Возложение

 
  "Больше всего боюсь, чтобы кто-нибудь
   не удержал вас против воли: выход открыт"
               
                Сенека.


                х х х
На полированный до блеска цоколь-пьедестал
Он тяжко и картинно ставит ногу.
Он в нашей жизни незаметно стал
Подобен устрашающему богу.

На скользкий череп наметает снег,
За воротник пальто, в чугунные глазницы.
Чугунный Ленин нам живым на грех
Воздвигнут в сотый раз в столице.

Он все продумал на века вперед
За нас, за деток, за грядущих внуков.
В фуфайке дворник скалывает лед
С его бровей, громадных виадуков.

Он все учел и все за нас решил,
Придя в сей мир с готовеньким рецептом,
И этим самым на века прикрыл
Партийных жуликов своим авторитетом.

Занесена над будущим тяжелая рука,
Распахнуты пальто шлифованные полы,
Вот так же нам определяли на века
Судьбу кичливые и властные монголы.

И вот, вскарабкавшись на мавзолей,
Нас учит жить приблудное ничтожество,
Забыв, что Ленин презирал рвачей
И варварский обряд слепого труположества.

Сухой венок окаменевшему вождю
Несут в молчаньи каменные лица,
А я-язычник, солнцу и дождю
Меня неодолимо тянет поклониться...

    январь-март 1986 г. Москва