Цыганка

Рыдала дева-скрипка на плече цыгана,
Ласкавшего нагие струны бережно смычком.
Мелодия пьянила сладостным дурманом,
И пламя от костра лизало воздух языком.

И юная цыганка на Любовь гадала,
Колоду карт раскинув веером в руках,
И прядь волос, черней, чем ночь,на грудь спадала,
Румянцем ранняя заря пылала на щеках.

Дрожали серьги, золотом играя,
Платок цветастый смуглость плеч едва скрывал,
И юность вольная, цыганская, шальная,
Пьянила, как вино, налитое в бокал.

И веер карт, рассыпавшись игриво,
Вальтом бубновым лег к ее ногам,
И, прикрывая взгляд ресницами, стыдливо,
Цыганка в пляс пустилась по лугам.

И над цветами, словно бабочка порхая,
Касаясь ножкою босой едва земли,
Прикосновеньем легким, будто бы срывая,
С ромашек белых для гаданья лепестки.

Браслеты на руках, как бубенцы звенели,
И юбки шелк переливался и шуршал,
И звуки песнь цыган – гортанные летели,
А в рощице ее - валет бубновый ждал.

И долгий поцелуй, и рук переплетенье,
И жгучий зной от ласк, и аромат цветов,
И щебет в роще птиц, цыганской скрипки пенье-
Все это был для них - Любви манящий зов.

Трава зеленая для них была постелью,
И рядом песню где-то пел, журча, ручей,
И пряталась Любовь от глаз чужих под тенью,
Спадавшей наземь от березовых ветвей.

А после них трава на ложе ласк пьянящих,
Там, где безумная Любовь плела венок страстей,
Где раньше клевер цвел, прельщая пчел летящих,
Осталась лишь печать от тел нагих на ней.