Закон сохранения подлости

I.

Опять по ссылке надобно брести.
Опять я послан. — Далеко? Надолго?
Что ль я кобзарь средь дикости в степи?
Иль слез с картины бурлаки на Волге?

Пусть объяснят мне это, дураку,
При помощи хотя бы Интернета,
А то ведь точно по миру пойду,
Не завершив и этого сонета.

. . .


II.

Я погружаюсь вновь и вновь
В стихи Высоцкого, как в море.
Там вижу страсть я и любовь.
Там чую гибельное горе.

Кто сказал что, бросив свой театр,
Он готовился на вылет, на Париж?
Если бы не смерть, то пел бы мэтр
За границей? Нет, мой брат, шалишь!

Он не уехал. Он не смог.
Он пел России о Свободе.
Его убил за это Рок?
Что он не предал нас, Володя?

А может, просто принял яд,
Как выход, что единственно возможен?
Ведь так ушёл от нас Сократ, —
А Галилей утёк спасительною ложью.

Он выбор сделал, кто он: Принц ли Датский,
Хлопуша ль, что не мог жить в кандалах?
Или затворник, червь науки рабской,
Что не способен гибнуть на кострах?

Но если гонят тебя вон?
И все готовы спины гнуть?
Что остаётся? Только звон
Гитары, да в последний путь.

. . .


III.

А был ещё один кумир —
Так дружен в стае декабристов.
Но был забыт, отринут был.
Другие шли под царский выстрел.

Он, Пушкин, был так нежен к дамам,
И честь мужей пускал по ветру.
И что? Его дуэль тем самым
Была поэту злым ответом?

А может, сам искал он пули?
Той, что на площади Сената
Смотрела в лоб из жерла дула,
Но била лишь в его собрата?

. . .


IV.

Есенин славил русский мир,
Крестьянский быт и пел свободу.
А Рок — его в кровавый пир,
И в диктатуру к злому сброду.

Хотел ты голубень и синь
Испить средь тополей России?
А если расстрелять Княгинь?
Крестьян? И взять тебя за выю?

Ага. Ты не желаешь розу
Венчать с противной жабой адской?
А как относитесь к вопросу
О диктатуре пролетарской?

И вот уже поплыл парниша,
И в стельку пьян от: либо — либо.
Ему противно, слышишь? Слышу.
А выход? В Англию? — Спасибо.

И вот один он в Англетере.
Но умирать он не согласен.
И снова холод, мрак, безверье...
Чернил нет! Что же — вывод ясен.

Взрезает вену, кровь — чернила,
И другу шлёт своё прости.
Нет оправданья. Где взять силу?
Сергун, подумай, повиси...

. . .


V.

Так и Христос мог отказаться,
И не было б тогда креста.
Выходит, заплатил он, братцы,
За выбор свой? За всех? Сполна?

. . .


VI.

Нас рок пытает тайной пыткой,
Узнать, желая, где наш край.
Когда мы сдрейфим: лопнем ниткой,
Или запросимся мы в рай?

Нет. Правит тут другой Закон:
Один берёт на свои плечи
Грехи всех падших. Тянет он
Нас к свету, души наши лечит.

Он надорвётся без сомненья.
Всё понял сам давным-давно.
Когда? Да с самого рожденья.
С пути свернуть — не для него.

. . .


VII.

А кто-то гибким, мягким воском
Течёт и плавится под блат.
Но выглядит, как денди, с лоском,
Припав к кормушке личных благ.

Вот и ответ. В том жизнь порукой,
Закон всемирный сохраненья:
Коль будешь ты подлейшей сукой, —
Другой погибнет без сомненья.

И в мире полном наслаждений,
Где рядом кровь и ложь в оковах.
От избранных остались тени. —
Твой мир не заслужил иного.

. . .


VIII.

Я понял, куда метит меня рок.
За что мне рожи строит из тумана.
Пред мною рухнула Империя. У ног
Моих, сорвав покров обмана.

Но мир свой круг замкнул в пустые дни,
И вывернулся, словно на изнанку.
И вот уж прелесть рынка бьёт под дых,
И пальцы крючит, в руки дав шарманку.

Запой поэт! Пришёл твой час для дел.
Суди Богов, Природу, Власть и Веру!
Но знай, что всё, что здесь ты спел
Тебя сожрёт, лишь оживишь Химеру.

Тяни огромный воз. Зови вперёд.
Хлещи кнутом своих созвучий.
Но помни — кончится завод,
И рухнешь в пыль, как гад ползучий.

Ну, что ж. Терять мне нечего, поверь.
Один. И я давно избавился от страха.
Живу, как в джунглях дикий зверь.
Осталось лишь пропить рубаху,
И смело встретить свою плаху.

. . .

23:05:55 08.04.2009