На плаху с пьедесталов

Написано под впечатлением "Бориса Годунова"


Блестящим лезвием ножа по шее тонкой –
И грех – не грех: убить ведь – не украсть.
Ну, что ж поделать, если смерть ребёнка
Стоит ступенькою на лестнице во власть?

Чтоб уничтожить самый род тирана,
Чтоб не осталось больше ничего.
Сын грозного – пока был жив – Ивана
Виновен, в том, что просто сын его.

Но, коль Руси во благо, в этом нет дурного,
А брызги крови – как узор на щит.
Вот так и сын Бориса Годунова
Объявлен самозванцем и убит.

Пой, колокол свои напевы звонко!
Грядут Романовы – встает заря над Русью!
И только взгляд распятого Ворёнка
Глядит на мир с такой недетской грустью.

Мы гнулись под романовскою ношей
Лет триста – благодати никакой.
И снова кровь – царевича Алёши –
Дает нам пропуск в самый лучший строй.

Там будут справедливые законы,
Там сын не отвечает за отца.
Гулаг… Уходят в небо эшелоны,
И, кажется, не будет им конца…

Мы перегибы эти развенчали,
И всё на место встало, наконец.
Но только сгинул где-то Вася Сталин,
Лишь умер его светочный отец.

Не в том беда, что сыном был тирана,
Но сыном мёртвого тирана трудно быть.
В нас милосердие, как пошлая реклама,
Казнить или помиловать? - Казнить!

Кровавой жертвой уходящих дней
Кумиров дети шли на плаху с пьедесталов.
Так сколько же распять ещё детей,
Чтоб, наконец, над Русью солнце встало?

И труп царевича, что неподвластен тленью,
В нас страх вселяет, а не изумленье…

Но отдадим, как должное, Расеи –
С тех пор уж больше не было такого.
Все выжили: Хрущёвы, Аджубеи,
И Брежневы… и даже Горбачёвы…