За что б рука ни бралась, ни как не получалось!

Поскольку не все прежде, чем прочитать это..., догадались почитать мое же: "Не восприняв мой стиль и цель стихосложения", еще раз и даже не раз, много раз, прошу простить меня за обнаженную правду моего оголенного детства! Сам понимаю, что о таком постыдстве так чесно писать нельзя или, во всяком случае, не каждый рискнет, НО...

Не знаю, все ли будут рады, но факт не спрячешь, - я пришел!
Сам понимаю: не награда,  да мне тут с Вами хорошо!
Мне много, восемнадцать Вале, но с ней и я помолодел!
Эх, если б сроком не пугали, я б натворил любовных дел!
(Эпиграф  к делу не причастен):

Уж так, порой, случалось, У мамы и отца,
Утех любовных шалость, не ведала конца!
Взрослея, только понял, что буду сам таким:
Ведь  даже лет, на склоне, люблю, хоть стал седым!

Как водится, «игрушки», у взрослых - повзрослей!
Привет, «уА» - «Аушки»: уж двое нас, детей!
Родился милый мальчик, - найдешь, где оставлял!
Хлопот  я,  «серый зайчик», совсем не доставлял!

А времена ведь были, - узнал и я теперь:
Подряд все заходили! Не запиралась дверь!
Все мною забавлялись, но помню, как сейчас:
Мы с тетей увлекались, на «орган» метя глаз!

Меня,  в лет пять от роду, к началу женских ног
Влекло, входило в моду – «читать-то, между строк»
Душа, как оказалось, за нереальным мчась!
От счастья задыхалась, у «тайны» очутясь!

Мой разум, ощущалось: не ведал, что творил-
Был переразвит, малость, чем с тетей нас бодрил!
Она, в пять раз взрослее, в штанишках у меня
Искала что-то, млея, теплом к себе маня!

И я аналогично, под  юбкой, между ног,
Без промаха, отлично пощупать тетю мог!
Ее это смешило, - тогда  я  так  считал,
Грешить она спешила, но я не понимал!

За что б рука ни бралась, я чувствовал восторг!
Бывало получалось подолгу между ног
Поглаживать теть – Люду, и вместе с ней смеясь,
Не понимать, что чудо перерастает в страсть!

Судьба, как оказалось, была в руках отца:
И с ним она смеялась, вздыхая без конца!
А я, скрывая зависть, как партизан молчал!
Они же  укрывались, чтоб я не замечал,

Как папа тете Люде, навязывал массаж,
Лаская нежно груди до междуножья аж
Ведь  тетя твердо знала, и папа понимал:
Со мной под одеялом – не исключен скандал!
Их долго длилась шалость, но прежде, чем уйти,
Ласкала тетя малость меня: «У…Тю…Тю…Ти»
Неспешно подрастая, дошло, что подкуп тот
Лишь хитрость их простая – дань за закрытый рот!

Взрослея постепенно,  годам так  к десяти
Хотелось откровенно мне в гости к ней зайти!
В прозрачной комбинашке, как в прятки за стеклом,
Не знал, куда мурашки девать, входя к ней в дом!

Для повода - фантазий не мог никак найти:
С любою из оказий стремился к ней зайти!
Раз несколько водички просил на дню попить,
Чтоб приподняв реснички, балдеть от голых тить!

Она же понимала, что папа - мне родня,
И плотно прижимала к своей груди меня!
А я от нетерпенья, украдкой гладил грудь,
И верил: день сближенья придет когда-нибудь!

Так день за днем любуясь намеком на белье,
Либидо подрастало ускоренно мое!
А тетя, как нарочно, - без лифа каждый день
И трусики, так точно, – не надевала – лень!

И надо ж так случиться: из ванны  на пути
У тети очутиться, - удачно к ней зайти!
Ни сколько не скрывая телес своей красы,
Открыла дверь нагая – одета лишь в часы!

Ну кто из вас сумеет сдержать любви порыв,
Когда девица млеет, про ложный стыд забыв?!
Пусть женщина, не дева, да разве ж в том беда,
Что плод сорвала Ева, сказать желая «ДА» ?!!

Скрывать нельзя от Бога, каким бы ни был грех!
Я,  прежний недотрога,  познал  тогда  успех!
Не в качестве быть может – мгновенным был полет!
Но счастлив до чего же! Кто вспомнит, тот поймет!