Осень в Тель-Авиве

                Собору Св.Петра в Риме

Я дела свои забросил и чужие в том числе -
В Тель-Авив въезжает осень, как царица на осле -
Иудейская царица - знает каждый наизусть,
Что тут с нею приключится - приключится? Ну и пусть!
В этом городе чреватом не страшна любая весть
Даже Понтию Пилату, даже если б жил он здесь -
Жил бы Понтий в "Шератоне" на высоком этаже,
Где на лет печальном склоне он и так  живет уже.
Древний Рим, как прежде, в силе, и не зная сам на кой,
Понтий разве что Мессию ждет от жизни растакой.
Ждет, что будет он отличник, лучший друг библиотек
И порядочный язычник, и приличный человек.
Море тухло пахнет йодом, а земля святым свята,
Город, избранный народом, местным жителям чета -
Лишь для них его соблазны, но и пришлый правит бал,
Приунывших ветер праздный воскрешает наповал.
В осень загнанном курорте, покушаясь на побег,
Собирает мысли Понтий, бывший римский человек.
Плоть свою укрывши в тогу, он всем духом до утра
Спит и в Риме синагогу видит имени Петра.
А когда душа из Рима возвращается назад,
То, всех прочих бед помимо, пробуждается Пилат
И, в истории задачник зарывая свой талант,
Вычисляет, кто захватчик и духовный оккупант,
Ну, а в окнах неба просинь, да и море хоть куда -
Ночь прошла, осталась осень, кто сказал, что навсегда?
               
                1990, 2009.