Стихи и Критика-1

Предисловие.

Возникающие время от времени и достаточно регулярно споры о необходимости, полезности и допустимости критики стихов нередко бывают обусловлены очень простой вещью – стороны спора по разному понимают его предмет.  Это касается как самого понятия литературной критики, так и различного понимания «качества» или «уровня» подвергнутого критическому разбору стихотворения.
Для меня очевидно, что  продуктивная критика как таковая возможна лишь в рамках  авторской эстетической системы, проясняющей суть  понятия, на выявление и определение которого она направлена, условно – понятия  «качество стиха».
Дальнейшие заметки представляют собой конспективное изложение моей (автора Николы) личной поэтической эстетики,  сложившейся за четыре года пребывания на сайте в качестве пишущего автора, критикуемого автора, и автора, высказывающего свои впечатления и замечания к прочитанным здесь стихам.
Всё это появилось не в одночасье, а в процессе чтения стихов и полемики вокруг них. Я не полностью оригинален, но всё же отмечу, что некоторые из этих мыслей я, как представляется, придумал и сформулировал раньше, чем прочитал у некоторых уважаемых мной авторов что-то очень похожее. Но и сами факты совпадения оценок и мнений позволяют мне надеяться не остаться в одиночестве с описанным далее набором критериев восприятия стихотворений и их критики.

Часть 1. Стихи.

1А.  Главное.

Я не хочу и не люблю пользоваться понятиями  «качество и уровень» стихотворения. Качество и уровень – слова, не имеющие собственного содержания, определяющие лишь соответствие предмета какому то месту в системе ценностей. Каждый волен трактовать их на свой лад - и трактует.
Гораздо интереснее определить хороший стих, как стих, вызывающий эмоциональный отклик. Стихи составлены из информационных единиц – слов, но если стихотворение лишь сообщает информацию – эмоциональный отклик не возникает.
Проще – по прочтении хорошего стихотворения возникают страх, смех, гнев или «любовное томление»  и  ощущение неудовлетворённости (как ни удивительно - кажется, что этот перечень исчерпывает все базовые эмоции, буду признателен любому, кто сможет расширить список),  а также их сложные комбинации на «информационной подложке» – от ощущения конечности человеческого бытия и желания «жизни вечной»  (пределы эгоизма)  - до патриотических чувств и экуменизма (два предела преодоления эгоизма).
По моему мнению сила (и сила отклика на)  стихотворения ни в коей мере не определена ни применённой  автором формой и техникой, ни принадлежностью к литературному направлению. Кажется, все возможные «техники» и выразительные средства созданы до нас и все они пригодны в дело. Какие-то из существовавших ранее систем стихосложения отмерли с развитием и видоизменением языка, какие-то – вошли  им на смену. Но  сейчас, когда лексический состав и грамматические нормы языка зафиксированы и развитие его остановилось – ожидать появления новых «техник», серьёзного обогащения выразительных средств поэтического языка  не приходится.

1б Всё для всех и поровну?

Эмоциональный отклик индивидуален, «сила или уровень» стихотворения представляются статистическими величинами. Это находит простое подтверждение в статистике конкурсов всех наших страниц-проектов –  состав авторов-победителей достаточно стабилен. Простые объяснения типа «тусняк-своячество» , как минимум -  не объясняют  явление в полной мере. Несомненно, есть  авторы, кто выигрывают лишь на домашних площадках, но есть и группа авторов (увы нам, поэтам, почти все они - девчонки), кто выиграют всё и всегда с очень большой долей вероятности.
Весьма вероятно, что хороший количественный анализ голосований на конкурсах выявил бы «страты», референтные группы авторов, демонстрирующих очень схожий набор предпочтений.
Следовательно,  можно говорить и об индивидуальном восприятии – на уровне психологии личности, мотивированной на чтение стихов, и о формировании групповых предпочтений. Второй, "групповой" уровень – более «литературный», на нём возможно оперирование  понятиями теории литературы - «образ, символ, композиция»и т.п.


1в Личный выбор.

Почти общепризнано, что стихосложение, наряду с  другими искусствами, есть сублимированный вид сексуальной энергии, ну или чуть шире  и мифологичней – Эрос и Танатос (и его брат Гипнос – сон). Я воздержусь от комментариев т.к. ничего не могу добавить к ранее сказанному о психологии  творчества.

Но вот выбор любимого автора, и это точно – очень близок выбору объекта любви  (ужасно не люблю – «полового партнёра» - но всё же, в качестве термина – сойдёт и выбор полового партнёра). Мы выбираем себе для чтения автора очень созвучного, похожего, но не тождественного нам.

Так же, как и любовный акт, наслаждение от прочтения стиха есть преодоление обитающего в душе человека солипсизма и вызываемого им непроходимого одиночества.
 
«Ты не один!» - кажется, это – главное.

Или, чуть-чуть перефразировав:
«Лучшее стихотворение говорит тебе то, что ты и сам знаешь (чувствуешь, ощущаешь), но не можешь сказать» .

А может быть, говорил тысячу раз, но не так, как услышал от другого человека.
А услышав – пережил свои чувства заново, убедился в их правоте, или их праве на существование, и, поняв, что ты не одинок – испытал экстаз сродни экстазу любовного акта, а если повезёт -  то и стойкую эйфорию любви - состояние, которая и слаще и ценней, чем её мгновенное физическое воплощение.

А кто-то, кажется – Бальмонт, застенчиво сказал – «Нам нравятся похожие поэты»…

Чтобы не свести всё лишь к «нормальной  разнополой любви», приведу пример:

«…Несмотря на это (тепло камина)
Я укутан в плед
Значит – будет лето
Даже много лет»
(с) Павел Калинин.

Тоже мой любимый автор. Много раз я испытывал подобное, но никогда не сказал себе так просто и сильно.

Прочтение стихотворения есть интимное событие для двоих – автора и читателя, акт сотворчества, подобный любовному. Но любовь, если она настоящая, всегда есть ещё и восхищение, и признание достоинств. И понимание этого момента позволяет перейти к групповым предпочтениям. При этом аналогия может быть продолжена – ведь вовсе не редкость случай, когда в одну девчонку влюблено полкласса.

1г. Поэтические достоинства. Эмоциональный отклик – основание коллективных предпочтений.

Эмоциональный отклик, наличие и сила собственных  эмоций при прочтении поэтического текста – единственная ценность и критерий выбора.  Выбора по достоинству. А то, к чему  можно применить собирательное название «Поэтические достоинства» - есть умение вызвать у читателя встречное душевное движение. Они, эти достоинства, могут быть подразделены на две составляющие:

- Собственный голос автора и внутреннее содержание его творчества.

- Выразительные средства.

И стих по настоящему силён, если у него есть и то, и то. Но наличие собственных голоса и содержания - более индивидуальный критерий,  а групповые предпочтения складываются более вокруг авторов – мастеров применения выразительных средств поэтического языка.

Автор, прямо  называющий чувства  и состояния – губит стих, или даже – вовсе  не может создать стихотворение. Написать «Я влюблён», «Я страдаю» и ждать восхищения или сопереживания…  почти наверняка вместо них придётся объяснять, оправдывать стих – но ведь со мной это было, я так чувствую…  И услышать в ответ, если критик честен – а какое мне до тебя дело?

Эмоциональный отклик читателя есть творческий (или сотворческий) акт. Читатель должен совершить свою  работу – увидеть или прочувствовать то, что заложил автор, а может быть  и то, что автор вовсе не закладывал – наполнить информационную подложку стиха собственным чувством.
И поэтому стихи есть лингвистическая игра, где ничто не называется прямо, где властвуют образы,  символы и аллегории.


1д Образы и Символы.

«…корова - это тоже печка…»
 
(с) Анука «городской взгляд на корову»

http://www.stihi.ru/2008/05/03/3567

Вот пример удачного образа (и удачного, очень запоминающегося стихотворения, построенного на неожиданных образах).

«Образ» - это просто подмена, замена одного слова другим.  Удачный образ – «подмена», которая ведёт к тому, что названный объект становится видимым и осязаемым. 
Корова-печка? – Печка!  - размер и тепло, и где-то рядом всплывает «пахнуло теплом хлева – пахнуло(!) теплом». Удачный образ – неожиданный образ, а мгновенное «узнавание» и принятие использованного образа – акт сотворчества читателя, роднящий его с автором стихотворения.

«А над клёном задумчивый вест, позабыв о своём направленье,
Закружил приблудившийся шар - и, не в силах его отпустить…»

(с) Гаэтан «Весенний шар»

http://www.stihi.ru/2009/04/09/5163

В этом волшебном стихотворении много замечательных образов, оно и начинается с пары «Клён - цветочный базар»
Но воздушный шар, запутавшийся в ветвях – не имеет пары, не заменяет собой ничего, что было бы в стихотворении прямо названо. Это – символ, а наполнение символа содержанием – дело читателя. Если читатель способен это сделать, причём – не в результате размышлений, а тоже мгновенно, прямо при прочтении – он «присвоит себе» стихотворение, и они уже не отпустят друг - друга, как эти клён и шарик.

«…Отряхнув с деревьев шелест,
встанут тучи у виска —
черный Ворон станет белым,
хлынут звезды с потолка
в неприученное горло —
так полынно-холодны…»

http://www.stihi.ru/2007/04/19-754

(с) Миронова Елена «Чёрно-белое кино. Диптих»

Значения символа в хорошем, «сильном» стихе приобретают и прилагательные. Цвет вообще, а чёрный и белый цвета в особенности, наверное – самые распространённые символы, их символические значения надличностны, вплетены в культуру и групповую психологию. Как и всё на белом свете, образы и символы, а особенно – символы  на основе прилагательных – страдают от частого употребления, подвержены инфляции, утрате силы.  И для того, что бы решиться на употребление известных, а то и близких к понятиям «штамп, расхожий образ» слов-символов, автору необходимы огромные силы и умения.

Как здесь, у Алёны, где поток символов фактически образует действие,  псевдосюжет сногсшибательного стихотворения.


1е. Сюжет, псевдосюжет, событие стихотворения.

«В стихе обязательно должно что-то происходить» (с) Чёрная Лиса.

«Измерения»

Пожали те, кто сеял на глазок,
А после — те, кто тщательно и ровно.
А после я — в губах твоих бескровных
От боли на последний волосок.

А ты, дружок, не сеял и не жал —
Ни в поле ржи, ни камня у дороги.
Всю жизнь свою, поджав худые ноги,
На ложе у Прокруста возлежал.

И мерили тебя не на глазок,
И находили ровным и приятным…
А после брали нож и аккуратно
Последний отрезали волосок.

http://www.stihi.ru/2008/09/08/2926

Ну как, происходит? Несомненно, да, но что, собственно - происходит? Понятно же, что никого не режут на прокрустовом ложе…  А что происходит  с читателем?
(Этот стих для меня – лакмусовая бумажка, тест на способность воспринимать поэзию. Он, помимо прочих достоинств, короткий,  хлёсткий и очень аллюзивный, что облегчает восприятие «на слух», и от того – часто в уместных обстоятельствах цитируется. Нормальная реакция – молчаливая задумчивость, внутренняя речь с шевелением губами, переходящая в задумчивый восторг).
Читатель конструирует для себя, или воссоздаёт возможный вариант действительного события (вероятно – любовной драмы, «роскошного любовного бреда» (с)  не помню кто – про Чёрную Лису). 
Прочтение события стиха  - творческий акт читателя, наполняющего событийную канву стихотворения собственной прямой речью. Она, прямая речь, заменяет при прочтении аллегорию.
(«Аллегория» - здесь употреблена в широком и, кажется, первоначальном смысле слова, который лучше всего раскрывается дословным переводом – «иносказание») . Читатель говорит с автором и его текстом,  но и с самим собой, и наполняет свою речь собственными эмоциями. Насколько собственными, насколько перенесёнными из стихотворения? – здесь нет возможности измерить это.

Сюжет или событие? Можно сказать, что приведённый стих Чёрной Лисы представляет собой законченный сюжет.  Но вот   другое стихотворение, очень близкое по силе воздействия, но законченного сюжета не образующее. Прочтите...

«Маленькая Полнолунная Серенада»

В колодце лунном зреет молоко -
Карабкается по отвесным стенам,
Теплея, закипает постепенно -
И в свет перерождается легко.
Потом течёт по воздуху стекла...
На ветви уплощенные паркета
Слетаются немые птицы света.
Отмеривают ночь колокола:
Поочерёдно принимает медь
Разбавленные сумерки, а после
Густую темноту.
Бессонья ослик
Жуёт побега мысленного плеть...

... Остановись на кромке "на" и "над" -
Взгляни в провал обугленный заката,
Где маленькая Лунная Соната -
В парче Ночных искристых Серенад,
Где музыка читается с листа
По линиям изогнутым созвездий,
Где навсегда и неизбежно вместе
Два музыканта - ты и пустота.

____________
На стихотворение Чёрного Георга "Амадеус
 
http://www.stihi.ru/2008/02/15/3957

(с) Георгина Мефистопольская.

Этот стих с волшебным, сильнейшим эффектом присутствия – аллегория на невозможном событии, иносказание сродни сказке.

(продолжение следует)