Гримасы мук от ужаса и плача

Это посвещается произошедшим событиям, к которым я не имею не какого отношения.

В старинном городе, где я не разу не был,
Ступеней рухнули разверзнув пасть земли,
Как будь - то кончалось богов терпенье,
Смертей осадки под стихией погребли.
Там слышно стоны, в неразлучности потери,
Тела сгребают из под каменных постов,
Стихия, сокрушая сотворения,
В куски разносит тленность городов.
Я на мгновение спустился в пыль дорог,
Что бы внести к тебе нелепо лепту,
Моих оставленный на памяти стихов,
Пустынных мыслей вытирая пену
Трофей победоносных штырь.
Возносится венками к небу,
Мучений плоть лизал ковыль,
Доносятся раскаты рвя каменья,
Знаменье, нарекает календарь,
Прошу ответь к чему нужны ступени,
Если по ним не подымаются в алтырь.
Сознанья храм, подобный вдохновенью,
Где древнего обитель чтит мораль.
Войти туда, где нет обременения?
Преодолеют звуки покаянья,
И голоса рассыпется в куски,
Забытых опер, из ораторских слияний,
Оливки ветвь  затянет узелки
Пигмалион вздохнет, но не стыдись,
Как Фаэтон ударив в неба гладь,
Следил за тем, как замирают крики.
Но ты не думай страсти разжигать,
Ловя на камнях мраморные лики,
У дарит молния, по гроту имена,
Что не успели, прикоснуться к грезам,
Лишь шелест слез, прошелся по щекам,
Когда в последний путь, бросали розы.
У знатной римлянки со скипетром в руках,
Одежды выцвели, у ног ластица кошка,
Летящей птицей распластался нитки шаг,
И плуг с ярмом застыл, пожнив плоды,
Плутус там не к чему, пинязи бдящий,
Где горя вытекший нарыв,
Спешит узнать кто настоящий,
Ушедшим, Крез с Мидасом не нужны,
Что - б мук гримасы, обращать в плоды несчастья.