Окрылённый

(1.06.2008)

Я плыл, смятенью обречённый,
В просторе неба одинок,
Когда, в доспехи облачённый,
Мне херувим путь пересёк.

И огненным мечём преграду
Он чинит дрифту, восклицая:
«Как смеешь, червь – потеха аду,
Ты устремиться к свету рая?!

Ты, воплощенье срама всех грехов,
Духовной оскорбленье чистоты,
Дерзнул вознесться до Верхов!
С Величьем Их смешать свои мечты!

Прочь, падали отброс!
Во славу Господа не то
Я палашом решу вопрос:
Как сделать двух из одного!»

«Мне не к чему твой бог и рай!
  Я по вине своей любви,
Души крылами занесён в сей край.
Ты с отвращеньем лика не криви.

Казни, коль хочешь так:
Ты всё равно меня сильней;
Я для тебя, как ты сказал, – червяк.
Да не пугай хмурением бровей! 

Не страшен мне твой палаш
Весь в молниях кровавых!
Лечу я не на ваш религиозный шабаш,
Не кущ ищу я ваших величавых.


Нет в помыслах моих намёка
С Латонаида спорить родом;
И непонятна сущность мне упрёка,
Когда ты обозвал меня уродом.

 Мне ведомо, что век от веку
Ты от вторженья эти своды бережёшь,
Но внемли скромно человеку,
И, я надеюсь, ты меня поймёшь.

Ни дерзость, ни корысть, ни глупость –
Вот это сердце меня сюда подняло:
Ему неведома чувств скупость, –
Оно меня с рожденья окрыляло.

Возвышен страстью до эдема рубежа,
Но мне свидетели и музы и Пегас,
Ни ради благодати грабежа;
Есть лучшее, скажу я без прикрас:

Взгляд девы мной любимой
Дороже солнца мне тепла!
И более нет боли нестерпимой,
Быть отлучённым от её добра;

От ласки рук, от поцелуев нежных
(им не в пример нектара сласть!)
Свежее чистота её гор снежных.
И лишь она имеет над поэтом власть.

Одной лишь ей я предан
Беззаветно, её богиней лишь зову.
Конфессий разных яд изведан
Доныне мной – он мне не по нутру:
 
Их скучность, их каноны,
Их жертвенность во славу славы,
Извечные и нудные препоны,
Их отягчающие жизнь уставы.

Они ничто пред силою Любви,
Пред властию ликующей Природы.
Грехом иль пошлостью зови,
Что счастье дарит нам свободы.

Всю мерзость, какую знаешь ты,
Вали в котёл и попытайся загрязнить
Сем варевом натуру Красоты,
 Но суть Её вовек не изменить!

Мне утешенье не в поклонах
Раскрашенной доске колени истирая,
Ни в соблюдении законов,
Во имя пустоты плоть угнетая.

Во мне Бог! Он – моя Любовь
К обычной женщине земной.
И я готов отдать всю кровь
За её радость и покой.

Её заботе всех богов предам!
Её взаимности всё существо своё!
И завидно пусть будет Небесам
Обычное земное торжество!»

И ангел, взор потупя,
В ножны убирает меч.
«В твоих речах огонь и буря.
И ты меня сумел зажечь

Своею верой вдохновлённой.
Так Люцифер когда-то пал,
Сердечною стихией ослеплённый.
Его сиянье я в тебе узнал!

Он от Элизиума отвернулся;
Отринул длань Создателя, кипя
Душой. И в человека обернулся
Неведомое нам блаженство обретя…

Пусть благосклонность сохранит Судьба
К всему людскому роду,
Участие взаимное когда
Облагораживает их породу.

Тебе доступен Неба понт
Без Господа участья – ты сам Бог.
Да бесконечен будет жизни горизонт!
Да прах твоих пусть не познает ног!

Лети и наслаждайся поэт!
И верность самому себе храни!»
Так ангел, излучая свет,
Произнеся, исчез вдали.