Мне улетать!

Я выскоблю почерк тебе от нуля до поддона.
Ты выродишь двадцать штрихов, нерождённых, себе.
Они будут помнить, как жили они до роддома,
они не забудут слона, что желтеет в окне.

Когда мертвецы возлежат в своём доме до срока,
их трудно назвать мёртвым делом - для них наша жизнь.
И нечего смерть посылать на живые уроки,
За мёртвых ответы держать можно словом живым.

Я гну, куда можно, существенный повод неволи,
я буквы ровняю на рай, потому что жива.
И мне рядом с мёртвым уже не бывает так больно,
и жить за живого и мёртвого я не должна...

На чём воскрешению вешаться, слава не знает.
Она по корявым зигзагам наверх убежит.
А тут на руках остаётся безвременно память,
во имя любви незаконной и выбывшей - в жизнь.

Японское солнце, канадское лунное дело,
российская звёздность - потоки одной колеи.
Я очень хотела бы, очень бы что-то хотела,
но в сумерки птицы меня к полынье привели.

А в ней - застывающий день, гуси, утки, вороны,
порода грачей устремилась по гнёздам орать.
А мне нужно поле найти своего Космодрома,
заждались меня и пора мне с Земли улетать!