Мой Петербург в профиль

(По прочтении заметки Авдотьи Смирновой «Мой Петербург»).

Бывают города, которые сложно любить или не любить, невозможно не гордиться ими и своей сопричастностью к ним. Я думаю, Петербург по заслугам входит в тройку лидеров таких городов.
Будучи человеком, стремящимся организовать все, привести к какой-то структуре, но, в то же время, не способным удержать все, рождающиеся в голове идеи, внутри этой самой головы и отсутствием голов побольше в продаже, предпочту изложить свои мысли в виде комментариев отдельных моментов записки гражданки Смирновой.
Начнем с ощущения Петербурга. Что вы чувствуете в этом городе? Я не говорю о приезжих людях, отличить которых можно по величине и округлости глаз (если они из небольшого городка  и впервые в городе на Неве). Какое время года ассоциируется у вас с городом, какая часть дня, погода, давление и прочие моменты сводки метеобюро? Утро  в Петербурге прекрасно, лето утром ещё прекраснее: никакой жары, даже, я б сказала, нервирующий холодок по ногам. Про рев и гудки пробок – это абсолютная неправда: во-первых, какова доля населения Питера, живущая на Невском?! К тому же даже в кризис обложки газет услуг и бесплатных объявлений, раздаваемые у метро, так и режут глаза заголовками: «Окна, окна, окна!» Так что петербуржцы давно променяли натуральные материалы на пластик и наслаждаются по утрам световыми, а не шумовыми эффектами. Утро в Питере входит в окна лучами света и столбами пыли в этих лучах, отдаленным шуршанием шин. Это если вы встречаете утро под тремя одеялами. А опаздывали ли вы на мосты? Видели ли вы помимо белых ночей, белые утра? Когда в парках на лавочках спят курсанты, когда на улицах индустриальная свежесть и поливальные машины, когда сведены мосты, и ты всю ночь ждал, когда же их сведут, а теперь стоишь на мосту и жалеешь о том, что ночь, не наступив, рассеялась и следует следовать по направлению к дому, а перед тобой стихийно-архитектурные  ансамбли: вырастающие из воды и улетающие в небо шпили? И кто, пожив в Питере, хотя бы пару лет, именно лет, а не зим, не бывал на крыше какого-нибудь готовящегося к сносу дома и не созерцал копенгагенскую панораму Петербурга – так и хочется стать Карлсоном.   
О созерцании и безыдейности. Категорически не соглашусь с автором в этом моменте. Сначала о созерцательности, завораживающей и вытесняющей свои мысли: о какой созерцательности  может идти речь, если в Петербурге есть такая замечательная вещь, как метро и что в нем можно созерцать кроме рекламы на окнах и разномастных лиц, сидящих напротив людей?! Да, это замечательно, что метрополитен развивается, и строятся новые станции – я даже специально езжу на них посмотреть, так сказать, «заценить». Метро это вообще отдельный разговор: в метро многие люди не дают собственному IQ упасть ниже уровня моря. Много ли людей в наземном транспорте вы видели с книгой в руках?! А вот метро полностью располагает, прям какая-то безабонементная библиотека. Кроме того, метро, если вы путешествуете по подземелью в компании с толстяком и прочими личностями – отличное место для беседы, и время летит незаметно. Так что созерцательностью здесь и не пахнет. Но, к удивлению, не пахнет и погружением в собственные мысли: только начав погружение в них, зачастую плечо соседа оказывается чрезвычайно удобным и мягким, и путешественник переходит на новый уровень погружения – крепкий здоровый сон до будильника, монотонно прорывающегося в его сознание со словами «осторожно, двери закрываются, следующая станция…». Следующая станция – следующая после нужной вам. Что же происходит в наземном транспорте?! Вы думаете, весь  транспорт Петербурга, даже тот, что идет из Автово до проспекта Ветеранов, идет кругами вокруг Исаакиевского собора?! Увы, нет. Если вы пользуетесь МУП автоколонной, т.е. рейсовыми автобусами и троллейбусами, да даже маршрутками, думаю, во время вашего увлекательного приключения вряд ли кому-либо приходят в голову мысли, типа «Какие милые обнаженные люди и одетые кони на Аничковом мосту!», или «Это те самые молчаливые стражи из рекламы у ФИНЭКа!» Лично мне, во время подобных странствий по Петербург приходит в голову множество сюжетов для реклам с использованием уже созданных декораций. Почему бы производителям Rexonы и прочих дезодорантов не пригласить атлантов, держащих небо на каменных руках, у Макдональдса на Невском на съемки своей рекламы: товарищи атланты так склонили головы, будто вдыхают ароматы своих подмышек, да простит меня неизвестный мне архитектор. Так вот, в автобусе и троллейбусе многие находят такие занятия как: пререкание с кондуктором  и прочими пассажирами, рассматривание друг друга, проклинание того, кто сидит, а ты стоишь, также встречаются мысли на тему, как бы пробраться к двери, чтоб не обступали ноги и не пропустить свою остановку. Так что напрасно Дуня считает, что в транспорте все занимаются созерцанием. Только один способ допускает подобное занятие: рассекание по городу на заднем сидении личного автомобиля. Да и то, всем известен факт, что без мыслей в голове человек может смотреть на 4 вещи: огонь, воду, как другие работают и как считают деньги. Поэтому остается лишь один вариант: посреди Невы загорелся речной трамвайчик с туристами, пожарные его тушат, а турфирма возвращает эвакуирующимся пассажирам деньги за несостоявшуюся экскурсию.
Далее рассмотрим понятие безвольного перфекционизма и потребительского отношения к искусству: вот это чистейшая клевета. Ну неужели вас вдохновит на создание шедевров и первые пробы пера, кисти, пуантов и т.д. серые хрущевки и сталинки небольших городков и нескончаемые бюсты и памятники Ленина в кустах и на площадях?! Много ли художников, музыкантов на улицах в провинциальных городах вы видели? А жителей, останавливающихся, чтобы послушать этих музыкантов и заглянуть через плечо художнику? Лично я – абсолютное и категоричное нет. Петербург вдохновляет, очаровывает и учит: желающие учиться – учатся, не желающие придерживаются мнения «все и так уже изучено: книг на Парке Победы в избыточном количестве, картин на Гостинке – аналогично – без меня разберутся». Расширяя географическое пространство вокруг себя,  мы расширяем своё мировоззрение. Так происходит в Петербурге, как гласит пословица “so many countries – so many customs”: Откуда только люди не едут в Петербург, а зачем? Других посмотреть, себя показать – так мы все и всем меняемся: мнениями, деньгами, привычками, традициями, стилями, впечатлениями. Всё меняется, и мы меняемся. В Петербурге этот процесс катализируется скоростью притока людей в город. Эклектика. А разве смесь бульдога с носорогом не есть новый вид?! В любом случае, это созидание, а значит, театр жив.
О банальности и восприятии Петербурга. Чтобы что-то оценить по достоинству, пожалуй, стоит это потерять. Чтобы что-то полюбить, стоит перестать это оценивать. Но вполне логичен и приемлем ответ: если оцениваю, значит, не люблю. Разумно, справедливо. Отсюда возникает вопрос: если ты не любишь что-то, зачем ты пользуешься этим?! Если тебе не мил город, зачем он тебе нужен?! Зачем ты нужен ему?! Особенно  такому кавалеру, как Петербург – и не таких, как мы с тобой, он пережил. Если тебя тяготит очередь из людей, очередь из машин, очередь из дворцов и супермаркетов, и ты сам стоишь в какой-то очереди и ждешь, ждешь, ждешь – чего?! Купи себе билет на Мальдивы, заройся песок под пальмой и наслаждайся сексом на пляже в любом его состоянии. Сплошной субъективизм.
Никто не стал петербуржцем. Никто не был там «дома». (Неужели даже хозяин избы - Пётр?!) Никто не стал петербуржцем. Зато многие  стали людьми, живыми людьми, стали видеть не только аптеку, улицу, фонарь, магазин, проходную завода, компанию у подъезда, но и парадный подъезд по обеденным дням. Оказывается, город благодарнее своих горожан, хоть кастинг на роль петербуржца не так уж и легок. Но мне весело видеть, как у людей начинают сверкать искры отражений золота куполов в глазах, а потом и сиять их собственным светом, оттого, что даже ребенок, не будучи культурологом или историком, с гордостью говорит, что он был в Петербурге, оттого, что мои друзья, приехавшие в этот город из простых провинциальных городков, не бегут в кабак накачаться пивом после работы, а умоляют оставить им билет в театр,  что по выходным люди не сидят в интернете на сайте знакомств и, обижаясь на весь белый свет, а под руку гуляют от Фонтанки до Чернышевки. Меня радует важность, с которой обменник в Петербурге называется «центром обмена СКВ» в противовес отсутствия какого-либо названия в другом месте, и что на ларьке у остановки висит потертая вывеска “Cola, Fanta, Sprite”, а не “Cola, Fanta, Sprait”. Меня заставляют улыбнуться шляпы бюджетных красавиц в контрасте с такими же ещё более бюджетными непристойными розовыми колготками в крупную сетку прочих модниц. Можно было бы перечислять до бесконечности, что меня поражает, убивает, вдохновляет и вызывает все прочие эмоции в Петербурге, но не об этом сейчас.
Мне неприятно слышать, как о Петербурге говорят люди, живущие в нем много лет. Мне неприятно, что неповторимой пронзительностью собственного чувства к нему, не плоского, не убогого, чувства «правильной любви», люди считают ужасы Петербурга, его серость, серость его жителей. Мне неприятно неверие в город, в его горожан. Мне неприятно то, что пусть не уникальность, но хотя бы неповторимость, хотя бы на мгновение заставляющие остановиться и улыбнуться вещи, хотя бы внутри улыбнуться, нарекают банальностью. Это похоже на протест естественному желанию любого человека быть оригинальным, а разве это плохо?! Что не так с этим желанием?!
В качестве резюме хочется сказать, дело не в куполах и крестах, не в граните науки и набережных, не в метро и не в белых ночах, дело в людях. Город же прежде всего его жители, «какие люди – такие и истории» по словам Сергея Майорова. И пусть все мы не петербуржцы, пусть все мы вдруг ими станем, главное, чтобы мы были людьми, как бы мы там ни назывались и ни классифицировались, чтобы мы были благодарны городу и шансу, данному им, стать человеком. Поэтому эту рецензию я хочу посвятить своим друзьям – недопетербуржцам, которые со мной вместе протаптывали свои невские и каменноостровские проспекты утром  и ночью, под землей и по воде, в мороз и ливень, сквозь кусты черемухи парка лесотехнической академии и парки Пушкина, босиком, в четырех сапогах, сквозь слезы  и улыбки, смотрели на вновь строящиеся наши улицы, дворцы, судьбы и дружбу с крыши Петроградки  и с седьмого неба. Пусть в сердце каждого человека, хоть сколько-то прожившего в Северной столице останутся воспоминания не о детях, ставшими невротиками из-за белых ночей, не дешевый гламур бюджетных красавиц, не представление о безвольности, пассивности и безынициативности петербуржцев, а нечто более светлое и великое, для каждого своё.
С уважением к Дуне, побудившей своей заметкой отложить остальные дела и убить интернет на пару часов, дабы вспомнить, что есть Петербург и что он есть, и Ане Кузнецовой, проложившей мост к «С мороза» ))).