Знаешь, милая

Милая,
Ты сама предложила эту игру.
Никто ведь не знал, что будет так трудно.
Что все кончится так грустно.
Что бесславной смерть наша будет.
Эта старуха, милая, ничего не забудет.
Она все нам, сука, припомнит:
И пир во время чумы,
И свадьбу, и помины
В разгар веселья пьяного,
Когда мы были одурманены,
Когда нам было на все плевать,
Когда нам было нечего терять,
Когда была только гордость,
Да и той уже не осталось.
Ты знаешь, милая, что с нами сталось?
Что творится сейчас в моей голове?
А в твоей?
Отсчитываем точку сумасшествия.
Скорей.
А ты, милая, пыталась
Сделать хоть что-то,
Хоть что-то, что нам осталось?
Что не отобрали.
За что не избили ногами.
За что в лицо не плюнули и не растоптали.
Нам, знаешь ли, ничего не оставили.
Нам, милая, сейчас надо спрятаться.
Подожди, хорошая, мы оклемаемся.
Знаешь, ничего не идет так, как хочется.
Но даже со смертью можно бороться.
Она хоть и сука, но справедливая.
Она хоть все вспомнит, но то, что забыла я,
Уже похоронено. Не воскресить его.
И не пытайся, хорошая,
Вспомнить мертвое прошлое.
Оно, как и сука смерть, – подлое.
Оно не простит.
Накажет безысходностью.
Но я-то привыкла, милая.
А ты будешь мучиться одиночеством
И молиться богам неизвестным ночью.
Но ты же знаешь, хорошая,
Что твой бог – это я.
Ведь даже смерть не смогла
Помешать мне.
Месть – она, знаешь ли, тоже подлая.
И подается холодною.
А тебе, милая, будет холодно.
Ты будешь ждать спасения, а оно
Не придет.
И так же накажет безысходностью,
Как и наше с тобою прошлое.
Поздно, милая, поздно
Что-то ждать от того, кого предала.
А ты думала
Смерть это?
О нет, хорошая.
Ведь это – всего лишь я.