Рейс Чита - Москва

  Признаюсь,  я очень огорчился,  когда вместо обещанного «Боинга» увидел        Ту–154.  Но делать было нечего,  командировка окончена и очень хотелось домой,  в Москву.  Ту-154 тоже неплохой самолёт,  когда знаешь,  какое место следует занять. Мы с Вовкой знали. Нам не составило особого труда договориться с уже сидевшими там людьми о выгодном, на их взгляд,  обмене.  В хвостовой части салона,  слева,  если стоять лицом к хвосту,  последний ряд состоит не из трёх, как обычно,  а из двух кресел.  Место третьего кресла,  у иллюминатора  занимает большой ящик.  Врать не буду,  я не знаю, что там  внутри,  но его размеры таковы,  что,   во-первых,  спинку кресла можно откинуть назад до отказа,  во-вторых,  шаг между этим рядом и предыдущим позволял моим не коротким ногам,  чувствовать себя комфортно и вольготно.  И,   наконец,   в-третьих,   ящик  идеально заменяет хороший обеденный стол.   Для дороги длинною в семь часов фактор весьма и весьма немаловажный.  Я уж не говорю о том,  что  любых размеров багаж без особого труда размещается за спинкой кресла.  Идеальное место для приятного и спокойного полёта.  Один только недостаток – прямое соседство со всеми тремя турбинами.  Но,   кто часто летает, знает, при явных плюсах этим минусом можно пренебречь.  Поскольку прежние наши места располагались в самом начале салона,   сидевшие у турбин противиться не стали.   
Да,  совсем забыл об одной любопытной детали.  Все, летевшие этим рейсом пассажиры,  были размещены во втором пассажирском салоне,  тем не менее, при посадке,   к носовому выходу самолёта тоже был подан трап.  Никогда не спешу на борт, особенно если позволяет погода,  стараюсь подняться последним.  В конце концов,  самолёт не сельский автобус,  который берут штурмом заждавшиеся пассажиры,  в надежде занять сидячие места.  Мы с Вовкой были вознаграждены за нашу неторопливость интересной встречей.  Прямо к трапу самолёта подъехал чёрный джип и из него вышли Валентина Талызина и с нею молодой человек.   Вовка хлопнул себя по лбу и  нахально заявил,  что запамятовал о гастролях  Талызиной  в  Чите.   
- Не журись… Теперь ты будешь гордиться, что летел с  Валентиной Талызиной в одном самолёте,  а то,  что в разных салонах…  Так кто ж об этом узнает, - приколол я его
Самолёт стремительно набрал высоту,  лёг на заданный курс и,  уже через тридцать минут после взлёта к нам подошла стюардесса, катившая перед собой тележку с разнообразными напитками…
- Сок? Вино? Коньяк?, - короткими вопросами пытаясь выяснить наши с Вовкой предпочтения.
- А какое у Вас вино? , - вкрадчивым голосом и,  состроив на стюардессу глаза голодного мартовского кота,  поинтересовался Вовка. 
Не будем уточнять название вина и сорт винограда,  из которого оно было произведено,  хотя бы потому,  что я его всё равно не помню… Мы взяли по бокалу,  больше на халяву просто не дают…  Но лететь-то оставалось ещё целых шесть с половиной часов.  Надо было себя чем-то занять…
- Спорим ещё принесут? , - предложил Вовка.
- Конечно.  Заплатим,  и принесут…, -  ответил я,  - о чём тут спорить?
- Не-е-е…  Так не по кайфу.  Давай поиграем…  Или мы совсем  бездари  какие?
- А давай, - согласился я.
Мы дождались, когда вторая стюардесса проходила мимо,  благо ждать пришлось совсем  недолго  и,   скроив жалобные мины,  пожаловались ей, что проспали первый винный фуршет, а так пить хочется…  Она,  мило улыбнувшись,  принесла нам ещё по бокалу вина.  К слову сказать,  вино было неплохое.   Следующим был мой выход.  Я нажал кнопку вызова бортпроводника.  Когда Инга, именно так звали первую стюардессу,  подошла к нам и поинтересовалась, что случилось,  я с самым невинным видом,  но с  очень серьёзным выражением лица начал рассказывать ей о том,  что у нас с приятелем вышел интеллектуальный спор о принадлежности виноградников,  о сортах винограда,   из которого изготовлено вино и процентном соотношении купажа… 
- Вы хотите ещё вина?, -  просто спросила она.
- Да…
- Хорошо,  я принесу Вам ещё по бокалу,  но имейте в виду,  больше одного бокала у нас не положено.  Не знаю, почему для Вас я делаю исключение…
- А больше и не надо, -  ехидно,  про себя подумал я,  мысленно торжествуя,  и празднуя победу.   
Плохо же я знал своего приятеля.  Он так умудрился «загрузить» и очаровать вторую стюардессу,  что она твёрдо пообещала нам ещё по одному бокалу.  Вино принесла Инга.  Она строго посмотрела на нас.  Также строго отчитала за нашу нахальную бесстыжесть и удалилась.  Теперь торжествовал Вовка.  Я даже подозреваю,  что в душе он уже смаковал вкус выигранного у меня коньяка.  Да-а… Мои шансы заполучить ещё один халявный  бокал вина были близки к нулю…  И тут меня осенило.  Я достал из портфеля чистый лист бумаги, и строки полились сами собой.  Получилось классное стихотворение о небе, о красавице стюардессе по имени Инга, о Якутии, о старом шамане, который благословил и отправил Ингу в небо…  Словом,  Остапа несло,  но несло красиво!!! Вдохновенно!!!  До сих пор жалею, что не переписал стих для себя,  на память…  Я не стал нажимать никаких кнопок. Я просто  сидел и ждал, когда Инга по каким-нибудь делам будет проходить мимо.  На мою удачу ждать пришлось недолго.   Когда я попросил её задержаться на секунду,  она,  уже не скрывая  раздражения,  заявила:
- Я же Вам русским языком объяснила,  ВИНА БОЛЬШЕ НЕ-Е-Е-Т!!!  Вы с Вашим другом выпили ВСЁ вино на борту!!!
Правду говорят,  женщины в гневе чертовски хороши…
Я сделал самое,  что ни на есть невинное выражение лица и виноватым, насколько только был способен,  голосом  пролепетал:
- Инга, а нам и не надо вина больше…  Я просто хотел… Вот… прочтите… Пожалуйста…
Она недоверчиво взяла в руки листок со стихами.  Быстро прочла его раз,  затем ещё раз медленнее и,  только после третьего раза значительно потеплевшим голосом спросила:
- Это Вы мне?...
Я утвердительно кивнул.
- Это.. обо мне?  Вы… прямо сейчас?
Я кивнул ещё раз. 
- Здо-о-ро-во!, - теперь уже не скрывая восхищения, выдохнула она.  Её щеки зарделись,  взгляд стал каким-то загадочно туманным.  Ума не приложу,  как это у женщин получается?
- Я их в рамку… и на стенку в комнате… своей… Можно?
- Делайте,  как пожелаете.  Они Ваши, - великодушно согласился  я.
- Ой, спасибо Вам большое!!!  Мне ещё никто стихов не писал… Я сейчас… погодите…
- Ну-у-у,  ты – жулик!, - протянул Вовка, -  мы так не договаривались…
- А как мы договаривались?  И ещё не факт, что нам с тобой что-то обломится… Сказано,  всё вино на борту попили!  Давай,  доставай из наших запасов.
Я  ошибся.   К нам направлялась Инга,  она несла открытую бутылку вина и два бокала.
- Вот,  держите… Ребят,  но эта и в самом деле последняя,  извините…
Я не поверил своим ушам,  перед нами извинялись… Мне стало стыдно, но от вина мы не отказались…   Лететь оставалось ещё больше трёх часов. Вовка проспорил коньяк. Принесённая Ингой  бутылка,  заканчивалась.  И когда,  мы всерьёз собрались вскрыть свой собственный винный погребок,  взятый в дорогу,  около нас вновь остановилась Инга. 
- Ребята,  у меня есть предложение, - тихо и загадочно проговорила она, -  Я с пассажирами первого салона договорилась,  они не против…  Вы… не возражаете перейти в первый салон?   Там будет удобнее…   
Нам с Вовкой не надо было повторять дважды, тем более уговаривать.  Мы быстро собрали свои вещи и бодро зашагали следом.  Ту-154  устроен таким образом,  что между первым и вторым пассажирскими салонами довольно просторный тамбур.  Во время посадки он является своеобразным приёмником распределителем,  в котором «сортируются» пассажиры первого и второго салонов.  Обычно посадка производится только через  отсек, который находится в середине фюзеляжа самолёта.  И только в особых случаях  ещё один трап подаётся к отсеку в носовой части.  В полёте тамбур между салонами превращается в рабочую зону для обслуживающего полёт персонала.  Там есть объёмный холодильник, для соков и других прохладительных напитков, вместительная микроволновая печь, в которой бортпроводницы  разогревают  горячее питание…  Мы пересекали тамбур под прицелом,  как минимум трёх пар любопытных и,  как мне почудилось,  восхищённых глаз коллег Инги…
- Вот женщины!!!, - мелькнуло у меня в голове, - уже похвасталась перед подругами…  А может и не подругами?!...
Додумать,  зародившуюся было мысль,  не удалось.  Инга энергично постучала и открыла  раздвижные двери,  отделяющие тамбур от первого салона и громко проговорила:
- Валентина Илларионовна,  разрешите?
Откуда-то из глубины салона послышался хорошо поставленный и очень знакомый по множеству фильмов голос  Валентины Талызиной:
- Конечно,  конечно.  Входите, Инга… мы Вас уже заждались со Славой.
- Понятно.  Того парня, которого мы видели на посадке зовут Вячеслав…  Но разрази меня гром!!!  Я не припомню ни одного фильма с его участием.
- Вот,  Валентина Илларионовна,  разрешите представить Вам тех самых Читинских поэтов,  которые весь полёт пьют мою кровь!
Её тирада прозвучала весьма эмоционально,  но беззлобно.  Скорее в ней слышались тёплые и ласковые нотки.  Мне так показалось.
- О, как!!! Мы – Читинские поэты!!!  Любо-о-пытно…
Ясно было одно – нас каким-то образом представили и в данный,  конкретный момент мы присутствовали при продолжении ранее начатого разговора,  завуалированного под знакомство. Что ж,  наша задача значительно упрощалась.  По сути,  мы уже были представлены заочно,  и теперь дело оставалось за малым  – назвать свои имена.  Если учесть,  что мы уже весьма и весьма были загружены вином,  сделать это было несложно. 
- Инга!!!  Я даже не предполагал…,  что Ваша кровь хранится в столь изящных бутылках!!!, - совершенно искренне изумился Вовка.
В подобных случаях он был,  как всегда,  неотразим.  Его глаза излучали одновременно   совершенно искреннее изумление и восхищение.   Он был настолько убедителен и правдоподобен,  что Валентина Илларионовна и  Вячеслав зааплодировали ему. 
- Друзья мои, - обращаясь к нам,  проговорила Валентина Илларионовна, - что же вы остановились?  Проходите, пожалуйста,  присаживайтесь вот сюда…,  к столу.  Давайте знакомиться.
Я быстрым взглядом окинул помещение, в котором мы находились.  Судя по размерам,  это была часть салона, отведённая под гостиную.  Мягкая кожаная мебель,  дорогой деревянный стол  много других полезных и интересных вещей,  создающих практически домашний уют и  комфорт.  Сразу вспомнились Вовкины предупреждения,  что полетим самолётом президента республики Саха-Якутия.
Мы подошли к столу и,  прежде,  чем сесть,  я представился сам и представил Владимира Викторовича  Ливанова…   
Посчитав свою добрую миссию  выполненной,   Инга,  сославшись на дела,  деликатно удалилась.  Нам с Вовкой пришлось самим выкручиваться  из ситуации.  Мы же были представлены, как Читинские поэты…   Я в очередной раз убедился в старой доброй истине,  хочешь,  чтобы тебе не поверили,  говори  правду.  Нам  стоило немалых усилий,  чтобы убедить наших новых знакомых в том, что я,  например – транспортный логистик одной из крупнейших  Российских трейдерских  компаний…  А Владимир Викторович -  генеральный директор  филиала этой самой компании…
- Как же так, - удивлялась Валентина Илларионовна, -  я же читала Ваши стихи… Инга сказала, что Вы их написали буквально у неё на глазах…  Вы,  молодые люди,  меня просто разыгрываете…  Нехорошо…
Пришлось признаться,  что я на самом деле с детства увлекаюсь рифмованием текстов,  но на сегодняшний день,  не знаю уже,  к сожалению или к счастью,  мне нечем похвастать.   Разве  что ещё одно – два стихотворения…  А на вопрос Валентины Илларионовны,  зачем мы морочили бедной девочке голову,  мы с Вовкой, не сговариваясь,  практически одновременно ответили:
- Из любви к искусству… 
Вторая половина полёта  мне понравилась больше первой…  Если честно,  за первую половину мне какое-то время было даже совестно…  А сейчас,  когда я время от времени вспоминаю ту командировку,  меня занимает одна мысль.  Вспомнила бы Валентина Илларионовна,  доведись нашим жизненным дорогам вновь пересечься,  двух  Читинских  «поэтов»?