрипят хребты и рёбра кораблей,
и звучны лиры их тугой оснастки.
Сколь быстро тает их непрочный след
за волнами распахнутыми настеж.

*

 Опять на погребальные костры
троянские изничтожают рощи -
сталь топора взрывает твердь коры
вгрызаясь в плоть, горячую на ощупь.
Взлетают птицы горестно крича,
и ствол обрушен с протяжёным треском.
О, длится боль в натруженных плечах,
в мускулатуре крепкого замеса.

Что  в шутках, что в подмышках у туник -
соль лучшего дорийского пошиба .
Война прекрасна в солнечные дни,
и даже смерть в такие дни красива.

То оступаясь на кривых камнях,
то проторяя тропы сквозь подлесок
сто лошадей уздечками звеня
протащат брёвна тягостно и честно.

Как скорбно птицы проклинают вас.
Вы жили миг, но вновь воспряли в Слове.
Чтож - может на одной из красных ваз
прочертят обожженный боем профиль.

*

Эпический герой избыточен во всём:
он волен прозревать под плотью смертных
Божественную Сущность - и копьём
тотчас бесстрашно поразить её -
он горд и гневом распалён без меры.

Его предвиденье и Славы, и Судьбы
пугает - столь оно неотвратимо:
мы подле - но мы подлы и слепы,
мы смятый прах, приявший след стопы
бредущего сквозь Время пилигрима.

Пути его вершатся в Небесах,
и только там определяют сроки
когда ствол ясеня, стрела или тесак
пробьют ему рамена, и в глаза
Ночь спустится -  решают только Боги.

*

Троянская есть главная из войн.
Она - в начале и в конце живого,
закована в ритмическое Слово,
его спокойный, неумолчный звон.

Она в движеньи веток на кусте
боярышника, в бликах Геллеспонта,
в гармонии, и в хаосе разброда,
в движеньи кораблей, покое стен.

Война велит яснее называть
предметы, им - немедля отзываться,
а точность речи и упрямство взгляда
в созвучьях различая зов родства,
решаются Единство разделить
на Имена , чтоб их обречь на сечу
забыв  про  башни или корабли.
Война есть Речь, и существует в Речи..