на позитиве

Я улыбалась, умирая, стоя на пороге несуществующего рая, стирая веру в мосты, раскинувшиеся через блокпосты, как в стихах Блока, нет, мне уже не плохо, меня просто нет, ушла на свет за светлячками в очках и оковах. Знакомо ли вам чувство кричащего отчаяния, когда за плечами ночь и помощи ждать неоткуда, вены резать лезвиями внимательными и по касательной прыгать в спасательный круг чьих-то рук и звуком оставаться на устах печальных. В пламени праведном исправили правила причинные, получили чин лучший в мире. В море миражей сторожа с кислыми рожами дрожат от холода, покрываясь спорами галлюцинаций опасных, но слишком ясных, чтоб в них не поверить до предела. Определенность больше не у дел, так как у меня нету тела физического, обезличенного типичностью. Вдруг, диагнозом стала потеря радости, но это не слабость, всего лишь болезнь сладкая с гладкими венами в стенах тела бледного со следами слез горьких. Только не нужно больше колких речей в печь бросать, кусая кислый картон, превращая чувства в железобетон чудный из предчувствий надуманных. Сломаны душные раковины ушные и знаковые системы сменили темы разговоров. В разгар осени одноразовой добывали природные газы, вмазанные в магму и магнитами вырвали с корнем уравнения временно не имеющие решения. Разреши мне разрезать реальность зигзагами, специально предназначенными для выработки цианистого калия. В камни превращаться стали все желания, и в камеры закрываются камерные оркестры в реестре данных, в пятом семестре слово «если» перестало проявляться на снимках и превратились врата в невидимки, на картинках пылинки в линейку выстроились, соблюдая личные принципы, как принцы на скакунах, задыхающихся от дыма мыльного, постылого. Упустили мы из виду изысканные извилины развалившегося рассудка, по сосудам судна ходят и шлюпки, хлюпая кровью вязкой, бессвязной в ассоциациях массового социума, скоропостижно скончавшегося в конвульсиях, запечатанных в конверты недоверия к твоим возвращениям временным, во временном континууме на позитиве сидим мы...