Все молишься...

Все молишься, старушка, на ночь глядя?
Все веришь в Бога после трудных лет,
Что вновь напоминают на параде
В честь тех кровавых сталинских побед?

Да, были времена совсем худые:
На войнах потеряли мы отцов,
Ну а парнишки вовсе молодые
Бежали с честью прямо на врагов;

Эх, мальчики, во взгляде искра блещет,
К подружкам на свиданья б им ходить!
И командир им только громко свищет –
Не сможет он любви им объяснить.

А жены, те, что любят, ждут и верят,
Сидели что с тревогой у окна,
Надели сапоги, открыли двери,
Ушли к любимым, где была война.

Плач матерей и плач грудных младенцев –
Все вмиг перемешалось здесь, и – взрыв!
И маленькие, крохотные тельца
Находят между залежей и глыб;

А властвует над городами голод:
И крошкой хоть малютку накормить!..
Чужие флаги омрачают город…
Оборвана уже надежды нить.

Разруха, голод, свастика фашиста,
Сожженные деревни и дома,
И солнца нет на небосклоне чистом.
Где Бог? Где свет? Не знала ты сама.

Тут с миром можно запросто проститься.
Но очень стал уж мил мне образ твой
За то, что продолжала ты молиться,
Забыв давно про сон и про покой.

Того, кого мы называем Богом,
Молила ты остановить войну.
И все четыре этих страшных года
Он защищал, хранил тебя одну

И тех, кто крест всегда носил у сердца,
Он не забыл, он всех оберегал!
А если нет – то мира Тайны дверцу,
Дверь Рая перед ними открывал.

Но как могло с тобою так случиться? –
Твой сын с кровавой бойни не пришел!
Ты продолжаешь все равно молиться,
А слезы горя капают на стол.

О, милая старушка у иконы,
Ты – символ материнства и любви!
Сидишь и ждешь знакомые погоны
Увидеть у открывшейся двери.

2008 г.