Когда я умру

Когда я умру,
кто-то сразу родится,
и будет сосок материнский
                терзать.
Ах, как бы я снова
хотел появиться!
И я бы спешил…
Но мне велено: “Ждать!”
Я должен во имя каких-то раздоров
в таких же, как я, не зажмурясь,
                стрелять.
Да я бы хоть завтра в окошко, и в горы…
Но я не могу.
Мне сказали:
              “Стоять!”
Мы тоже сыны
Ленинградской блокады,
коль время потомками
                выбрало нас.
И мне б самому
воздвигать баррикады…
Но я не могу.
Мне приказано:
                “Фас!”
Нас много таких:
“полу”,
         “недо”
                и прочих.
Мы гумус для тех,
кто нагрянет потом.
Я б крикнул:
“Свободен лишь тот, кто захочет!”, -
Но я не могу.
Мне заказано в том.
Мне трудно,
             мне душно,
мне страшно и больно,
и мне бы родиться
лет двести тому,
Но я не могу.
Мне не сказано: “Вольно!”
Я – вечный дежурный
                в заезжем дому.
В дому, где скрипят половицы и зубы,
где мчатся машины
                и мочатся псы.
И мне бы уйти.
Навсегда.
            И в грозу бы!..
Но я не могу:
мне всучили часы
от собственной жизни:
чтоб все - по минутам,
чтоб некогда было
полглаза смежить…
И я бы хотел умереть.
Да под утро.
Но я не могу,
мне приказано:
                “Жить!”