Костыли на шпильке

В осеннем парке шорох листьев -
Неувядающего тлена..
Бессильны выбраться ботинки
Из златоогненного плена.

А у скамьи, под старым дубом
Скелет погибших кораблей -
Воткнувшись в корень ржавым зубом,
Один из старых костылей.

Второй поодаль чуть отброшен,
И разрыхлённая листва,
Обозначая след едва,
Воображенья угол крошит.

Она мечтала о туфлях -
Чтоб шага совершая взмах
Изящным каблуком высоким,
Могла, витая в облаках,
Чужою быть для недалёких..

Но, то мечта.. А с пробужденьем,
Все зАмки таяли в пыли -
Ортопедическая обувь
И у кровати костыли..

Три года, как похмельный случай
Ей отказал владеть собой.
Пришлось взрослеть и стать другой -
Подруги реже приходили,
И тот, что был её лицом
На тёмном лике светлой ночи,
Забыл, как-будто между прочим,
О поцелуях за крыльцом..

Лишь мама.. Разделила горе
И боль тернового венца.
Таков святой удел слепца,
Что все мы превозносим вскоре -
Увы, родитель до конца
Спешит вослед своим сердцам,
Беспечно мчащим на просторе.

Ходить! Всему наперекор,
Она же маме обещала..
И вальс на свадьбе станет малым,
Что искупит её позор..

Три года парк манил весной..
Сомкнув искусанные губы,
Через огня осенний зной,
И хляби, скользкие зимой
Туда, где летом ей одной
Цикады грянут в меди трубы.

И вот однажды, камень плоти
Поддался молоту усилий.
Истаял лик среди полотен -
Надежды в действо обратились.

Я вижу - медленно шагает
Та, что себя превосходила.
Листву ботинком разгребая,
Черпает материнства силу.

Ведь у Природы нет бессмыслиц,
И всякий, средь её полей
Оставил в будущем и прошлом
Хотя бы пару костылей..