Первая книжка про дорожного гнома Гролика

ПЕРВАЯ КНИЖКА ПРО ДОРОЖНОГО ГНОМА ГРОЛИКА.




  Анатолий ПТИЦЫН





   Близко ли, далеко, низко ли, высоко — жил-был  дорожный гном Гролик. Дорожный гном Гролик жил на косогорчике,  у дороги, в пенечке. Пенечков на пригорочке у обочинки было три. Они остались от трех стволов трех деревьев — понимаете?
Деревья спилили, а пенечки остались. Один повыше и южнее, два других — чуточку севернее и ниже.
Внизу проходила дорога.  Дорога для дорожных существ была тем же, чем для рыбы являлась река или облаков ; небо.  В южном пенечке жил дорожный гном Гролик, а в двух других пенечках обитало многочисленное семейство придорожных злопов. Злопы были  существами того же мира, что и   гном  Гролик, существами дорожного мира. А еще мир дорог насчитывал видимо-невидимо разнообразных жителей: шляховичков, доо, дорожных вей, гномов, бигоней, трассароллей и прочей дорожной и придорожной жити-нежити, вроде этого, которого звали Шиворот-навыворот как бы дохлый еж, аяюжей и многих-многих других…
 Дорожный гном был хорошо воспитан, но соседей он не выбирал. Поэтому злопы не испытывали, в отличие от меня, к гному  Гролику никакого почтения и вели себя как им вздумается: хлопали дверями, шатались по двору и таскали с пенька дорожного гнома Гролика рыжих муравьев и гусениц. Они воровали дождевых червей прямо из-под носа у  Гролика, а еще сносили к южному пенечку, где он обитал, всякий вонючий хлам. Злопы считали, что у них были на то причины. Злопы намеренно вредничали, они хотели вывести гнома Гролика из себя. А когда  гном Гролик делал Злопам замечание, то они его  всячески поносили, зудели растроёнными головами и пилили зубьями.
                МАСТЕРА  НЕПРИЯТНОСТЕЙ

Злопы были самыми обыкновенными придорожными мусорщиками. Они жили с придорожного хлама, который использовали как еду и как украшение. Они использовали тот хлам, чтобы обустроить жилище и  в качестве бытовых обрядов. А то, что оставалось, жгли на радостях или тратили на покраску. Однако злопы  не умели извлекать магию из выброшенных на обочинку предметов.
Поэтому Злопы были не дорожными, а придорожными существами и жили оседло. Вдоль дорог. Хотя именно дороги были их миром, впрочем, так же как и миром дорожного гнома Гролика. Но если гном  Гролик умел двигаться по дорогам, мотался туда-сюда, то его соседи по месту жительства, злопы, были существами оседлыми и заякоренными. Если  Гролик жил движением и солнцем, смехом, удачей, то Злопы питались отбросами и старались находиться в тени. Единственное, в чем Злопы проявляли проворство — было вредительство по месту жительства. В данном случае Злопы вредили своему новому соседу, дорожному гному Гролику. Там, где жили злопы, всегда было мало места всем остальным. Поэтому прежний хозяин южного пенечка охотно обменялся жильем с дорожным гномом Гроликом, а тот по легкости характера и легкомысленности согласился на обмен.  И если раньше дорожный гном Гролик жил возле ручейка и разбирался в ручейковых русалках, то теперь ему пришлось познакомиться со злопами. Злопы были очень вредными существами с выдумкой…. Выдумывали они только всякие пакости  для нового соседа, и выглядели странно.
Вообще все дорожные существа в мире выглядели по-разному: и дорожные и придорожные, оседлые  и те, что мчатся по дорогам на самолетах, поездах  и автомобилях. Все были разные. Но злопов, соседей гнома Гролика,  трудно было спутать с кем либо. У этих злопов,  настоящих злопов, без дураков, было множество лапок, как у тараканов. У них были жестяные нелетающие крылышки и голова, похожая  на полено, расколотое натрое. На дороге не все, что кажется, — кажется на самом деле, но кое-кому даже казалось, что у злопов три головы. На самом-то деле у Злопов не было трех голов. У них была одна голова, которая выглядела как растешенное натрое полено. Голова выглядела как растешенное натрое полено, а ниже, почти там, где голова  переходила  в  шею, у злопов располагалось все остальное: и рот, и уши, и нос ; именно так, в таком порядке.
Гномы — совсем другое дело. Дорожные гномы по сравнению со злопами были просто красавчики. Да они ими и были: симпатичные, аккуратненькие, маленькие, веселые, смешливые. Дорожные гномы рядом с желчными Злопами очень выигрывали. Кроме того, злопы были большими грязнулями, а у дорожного гнома в его южном пенечке было чисто, аккуратно и прибрано. И в столовой, и в кухоньке, и в спаленке — всюду висели зеркала, или что-то наподобие зеркал, всасывающие соринки. Дорожному гному  Гролику они ничуть не мешали, потому что отражали существо симпатичное, улыбчивое и честное, то есть его, дорожного гнома Гролика.
Злопы вечно чесались, потому что в то место, где пенек-голова у них был расколот натрое, постоянно набивались травинки, корешки, семена, нитки и проволочки, когда они рыскали вдоль дороги. В результате, когда злопы чесались и трещали жестяными крылышками, которые   напоминали десяток надетых наоборот фартушков, когда они скрипели пальцами, подсчитывая добычу, то каждый старался освободить им дорогу. Все знали: встреча со злопом — не к добру. А знаете, почему?
Потому что у злопов был хороший аппетит,  невзыскательный вкус и большое потомство. Невзыскательный вкус означал то, что злопы жрали всё подряд. А что такое большое потомство — вы понимаете? Большое потомство означало, что  перед злопами постоянно стояла проблема расселения. Злопы были существами дорожными, но оседлыми. Они не умели перемещаться на дальние расстояния и искать себе лучшей доли где-то вдали. Поэтому там, где они жили, они старались отхватить кусок побольше.
 Злопы постоянно воевали с соседями: с ближайшими, потом, когда выживали ближайших, с не самыми ближними, и так далее. А всё потому что у них был хороший аппетит, плохой характер и очень здоровое потомство. Злопы быстро размножались, им постоянно не хватало места и конечно, дорожный  гном  Гролик,   получив по обмену свой южный пенек,  сразу уперся в интересы злопов, живших в двух соседних пенечках. Злопы очень рассчитывали на третий пенечек, и очень старались выжить предыдущего хозяина, дорожного гнома роуди. Появление дорожного гнома Гролика, явившегося сюда на место жительства, стало для злопов неприятной неожиданностью.
Не успел дорожный гном Гролик  поселиться в своем южном пенечке, как соседи злопы принялись его ВЫ-ЖИ-ВАТЬ.
Злопов было множество. Злопов всегда было великое множество. Занимая два пенечка, они хотели расселиться в третий, то есть в  южный. Но дорожного гнома  Гролика это ни капельки  не трогало, потому что он занял свой южный пенечек честно, по магическому обмену.
                МАГИЯ ДОРОГИ
Магия для дорожного существа, все равно, что для нас — закон. Если нам нельзя нарушать закон, то и злопам по магии невозможно было переступить черту между пенечками и ворваться в Гроликово жилище. Магия лежала  на границе, и переступить эту границу было все равно, что переступить за кон. А переступить за-кон, значит оказаться вне игры.  А знаете, что бывает с теми, кто оказался вне игры? Злопы не хотели оказаться вне игры, они хотели занять южный пенечек и выжить дорожного гнома  Гролика.
Но злопы ничего не могли поделать с тем, что гном  Гролик занял южный   пенечек. Гролика защищал закон. Сами  злопы не могли навредить гному Гролику. Они не могли скатить его по склону, не могли задать ему перца или подсыпать  Гролику чего-нибудь в еду, вонять с подветренной стороны или замутить зеркало в его спальне, чтобы Гролику   по утрам никто не улыбался.
Гном  Гролик был для злопов за коном, под защитой дорожной магии. Южный пенечек достался гному Гролику по Закону.
Что было делать? Скорченные рожи Гролику не мешали, брань на вороту не висла, ядовитые брызги он обходил за полметра, а хохота ржавой банки не боялся. Дурные сны насылать на Гролика было без пользы, потому что,  набегавшись за день, ночью он дрых без задних ног. А в Чертовщину  Гролик не верил, потому ставить под пенек тенистое чучело Лисы Лунной тоже было бесполезно. Дожди его только смешили. Дорожный гном Гролик  жизнь вел веселую, кушал малинку в паучьей сметанке, дождевых червячков холодненьких, и зарядкой занимался. И дома, в пенечке  не сидел, а гонял по дорогам и искал хорошую  компанию для развлечений. Гном  Гролик всегда был там, где весело. Искал места, где находилось много дорожных гномов,  шляховичков, путивцов, манивцов, простецов, дорожных роуди, доо, и банников — всей той дорожной братии, которая заполняла дороги  мира, — а также мужичков с ноготок, восьминожек и таких же дорожных гномов, как он сам,  гном Гролик.
А собрав компанию  или вокруг города по Большой Окружной носился, или на новый мост бегал, или в городе гонял. Что больше нравилось.
А нравилось ему днем гулять, а вечером домой возвращаться.
Ночью дорожный гном Гролик редко путешествовал.
Во тьме на дорогах  ночные  дорожные персонажи разгуливали, и замашки у них были ночные.
                КТО КОГО?
Вобщем, злопы множились, множились, множились и однажды придумали, как им  Гролика выжить.
 Поймали как-то раз злопы здоровенного злобного шершня. Хотели его злопы от злобы сожрать или замучить и сожрать, да передумали. Задурили они голову шершню своим треском и трепом, перепрограммировали шершня с его вредных насекомых дел на злопное гадкое дело, — вредить  дорожному гному Гролику. Гному Гролику значит — поняли?
Все поняли?
Сами знаете — вредить гному  Гролику непосредственно злопы не могли, а вот с помощью пойманного шершня  его замучить — пожалуйста!
Шершень у злопов стал чем-то вроде злобной собачонки, которая прохожих облаивает, настроение портит. Так злопы шершня запрограммировали, так ему мозги повернули, что этот шершень от одного вида дорожного гнома Гролика злобой наливался. Даже летать ниже стал. От злобности. Можете себе представить?
Просыпается утром, например, гном Гролик, ушки песочком протирает, сморкается, зубы чистит морковкой, маечку одевает и собирается  на пробежку. А злоповый шершень из-за пенечка:
— Ж…ж…ж…оп!  И   прямо  Гролику на загривок прыгает!
— Ха! — это пробежка? ; гном кувырком.
— Хоп! — это зарядка? ; с косогора на палочке верхом.
— Ху! — это что — для бодрости? ; кверх ногами вниз головою.
— Зу! — каждый день вот обязательно ну что-то такое!
Очень злобный шершень злопам попался. Злопы его сами побаивались. Но злопы на него заклятие наложили, чтобы он только   на Гролика нападал и дали шершню кличку «Бу». Потому что очень уж большой букой он оказался.
А дорожный гном Гролик  в первый раз так чуть не уписался от неожиданности, когда на него шерешень Бу прыгнул. На Гнома  Гролика уже сто лет никто не нападал.  У дорожных гномов в принципе нет врагов, и чего от него посторонний шершень хочет, гном Гролик даже не понял. А потом гном Гролик от шершня Бу просто отвязаться не мог. Куда  Гролик — туда и шершень, — бубнит, бодается и, бывает, даже кусается. Укусы у шершня Бу были конкретно болючие. Злопы очень надеялись, что шерешнь Бу поможет им избавиться от гнома Гролика. Надеялись, что гном Гролик не выдержит такого соседства и унесет ноги от пенечка. Того,  что с южной стороны расположен.
А шершень Бу дорожного гнома Гролика с утра доставать начинал.
Бу дил.
Бу хтел.
Бу бнил.
Бу янил.
Бу кался.
Бу гал…
 То есть пугал, и утренние пробежки гнома Гролика сами собой отпали.
А когда гном Гролик вместо пробежки утренней решил в озерце, расположенном повыше, заплывы устраивать, то еще хуже стало. Шершень ему выплыть не давал. На голову падал. Побегать — нельзя, поплавать — нельзя. Вообще,  ; хоть носа из пенечка не высовывай.
Только гном Гролик от зарядки отказаться не мог.  Гном не может жить без физзарядки. Знаете, что он придумал?
Он придумал вместо утренней пробежки или купания в озерце, рыться в склоне, прямо под  пенечком. Просто брать и рыть гроличьи норки, и таким образом заменить ему утреннюю физзарядку. Правда, после такой физзарядки ему под душем приходилось стоять дольше.
Мы начали свой рассказ именно с этого дня, потому что он в дорожных  историях ничем не отличался от любого другого дня. Этот день был таким же необыкновенным, как и все прочие дни. Если вам говорят: «Все шло как всегда», — не верьте! Никогда все не идет как всегда. И в этот день не могло случиться иначе. Как все могло быть «как всегда», если уже с утра, делая обычную пробежку, извините, — прокопку, дорожный гном Гролик, пыхтя в  своем очередном тоннельчике, провалился в кротовый лаз. Провалился в настоящую кротовую нору и едва не вывихнул себе плечо. А потом, добравшись домой, чуть не вывихнул себе челюсть, пережевывая жесткий кусок дождевого червя. Вы думаете — это все?
Гном Гролик рыл подземные ходы, катакомбы, туннели, пещеры. Злопный шершень напрасно ждал его наверху. Злопный шершень Бу сверху ждет, как положено,  когда гном Гролик на пробежку выскочит, а тот роет туннель вместо пробежки. За две недели, пока гном Гролик на пробежки не бегал, он восемь метров подземных коридоров накопал. С одним кротом подружился и с мышиной семьей разругался. Он у мышиной семьи потолок в их пещере обвалил.
                ГЛАВА ПЯТАЯ
 А знаете, что бывало потом? После того, как  дорожный гном Гролик утреннюю зарядку заканчивал? После того как душ принимал и завтракал? После, наш дорожный гном Гролик выпрыгивал из пенька и вниз на дорогу скатывался.
Вот и сегодня он задержался всего на мгновение, чтобы бросить взгляд на барометр приключений. Символ самого яркого впечатления на первую половину дня отсвечивал бронзой и махал крылышками. Гролик пожал плечами.
Когда после завтрака и уборки дорожный гном Гролик скатился вниз на дорогу, стремясь побыстрее избавиться от назойливого преследования злопного шершня, когда дорожный гном Гролик выкатился на дорогу, рассчитывая попасть на маршрутку, которая довезет его до Большой окружной дороги, оказалось, что маршрутка уже уехала. Дорожный гном Гролик где-то потерял целых четыре минуты, и ни одной другой машины в нужном Гролику направлении больше не появлялось. Дорожному гному Гролику полчаса пришлось отбиваться от гадкого шершня Бу. Когда он потерял всякую надежду увидеть на дороге хоть какое средство передвижения и решил вернуться домой, то увидел запорожец, довольно медленно плетущийся откуда-то с огородов. Запорожец ехал совсем не в ту сторону, куда собирался отправиться дорожный гном Гролик, но гному слишком надоело ждать и отбиваться от шершня. Он решил поехать куда попало с попутным автомобилем. Плюнув в надоевшего шершня Бу, гном Гролик залез в неторопливо проезжающий запорожец и влез под капот. Влез и подумал: «наконец-то я отправлюсь по своим делам на новый массив или на железную дорогу, или в Большой город, или на корты, а может - на автомобильную выставку. Обыкновенно. Как все дорожные гномы.
— Куда глаз мой глянет, туда меня и тянет, — говорил, обычно посмеиваясь, дорожный гном. Обычно-то гном Гролик влетал на какую-нибудь проезжающую внизу машину. Уехать на клёвой машине дорожному гному раз плюнуть. Он просто клеился к ступице, или взбегал на капот по вертящемуся колесу или прыгал на крышу и ловил воздушную волну, орудуя плащом, как парусом. У дорожных гномов никогда не возникало проблем с тем, чтобы попасть в проезжающий автомобиль. Они умели это делать. А злопный шершень Бу, как правило, щелкал клювом вслед дорожному гному Гролику и оставался ждать. Злопный шершень Бу у пенечков околачивался, возвращения гнома  Гролика ждал. Ведь не мог же он, в самом деле, угнаться за москвичами и волгами, а то и за джипами, на которых удирал по своим делам дорожный гном Гролик. Куда ему, шершню, было за машиной поспеть, хотя он, шершень, и пытался. Так оно обычно и было, но только не в этот раз. В этот день, с которого мы решили начать рассказ о дороге, дорожных жителях, и колдовстве и приключениях, о любви и так далее и тому подобное.
Случилось всё не так.
Вот так и начались сложности этого дня, потому что вопреки обыкновенным событиям, гном Гролик  уносился прочь не на «мерседесе» или «ауди». А злопный шершень Бу вполне мог угнаться за неторопливым запорожцем. А раз так, то, естественно, шершень Бу  немедленно отправился вслед за дорожным гномом Гроликом, полный решимости досаждать ему до последнего. Ведь злопный шершень Бу был запрограммирован вредить дорожному гному Гролику, и  пока он мог его достать, он ему вредил.
Злопного шершня Бу запрограммировали вредить гному Гролику, а не отставать от него.
Увидев, что гном Гролик сел на машину, за которой он легко мог угнаться, злопный шершень взлетел повыше от прилива чувств. Такая удача выпала ему впервые. Обычно гном Гролик падал в рейсовый автобус или в самые быстроходные марки и исчезал до вечера, а шершень совершенно впустую тратил время. Зато… Медленно ползущий по дороге старенький автомобиль, давал шершню Бу возможность продолжать преследовать и мучить дорожного гнома Гролика, вредить ему, кусать, запугивать, одним словом, изобретательно портить ему жизнь. Летая вокруг смердящего старенького автомобиля,  злопный шершень Бу  тоже радостно смердел, предвкушая муки, которые он доставит дорожному гному Гролику.
Дорожного гнома Гролика это уже начинало злить, а автомобиль тем временем медленно удалялся от трех пенечков. Вот тут уж злопова шершня и потянуло на подвиг — очень вдохновило его то, что дорожный гном Гролик  на этот раз от него не ушел, на этот раз от него не скрылся. На этот раз от него не умчался. Злопный шершень от радости гудел не просто «Бу», а «Бу-диез».
Так они и передвигались по пустой дороге неторопливо: машина со спрятавшимся гномом Гроликом и преследующий гнома шершень Бу. Так они и ехали по пустой дороге до тех пор, пока не попали в …. пробку.
— Как вы думаете, может на пустом перекрестке возникнуть дорожная пробка? Скопление машин на пустой дороге? Машин, которые не могут разъехаться? Как вы думаете, может такая пробка возникнуть на пустой дороге?
Может!
Если эта дорога упирается в перекресток, на котором эта дорожная пробка уже существует.
Именно в такую уже существующую дорожную пробку и въехал автомобиль, в который попал гном Гролик.  Дорожный гном Гролик сидел под капотом автомобиля, спасаясь от назойливого шершня Бу, и внимательно прислушивался, не проезжает ли мимо или навстречу ему какая-нибудь машина поживее. Пока  Гном Гролик надеялся перескочить на другую машину, поживее, и избавиться от «хвоста», злопного шершня Бу, пока шершень Бу летал вокруг автомобиля и примеривался, как бы выкурить из него гнома Гролика, автомобильчик, в котором ехал гном Гролик, уперся в пробку, которая возникла на перекрестке. И дорожный гном Гролик вместо шума двигателя услышал неприятную полную тишину. Гномы не любили полную Луну, полная тишина  пугала их еще сильнее. Автомобильчик, на который попал гном Гролик, стал, упершись в пробку. Мало того, что этот дорожный  неудачник двигался еле-еле, так он еще набрел  на дорожную пробку. Автомобильчик встал. Деваться дорожному гному Гролику было некуда. Следовало выяснить причину остановки, и он должен был вылезти из машины. Злопного шершня  это очень вдохновляло. Злопный шершень Бу с удовольствием глянул бы на помятого и беззащитного гнома Гролика. Шершень Бу просто веселился. Его тянуло на подвиги.
Дорожный гном Гролик конечно знал в машинах все потайные места. Он выглянул из автомобильчика так, что вдохновленный злопный шершень его даже не заметил. Дороги были миром, в котором жили дорожные гномы, и дорожный гном Гролик знал, как жить в этом мире.
Дорожному гному Гролику дороги были так хорошо известны, как вам картинка за окнами вашей квартиры. Он мог в мгновение ока разобраться в любой дорожной ситуации или назвать вам любое дорожное существо. Но для этого ему нужно было видеть эту дорожную ситуацию, или это дорожное существо, потому что дорожных существ было так много, что наименования их начинались на букву «А», а заканчивались на букву «Я», и все они могли быть причиной дорожного происшествия, как например, адус или яяюж.
Яяюж был маленьким дорожным оборотнем, который питался сжатым воздухом и проживал обычно на местечковых дорогах. Яяюж надувался и принимал форму мешка с сахаром, или тюка с гуманитарной помощью.
Машины, которые пролетали на полной скорости, яяюжа не интересовали. Яяюж работал только с теми машинами, которые останавливались.
Яяюж прикидывался мешком с сахаром, брошенным на дороге.  Некоторые машины, увидев на дороге мешок с сахаром, тормозили и останавливались. Тогда яяюж бросался к автомобильному колесу и  высасывал из него сжатый воздух. Вместе с нипелем. Иногда, проявив чудеса расторопности, яяюжу удавалось высосать два или даже  три колеса.
Вот так вот! На дороге всему причина была. Дорожный гном  Гролик сто раз в этом убеждался. Ничего без причины  не происходило. Поэтому когда задрыпанный автомобильчик, на котором он ехал, остановился  на перекрестке, обычно пустынном, в пробку попал и остановился, то дорожный гном  Гролик  сразу понял — неспроста. Шершень – тот ничего не понял, он вокруг автомобильчика кружил,  Гролика хотел прищучить.  А Гролику,  и правда, вылезать пришлось.
На перекрестке пробка была. С трех сторон перекрестка машины гудели, водители ругались, моторы урчали и почти что все были недовольны. Дорожный гном  Гролик потихонечку выскользнувший из машины понял, что хотя злопный шершень где-то рядом начеку, надо разгребать пробку. Разгребать автомобильные пробки дорожные гномы всегда были великие мастера.
Дорожный гном  Гролик пригладил волосы, убрал веснушки, глядя в зеркало заднего вида, поправил колпачок и запрыгал с машины на машину в центр событий.
Злопный шершень заметил удаляющегося гнома Гролика, завопил: «Бу!» , и помчался вслед за ним.  Уже по дороге гном Гролик заметил кое-что чрезвычайно интересное. Кое-что чрезвычайно важное.  Дорожный гном  Гролик заметил, что не все присутствующие на перекрестке персонажи недовольны дорожной пробкой, кое-кто как раз ею очень доволен…
 Каждый небось знает, что дыма без огня не бывает? Знаете, а?
Тут на перекрестке тоже все было не так просто, как казалось на первый взгляд. Как оказалось, это была не просто случайная дорожная пробка. Это была хорошо организованная автомобильная пробка. А знаете, кто был самым большим специалистом по организации автомобильных пробок?
Самыми великими специалистами по организованным пробкам были бигони. Бигони — от слова «бибикать». Бигони были, наверное, самым беспокойным племенем из всех, населяющих дорожные пространства мира. Бигони были созданиями шелапутными, хотя, в общем-то, безобидными. Бигони жили около дорог, и как многие другие придорожные существа, питались всякой всячинкой, которую выносило на обочину. Бигони были всеядными. Они ели даже репу и огурцы, и всё остальное, что давала дорога: и целофановые кулечки, и окурки, и объедки, и салфетки, и камешки, и даже памперсы. Про памперсы я сам не видел, но мне говорили. Бигони жрали все, что выносило на обочину дороги.
Впрочем, у них было еще одно умение. Умение, которым не обладали другие придорожные жители, — делать запруды на дорогах. Иногда бигони были не прочь полакомиться чем-нибудь более свежим, чем просто содержание вытрушенной в окошко пепельницы. Бигони страшно любили некоторые деликатесы, особенно тушь для ресниц и губную помаду.  Когда у них в мозгах совсем уж недоставало каких-нибудь нужных микроэлементов, шалапутные бигони устраивали запруду на дорогах и задерживали движение. Когда бигони чумели без микроэлементов, то они просто брали и  перегораживали путь. Это удавалось им тогда, когда по каким-нибудь непонятным причинам где-нибудь их становилось слишком уж много. Когда их становилось очень много, тогда пустоголовые бигони смелели, наглели, создавали автомобильный затор, или как они это называли, запруду и устраивали сафари. Машины останавливались из-за навороченных бигонями подвохов, препятствий, хитростей и миражей. Машины становились длинными рядами смирно, как на таможне, а бигони быстренько обшаривали салоны автомобилей, щекоча дам, и таскали из открытых бардачков и незапертых дамских сумочек тушь для ресниц, губную помаду, пудру и зубную пасту. От розовой пудры и губной помады вишневого цвета бигони вообще сходили с ума. Сходили с ума— обозначает предпочитали всему остальному. На губной помаде вишневого цвета ехали все бигони без различия, а за полный тюбик зубной пасты бигони могли подраться.
Учитывая их безвредность, драки бигоней между собой  напоминали драки людей, одетых в ласты. А вообще бигони были  существами страшно трусливыми, и если что —   сразу исчезали, как тени. Поэтому никому никогда не удавалось поймать бигоня….
В этот раз на перекрестке, куда выехал автомобиль с дорожным гномом Гроликом,  бигоням удалось запрудить ряд дорогих иномарок, и они никуда не спешили. Бигоней было особенно много, запруду они соорудили прочную, а две иномарки, зажатые в середине дорожной очереди, были вишневого цвета. Бигоней это радовало чрезвычайно. Бигони не спешили, предвкушая, что в этих иномарках вишневого цвета, они точно найдут много-много губной помады вишневого цвета.
Бигони были отличными тормозами, дорожными знатоками и, несмотря на их безголовость и простоту, понимали, что губная помада вишневого цвета чаще всего встречается именно в машинах вишневого цвета. А в дорогих машинах вишневого цвета встречается качественная помада вишневого цвета. Невзирая на свое стремление жить в мире со всеми обитателями дорог, гном  Гролик, раздосадованный приставанием злопного шершня Бу, впал в ярость, едва представив себе, как долго бигони не позволят рассосаться этой дорожной пробке, и как неспешно будут наслаждаться лакомой добычей и обшаривать эти иномарки вишневого цвета.
При всем его стремлении жить со всеми в мире, гном  Гролик просто впал в ярость, он просто взлетал от злости. Шершень Бу, гонявшийся за ним, тоже чувствовал себя приподнято. Ему еще никогда не удавалось так далеко загнать дорожного гнома Гролика.
Под машинами и за углами, где перебегая, где переползая, Гролик спешил к центру событий. Задержка никак не входила в его планы, он торопился. На дороге все торопятся. Помяните мои слова, все торопятся на дороге, кроме бигоней. И  Гролик торопился.
Но вот чего не стоило делать дорожному гному Гролику, так это вмешиваться в дела бигоней. Но дорожный гном Гролик очень торопился, поэтому он быстро забрался на машину, которая была повыше других, залез на антенну, набрал полные легкие воздуха и закричал что было сил:
— Бигони, брысь!  Пожарка едет!
Пожарных машин бигони страшно боялись. Они их на дух не переносили, я уж и не знаю, почему. То ли за то, что они красного цвета, то ли потому, что на пожарных машинах не бывало губной помады, то ли из-за пены, то ли потому, что на пожарных машинах было полно мигалок. От мигалок бигони впадали в транс.
Вскочив на самую высокую машину, дорожный гном  Гролик так рявкнул, что половина струсивших бигоней бросились врассыпную по придорожным кустам. Двое бигоней, стоящих ближе других к вожделенным  иномаркам вишневого цвета, взялись за руки.
Злопный шершень, который упустил гнома Гролика и все еще искал его возле автомобильчика, помчался к гному Гролику.
Бигони, стоящие ближе других к вожделенным  иномаркам вишневого цвета, просто таки не смогли убежать от соблазна залезть в вишневые иномарки и полакомиться вожделенной губной помадой вишневого цвета, а может быть и вожделенной пудрой вишневого цвета. Вожделенно извините за повторы. В машинах, возле которых стояли бигони, просто-таки обязана была где-нибудь  находиться помада… губная помада.
Бигони были очень трусливыми дорожными существами, но губная помада вишневого цвета была выше их трусости. Соблазн и надежда заставили взяться за руки двух трусливых бигоней, сцепить руки, чтобы удержаться на месте и не удрать. Сцепить руки, ноги и зубы.  А один из трусливых бигоней, выстоявших после окрика дорожного гнома Гролика  даже осмелился посмотреть, кто же на них рявкнул. Бигонь, который осмелился посмотреть, кто это рявкнул на бигоней и напугал их пожарной машиной, к большому сожалению гнома Гролика узнал его. Дорога — длинная вещь, но как бы много не было на свете дорог, как бы много не было разных существ на дорогах, все одно кто-то с кем- то пересекается, кто-то о чем-то знает, кто-то что-то слышит, кто-то  что-то видит. Бигонь, который осмелился посмотреть на дорожного гнома  Гролика, к большому сожалению гнома, немного его знал. Сейчас вы узнаете  — почему, к сожалению.
— Бигони! — закричал бигонь, узнавший дорожного гнома  Гролика. — Не бойтесь, бигони. Это не пожарная машина. Это дорожный гном. Это всего только дорожный гном  Репка, а никакая не пожарная машина!!!
— Слышь, это же Репка! Дорожный гном!
— А, Репка! А мы думали — пожарная машина!!!
И пошли бигони на свои иномарки вишневого цвета облизываться. А про дорожного гнома Гролика тотчас забыли. Как ни хотел Репка,  тьфу, то есть гном Гролик, дорожный гном, побыстрее перекресток миновать ; подсуетиться, а пришлось ему терпеть, пока бигони не отыщут и не сожрут, что им хотелось сожрать: губную помаду вишневого цвета и пудру. Пока они зубной пастой не насладились и пепельницы не прочистили. И все знали, ну, кто в курсе, что пока дурных бигоней много,  навороченные преграды движению они не снимут.
Единственное, что выиграл Репка, то есть, тьфу, дорожный гном Гролик, так это то, что он  переселился в машину с другой стороны перекрестка. Шершень Бу где-то вверху сигналил, а дорожный гном Гролик тихо-тихо под сидением очень приятной машины устроился. И думал, что его никто не увидел. Потому что  история, о которой вспомнили бигони, называющая Гролика Репкой и в самом деле была кислая.
Там, на антенне, где дорожный гном  Гролик хотел бигоней распугать, он даже покраснеть не успел, потому что  полетел оттуда, сбитый настырным шершнем. Шершень сбил гнома  Гролика, и тот полетел вниз, под колеса автомобилей.
Злопный шершень Бу поднялся повыше, чтобы рассмотреть, куда упал гном Гролик  и снова спуститься  и ужалить его.
Бигони злопного шершня Бу  не интересовали. Гном Гролик летел вниз. Бигони грабили запруду, загнанных в пробку автомобилей.
Конечно, дорога велика.
Конечно, дорога бесконечна, и бесконечны дорожные истории. И если где-нибудь случается что-нибудь интересное, что-нибудь захватывающее, или наоборот, нелепое и смешное, то дорожная молва тут же  разносит это по всему миллиону дорог и доносит до миллиона ушей.
Дорожного гнома  Гролика кое-где на дороге действительно знали, как Репку, увы. Что правда, то правда.
                ГЛАВА ШЕСТАЯ
 Однажды, в жизни дорожного гнома  Гролика произошла крайне неприятная история. Путешествуя ночью, чего обычно  тщательно избегал, дорожный гном Гролик, утомленный, уснул в пустом бумажном стаканчике, валяющемся на заднем сидении. И вот кто-то из пассажиров машины, в которой ехал в бумажном стаканчике дорожный гном Гролик, взял да и выкинул его на ходу в окошко. Предварительно смяв стаканчик.
Конечно то, что стаканчик смяли, не имело значения. Дорожный гном  от этого не пострадал. Плохо было то, что дорожный гном Гролик в стаканчике воткнулся в липучее болотце, что находилось возле грязной проселочной дороги,  и не мог из этого болота выбраться. Вот когда дорожный гном  Гролик  натерпелся страху. Он выпал из стаканчика и погрузился по грудь в эту грязь. Что его держало там за ноги,  он и сам не знал, но что-то его так держало, что влипший в болотце по грудь дорожный гном не мог даже пошевелиться.
Сначала Гролик терпел. Но когда его больно тюкнул в голову пролетавший мимо ворон, принявший его, Гроликову голову за что-то съедобное, тогда дорожный гном  Гролик стал орать, как резаный, что-то типа:
— Помогите!
— Спасите!
— Sos! Мей-дей!
Дорожный гном Гролик орал, как сумасшедший, чтобы его спасли, и, конечно, каждый, кто его слышал, откликался на его призыв.
Первым к нему на выручку, кстати, бигонь подоспел. Магическая дорожная братия такая, надо выручать — выручают. Хоть кто, хоть бигони. Хоть гарпии дорожные. А бигони выручают не просто так, а с удовольствием. Вцепился, проходя мимо, бигонь в дорожного гнома, застрявшего в луже: тянет-потянет, вытянуть не может. Тут по дороге плешка рыжая пробегала, этакая дорожная нежить, которая рубцами  от автомобильных шин питалась.
Плешка рыжая только что спелый рубец сжевала на торможении и в хорошем настроении  пребывала. Добрая была, сытая. И решила она дорожному гному Гролику тоже  помочь.
Взялась плешка за бигоня, бигонь — за дорожного гнома: тянут-потянут — вытянуть не могут.
Решили  рыжая плешка с бигонем еще кого-нибудь на подмогу позвать. А тут, как по заказу, по дороге подорожец собачий катил. Подорожцы собачьи за машинами бегают. Зачем — только они знают. Ухватился подорожец собачий за плешку, плешка рыжая — за бигоня, бигонь — за дорожного гнома Гролика,  тянут-потянут — вытянуть не могут.
А в это время на дороге тянучка с двумя машинами играла.  С двумя машинами только тянучки  дорожные и умеют играть. Только они в эту игру  играют. Очень  тянучкам дорожным катастрофы и аварии нравятся. Однако аварии, они, тянучки дорожные, каждый день могут устраивать, а вот дорожные гномы, попавшие в болотце, как кур в ощип, редко  тянучкам дорожным попадаются. Заради такого интересного дела, как спасение гнома, тянучка дорожная свои две машины, которые она тянула, бросила, и стала помогать дорожного гнома  Гролика из лужи вытягивать. Тянучка за  собачьего подорожеца, собачий подорожец — за плешку рыжую, плешка рыжая — за бигоня, бигонь — за гнома Гролика.  Тянут-потянут, тянут-потянут, тянут-потянут…. Ничего у них не выходит. Так может и не вытянули бы они гнома Гролика, если бы не счастливая случайность. Мимо них две машины проезжали на разной скорости и в одну сторону. У тянучки рефлекс сработал.  Тянучка за обе машины зацепилась, а вот от подорожеца отцепиться забыла. А подорожец за плешку держался, а  плешка — за бигоня, а бигонь — за дорожного гнома  Гролика. Сил конечно у тех двух машин, по сравнению с дорожными существами, что кот наплакал, но это последней каплей было. Две машины как дернули: брык-бзык, чпок-чмок, — и вылетел  Гролик из своей лужи как репка. А компания по дороге помчалась, потому что отцепиться забыла. Так с полкилометра и бежали за двумя машинами. Вот, где смеху-то было.
И с тех пор к дорожному гному Гролику прилипло дорожное прозвище — Репка. Разве такое прозвище авторитету прибавляет?
Сам  Гролик это прозвище и не вспоминал. А бигони, вишь, вспомнили. Вспомнили бигони и разбегаться перестали. А те, что убежали — назад вернулись. И никому из бигоней не было никакого дела до опозоренного Репки, то есть гнома Гролика. Только шершень Бу искал его терпеливо.
                ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
А Гролик напрасно время не терял. Шмыгая между машинами мимо бигоней, не обращающих на него уже никакого внимания, дорожный гном Гролик подбирал себе автомобиль.
Во-первых, ему перехотелось ехать на Большую окружную дорогу, а, во-вторых, он решил обмануть приставучего шершня Бу. Гролик думал, что шершень Бу будет искать его в том направлении, в котором они двигались прежде на стареньком автомобиле.
В это самое время, в то время, когда дорожный гном Гролик делал вид, чтобы его искали: прятался за колесами и пробирался между машинами,  кое-кто и увидел  его, дорожного гнома Гролика. Кое-кто признал. Кто?  Это был личный друг дорожных гномов, шляховичок Добрынька. Шляховичок Добрынька заехал на перекресток  совсем с другой стороны. Он тоже попал в эту пробку и не ожидал встретить здесь знакомых. Потому что не так уж и много, как вам, может быть, показалось, путешествует по дорогам дорожных гномов и шляховичков. Шляховичок Добрынька быстро отыскал дорожного гнома Гролика  среди застывших машин и   предложил ему попрыгать через скакалочку, пока машины застыли в пробке, подвигаться, пошалить. Но гном Гролик отказался. Дорожного гнома Гролика преследовал злопный шершень Бу, и  он объяснил ситуацию шляховичку Добрыньке. К проблеме дорожного гнома  Гролика шляховичок Добрынька отнёсся с пониманием. У шляховичка Добрыньки тоже была своя проблема. Даже не проблема, а скажем так ;  странность. Шляховичок Добрынька болтал на двух языках. Он говорил обыкновенным голосом и еще внутренним… Конечно, многие обладают внутренним голосом, это не странность. Странность заключалась в том, что внутренний голос шляховичка Добрыньки звучал так же громко, как и его обычный голос. Невозможно было отличить какой из голосов внутренний, а какой ; нет. Разве что только по смыслу: внутренний голос Добрыньки чаще всего болтал, что вздумается, в то время, как обыкновенный помалкивал. А слушать, что вздумается болтать внутреннему голосу Добрыньки, не всем нравилось. Поэтому шляховичка многие сторонились. Шляховичка Добрыньку многие принимали за двух шляховичков, потому что он всегда говорил на два голоса. У шляховичка Добрыньки был очень громкий внутренний голос, который  к тому же не во всем соглашался с Добрынькой.
 Это угнетало доброго шляховичка Добрыньку. Оттого, едва узнав, что у дорожного гнома Гролика тоже есть проблема, — шершень Бу, ; шляховичок Добрынька чуть не заплясал от радости: именно о таком друге он и мечтал всю жизнь! Друг, который способен понять, что если у дорожного брата есть проблема, то с этим можно жить.
Шляховичок Добрынька вник в проблему дорожного гнома Гролика, а  Гролик считал прикольным, что шляховичок  умеет разговаривать вслух внутренним голосом. Потому они оба решили дальше ехать вместе.
Итак, шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик решили отправиться дальше.
Куда?
Куда глаза глядят и фары светят!
Дорожный гном Гролик искал подходящую машину. Бежалку, как  называл машины внутренний голос шляховичка Добрыньки.
— Я теперь всегда с тобой буду, — обещал шляховичок Добрынька дорожному гному и так и эдак. Не знаю, насколько дорожный гном  Гролик  утешился. 
Дорожный гном  Гролик  ясно представлял себе, куда каждая из машин, стоящих у перекрестка,  поедет после того, как пробка рассосется. Дорожный гном  Гролик хотел ехать в сторону, противоположную той, где его будет искать злопный шершень Бу. Протаивая как тень, дорожный гном Гролик крался к нужной машине. Шляховичок Добрынька, которого шершень Бу не знал и знать не хотел, шлепал в открытую, вовсю болтая, за дорожным гномом Гроликом.  Гном Гролик прокрался к самой мощной и скоростной машине, которая первой должна была выбраться из пробки. Дорожный гном Гролик надеялся, что шершень Бу его не заметит.
Однако прошмыгнуть незаметно гному Гролику все же не удалось, хотя он об этом и не догадывался.  Шершень Бу только прикидывался бестолковым насекомым. На самом деле он был насекомым, запрограммированным приносить неприятности дорожному гному Гролику. Поэтому он был не бестолковым, а внимательным насекомым. Шершень Бу следил за всеми перемещениями дорожного гнома Гролика очень внимательно. Бу решил, что с его стороны будет очень хитро затаиться в машине, в которую спрячется дорожный гном Гролик и поехать вместе с Гроликом туда, куда тому вздумается.  А потом, когда тот совсем успокоится, вылезти и сказать: «Бу!». Шершень Бу подумал о том, что там, куда  Гролик приедет, он точно не будет ожидать шершня Бу, и его, Бу, появление добьет истерзанного испытаниями дорожного гнома и заставит  убраться подальше от злоповых трех пенечков. Так видел Бу свою задачу. Как видел, так и пел…
Тем временем, дорожный гном Гролик залез в правильную машину,  затаился, стараясь не обращать внимания на болтовню шляховичка Добрыньки. Машина, как они и рассчитывали, завелась, быстро развернулась, выехала из пробки, и они помчались!
Куда это они помчались? А какая разница?
А шершень Бу? Шершень Бу тоже поехал, в этой же машине. Только в другой ее части.
Первое время, пока машина еще не отъехала от перекрестка, где бигони устроили пробку,  дорожный гном Гролик сидел тихо, как мышка и даже не выглядывал в окошко. Хотя дорожному гному Гролику и не нужно было смотреть по сторонам для того, чтобы ориентироваться. Гролик родился на дороге, вырос на дороге, у него было чувство дороги, и он мог ориентироваться на дороге с  закрытыми глазами по шелесту шин, по камешкам, бьющим в днище, по покачиванию рессор, мало ли по чему…. Поэтому дорожный гном  тихо ждал, пока машина, в которую он догадался забраться, отъедет подальше. Дорожный гном Гролик очень рассчитывал, что шершень остался там, на перекрестке.
Дорожный гном  тихо сидел в одной из автомобильных схованок, которых он знал сотни, а шляховичок Добрынька топтался рядом и болтал всё, что в голову придет, внутренним голосом и обычным. А когда они отъехали достаточно далеко, дорожный гном Гролик, чтобы немного успокоиться, вылез на крышу машины. Шляховичок Добрынька вылез следом за Гроликом. Но шляховичок залез на антенну машины, а дорожный гном Гролик уселся на зеркальце заднего вида. Сами знаете почему. Дорожный гном хотел убедиться в том, что злопный шершень Бу его не преследует. Хотите знать, что произошло дальше? А вот послушайте!
Конечно, дорожный гном  Гролик и шляховичок Добрынька   беседовали. Мимо них проносились обычные ландшафты: поля, леса, билборды, автостанции, колодцы и заправочные станции. Но кто говорит об обычных вещах? Об обыкновенных вещах, знакомых вещах говорить скучно. И нам, и вам, и гномам. Поэтому гном Гролик и шляховичок Добрынька   болтали о таинственных вещах. А что?
У вас есть свои суеверия. У меня есть свои суеверия. Наверное, даже у мышей и пингвинов есть свои суеверия. И, конечно, у маленьких, но продвинутых народцев мира дорог тоже были свои суеверия.
Если для нас с вами все эти дорожные гномы, шляховички, доо, были существами фантастическими, существами из области мифов и преданий, то самое смешное заключалось в том, что предания о еще более фантастических существах ходили в среде обитателей мира дорог.
  Дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька верили, что дороги заселены не только  реальными маленькими путниками: доо, веями, шляховичками и мальчиками с пальчик, не только людьми и животными, которыми дороги и поселения вдоль дорог были просто переполнены, но и всякими, совершенно сказочными существами из еще более тонкого мира.
Только не подумайте, пожалуйста, что гномы имели в виду бигоней, яяюжей или этого,  который «Шиворот-навыворот как бы дохлый ёж».  Нет, гномы имели в виду по-настоящему сказочных  существ, имеющих к ним, гномам и бигоням, такое же отношение, какое мы, люди, имеем, например, к джинам. Вот ; к джинам.
Конечно. Кстати о джинах. Кто же не знает о джинах? Джины — это всемогущие сказочные существа, способные выполнить любое желание.    Так?
 Не так!
 А как?
Джины исполняют любое желание только при выполнении определенных условий. Например, если владелец трет лампу, в которой заточен джин. Так вот, сказки о джинах  существовали не только у людей. Все дорожные народцы тоже верили в такие сказки. Все верили, что джины есть.
Только люди думали, что джины живут в лампах, а дорожные гномы считали, что они могут жить в любой выброшенной на обочину дороги посудине. Так случилось, что об этом начал болтать внутренний голос шляховичка Добрыньки, а дорожный гном  Гролик и умный голос шляховичка Добрыньки втянулись в интересный разговор. В последнюю неделю по миру дорог и его народам особенно распространилось мнение, что джины предпочитают новейшие пластиковые белые бутылочки из-под кисломолочного продукта. Реклама продукта размещалась на большинстве билбордов  вдоль дорог. На билбордах изображалась не только бутылочка, но и сам джин, — здоровенный красавец, способный по всей вероятности на любой подвиг. Каждое дорожное существо мечтало добыть нового джина. Билбордов с новым джином вдоль  дорог было полно, они лезли в глаза и,  конечно,  у шляховичка Добрыньки и дорожного гнома  Гролика чесались руки получить бутылочку, в которой и по слухам, и согласно рекламе, обитали самые свежие и мощные джины.
Дорожный гном Гролик ехал на зеркальце заднего вида и разговаривал, а шляховичок Добрынька залез на самый шпиль антенны и чирикал на свои два голоса. Поэтому пластиковую бутылочку, в которой мог находиться новейший джин, он заметил на мгновение раньше…
Мгновением позже бутылочку увидел дорожный гном  Гролик.
Дорожный гном Гролик мигом соскочил с машины и оказался у бутылочки, лежащей на обочинке. Как вы думаете — большую фору он получил?
Не успел дорожный гном Гролик нагнуться к бутылочке, как сзади раздались голоса шляховичка Добрыньки., тоже успевшего соскочить с машины.
— Ану, не бери! ; громко крикнул внутренний голос шляховичка Добрыньки.
— Ану, полож! ; вовсю вторил ему шляховичок.
Добрынька считал, что бутылочка, в которой непременно находится джин, принадлежит ему. Ведь по правилам выигрывает не тот, кто первым добежал, а тот, кто первым увидел. А шляховичок Добрынька  считал, что он первым увидел бутылочку, потому что  сидел  выше гнома Гролика, на антенне. Шляховичок, насмотревшись рекламных билбордов и наслушавшись собственных сказок, сам себя убедил в существовании джинов и не собирался уступать бутылочку растяпе гному Репке, которого злопный шершень и то гоняет…
— Ану, полож!
— Ану не трожь,  — закричали голоса  шляховичка Добрыньки из-за спины дорожного гнома Гролика. Тому даже показалось, что сзади набежала целая толпа шляховичков. Как сказал бы какой-нибудь ученый, это был эффект Добрыньки. А тем временем Гролик настроился на встречу с джином и забыл о шляховичке Добрыньке и о его умении говорить двумя голосами одновременно.
— Не трогай мою бутылочку, не трогай мою находочку! — снова завопили голоса шляховичка Добрыньки за спиной у дорожного гнома Гролика.
— Что? — удивился дорожный гном Гролик.
— Почему это твоя находочка? —  спросил, не поворачиваясь, дорожный гном Гролик. — А ты кто такой?
Гролик понял, кто у него за спиной, но бутылочку отдавать не собирался. Почему это он должен отдавать бутылочку? Почему это он должен отдавать находочку?   
; Потому что я первый её видел! ; заорал внутренний голос шляховичка Добрыньки. ; Потому что я выше сидел, ; сказал его обыкновенный голос.
— Полож, давай! — строгим хором предупредили гнома Гролика оба голоса шляховичка Добрыньки, — а то мы из тебя знаешь, что сделаем!
Когда угрожают хором, это всегда производит впечатление.
Конечно, шляховичок Добрынька, запугивая дорожного гнома Гролика, совершенно бессовестно пользовался своим даром, но скажите мне пожалуйста, как это даром можно пользоваться совестно?
— Чего это вдруг? — вскипел  дорожный гном Гролик. У него еще от бигоней сердце не отошло. Он еще шершня злопного забыть не мог. А тут вдруг его друг огорчать начал:  претензии предъявлять.
Ведь когда дорожный гном Гролик увидел на обочинке бутылочку с  джином, он что подумал? Он подумал, что это судьба хочет возместить ему все утренние неприятности и  преподнести приятный сюрприз в виде пластиковой бутылочки с исполнительным джином, который чем-нибудь порадует и удивит. Удивит и порадует.
— Отойди от бутылочки, — снова загомонили голоса шляховичка Добрыньки.
— Да чего это я буду отходить от своей бутылочки? — не на шутку разозлился дорожный гном Гролик, — чего это я буду класть  ее, где взял? А вдруг в этой бутылочке джин есть? Так он мне нужен! У меня есть для него кое-какие желания!— ответил гном Гролик и сердито посмотрел на шляховичка Добрыньку, говорившего хором.
— Так он и мне нужен, — все так же хором сказал  шляховичок Добрынька, — у меня тоже есть кое-какие желания…
Оба гнома знали, что если бутылочку, лежащую у дороги, хорошенько взболтать или, например, разогреть — то из бутылочки пойдет дым, который окажется и не  дымом вовсе, а раздымленным джином. И если, на этого раздымленного джина напустить быстренько какое-нибудь заклинание, например, «Цох ту бидох ; не лох, встань не с той ноги, удрать не моги», то этот джин  не успеет раствориться в пространстве, или удрать в ближайшее облако, а ха-ха-ха-хи-хи-хи, —  замрет, останется и исполнит любое желание. Например, научит играть на гитаре, или считать дождинки, или собирать в пучок солнечные лучи, или лузгать звездочки, как семечки, или, например, избавит от шершня Бу.
Вспомнив о шершне Бу, гном Гролик поёжился и так посмотрел на куст сирени неподалеку, что листья на нем стали сворачиваться. Впрочем, едва гном Гролик отвел глаза от куста сирени, листья начали разворачиваться. Потому что если бы природа гибла  от всякой, даже очень сильнодействующей ерунды, то её, этой самой природы, давно бы уже не было на свете. А гном Гролик и не хотел уничтожать листья сирени. Просто гном Гролик сердился на шершня Бу и мечтал от него избавиться.
А шляховичок Добрынька, которому гном Гролик даже нравился, не мечтал от него избавиться с помощью джина, а просто хотел наколдовать обыкновенную фляжечку с соком чукпайи — ягоды деревца, которое не росло в этих широтах. Пить сок любого местного дерева или кустарника гномы умели и без джинов.
Заполучив джина, шляховичок Добрынька попросил бы его сделать такую фляжечку, потом игрушечную мельничку, семь бус и кляпчик, чтобы иногда затыкать рот внутреннему голосу. Он даже больше ничего бы и не просил у джина. Ни капельки. Но для этого, для того, чтобы получить такую малость, нужно было взять бутылочку с джином в свои руки, а она находилась в руках у дорожного гнома Гролика….
А Добрынька хотел, чтобы бутылочка находилась в его руках. Тем более, что это была особенная бутылочка. Новая бутылочка с новым джином.
Конечно, такой джин наверняка чего-то да стоил. Недаром дорожный гном Гролик так споро спрыгнул с машины, едва увидел на обочинке эту бутылочку. Бутылочка выглядела даже лучше, чем на билбордах, и в ней наверняка присутствовал джин. Поэтому уступать ее Добрыньке  дорожный гном Гролик просто таки не собирался. Бутылочка была удивительна! Называлась она просто: «Милка джюс». Конечно, гном Гролик не умел  читать на человеческом языке, название он узнал  от друзей со слов мужичков с ноготок и мальчиков с пальчик, которые были гораздо ближе к людям, чем гномы. Вы скажете, что  название с ослов типа мужичков с ноготок  — это еще не доказательство. Конечно. Но в  такой прекрасной бутылочке не мог не жить джин. То, что шляховичок Добрынька, рохля и недотепа, тоже высказал свои претензии на такую хорошую, отвечающую стилю и духу дорожного гнома Гролика  вещь, было просто нелепостью и недоразумением.
Джин, который находился в бутылочке, казалось дорожному гному Гролику, отвечал его стилю: он был элегантный, стремительный и вездесущий, как на билбордах. И вмешательство шляховичка Добрыньки в его игры с бутылочкой, дорожный гном Гролик воспринял недоброжелательно. Он положил бутылочку на землю.
Гном и шляховичок, набычившись, стояли друг против друга. Посередине между ними лежала заветная бутылочка. Сразу было видно, что еще никто: ни роуди, ни доо, ни баники, ни веи не пытались извлечь из этой бутылочки джина.
Дорожный гном Гролик  стоял напротив шляховичка Добрыньки и думал.  Шляховичок, несмотря на то, что имел два голоса, думать не любил. Считал это пустым занятием. Он действовал: просто наломал сухих веточек и начал обносить бутылочку невысоким частоколом. Шляховичок принялся, не мешкая, готовиться к вызову джина из бутылочки.  Мимо пролетали автомобили, на дорожного гнома Гролика и шляховичка Добрыньку никто не обращал внимания. Честно говоря, дорожному гному Гролику это совершенно не понравилось. Это, ; то есть приготовления Добрыньки. Гролик выдрал веточки, которые всовывал вокруг бутылочки шляховичок Добрынька и сандалией разровнял землю. Тогда шляховичок Добрынька  взял и оттолкнул дорожного гнома Гролика. Взял и толкнул его в плечо.
 Что?
 А ничего: просто взял и толкнул. Дорожный гном Гролик тоже толкнул шляховичка Добрыньку в плечо. Оба они приземлились на пятую точку. Частокольчик вокруг бутылочки, что мастерил шляховичок Добрынька, остался недостроенным.
Честно говоря, ни одного джина из тех бутылочек, которые валялись вдоль дороги, никто никогда не извлекал. Ни дорожный гном Гролик, ни шляховичок Добрынька. Мало того, они и гномов таких не знали, которые когда-нибудь вызывали бы из выброшенных на обочинку пляшек, хоть каких-нибудь, завалящих джинов. Но они верили, что до сих пор им просто не везло, и что джины водятся в любой таре у дороги, даже в майонезных баночках. Просто и у шляховичка Добрыньки, и у дорожного гнома Гролика всегда было полно всяких дел, и они редко пытались вызвать джина. Просто вот именно сейчас на всех дорогах стояли билборды с изображением этой бутылочки, и она запала гному и шляховичку прямо в душу. Это было модное суеверие, и бутылочка с билбордов вселила в их сердце надежду.   
Кстати, бутылочка, которую они нашли, была без крышечки, видимо крышечку уже кто-то свинтил. Гномы не знали, что люди, свинчивая крышечку, тоже ожидают сюрпризов. Они верят в то, что под крышечкой бутылочки их ждет номер счета в банке или путешествие в заморскую страну. Люди тоже ловились на эту удочку.
Человек верил, что крышечка будет выигрышной, а шляховичок Добрынька  верил, что джин, который вылезет из бутылочки, наполнит его жизнь сюрпризами и игрушками. И гном Гролик тоже верил, что его желание будет исполнено джином и... никого не пропустили?
Как это никого? А шершень Бу? Шершень Бу, который ехал в давно брошенной гномом Гроликом машине и верил в то, что преследует гнома Гролика. Шершень Бу впервые оказался так далеко от дома, и пораженный красотой и величием  мира, невольно зазевался и проморгал соскок дорожного гнома Гролика. Это потом шершень Бу спохватился, тоже вылез из машины, развернулся, и полетел назад  к месту, где перепирались над бутылочкой шляховичок Добрынька  и дорожный гном Гролик. Оказавшись рядом, шершень Бу сел на веточку и стал целиться в Гролика. Он надеялся попасть. Работа у шершня Бу была такая ; целиться в дорожного гнома Гролика. Именно для этого шершень Бу и создавался. Его учили целиться в дорожного гнома Гролика, и при каждом удобном случае — попадать в него и ранить. Теперь, когда рядом с дорожным гномом Гроликом скакал шляховичок Добрынька, целиться стало сложнее. Шершень Бу сидел на веточке и злился: он не мог прицелиться. Добрынька застил.
Тем временем дорожный гном Гролик  и шляховичок Добрынька всерьез сцепились вокруг белой пластиковой бутылочки с узким горлышком. Шершень Бу не мог понять, чем это занимаются дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька. А чем они занимались? Пытались вызвать из бутылочки джина. Каждый собственным своим способом.  Дорожный гном Гролик обводил бутылочку спиралью для того, чтобы вызвать джина по магии спирали. На сооружение спирали у дорожного гнома Гролика ушло почти два метра веревочки, которую он сплел из солнечных нитей, пронизывающих пространство.    
А  шляховичок Добрынька снова начал втыкать в землю вокруг бутылочки свои веточки. Каждый из гномов пытался вызвать джина по-своему, а попутно гном Гролик и шляховичок Добрынька  ссорились. Гном Гролик  вытягивал веточки, которые втыкал Добрынька, а шляховичок распутывал спираль и насмехался над Гроликом двумя голосами: обыкновенным и внутренним.
— Разве это не ерунда? — спрашивал внутренний голос шляховичка Добрыньки. — Разве это не  чушь собачья — ловить джина на веревочку?
— Конечно ; чушь собачья, — ехидно соглашался  шляховичок Добрынька собственным своим голосом и добавлял, — да еще на ровную веревочку без узелков!
Оба:  шляховичок Добрынька  и его внутренний голос, так ехидно смеялись над способом дорожного гнома Гролика, что даже шершень Бу  и тот обиделся за своего подопечного и прицелился в  шляховичка Добрыньку. Но в шляховичка Добрыньку шершня Бу никто целиться не учил, поэтому у него ничего не получалось. А раз он не мог прицелиться в шляховичка - заниматься этим не было смысла. Шершню Бу оставалось целиться в дорожного гнома Гролика. Это был тот случай, когда невозможно перевести стрелки… Шершень сердился.
Дорожный гном Гролик тоже сердился. Он сердился, и метод шляховичка Добрыньки «огородить бутылочку плетнем и ловить джина на муху» называл «несусветной чушью». А какая же это была чушь, если шляховичок Добрынька уже и муху словил давно, и держал наготове  шляпу. Гном Гролик  и шляховичок Добрынька   пыхтели и ссорились: дело не шло, зато время уходило. В конце концов, дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька поладили на том, что каждый будет делать по-своему, а джин, ; если он появится из бутылочки, сам рассудит, чей он. Ведь тот, чьи указания будет исполнять джин, тот и окажется победителем.
Гролик  с шляховичком Добрынькой так увлеклись, что только сопели и пыхтели. Шершень Бу даже начал надеяться, что гному Гролику и шляховичку Добрыньке от этой возни самим станет плохо. Шершень Бу надеялся, что им станет настолько плохо, что  даже не придется никого добивать.
Извлекать из бутылочки джинов такое увлекательное занятие, увлекательнее которого просто невозможно придумать. Если честно, то гном, или дооо, или баник, или даже шляховичок, который начинал заниматься извлечением из бутылочек джинов, мог не есть, и не пить, и не спать сутками. Он впадал в  транс, бледнел, худел и постоянно пытался извлечь из бутылочки джина, которого внутри могло и не быть. И чаще всего не было.
Это было увлекательнейшее занятие: увлекательнее филателии или футбола, — извлекать из бутылочек джинов. И чем увлекательнее оно было, тем оно было опаснее. Ибо, если не есть и не спать, рано или поздно заболеешь и погибнешь. Конечно.
 Шершень Бу прямо таки губу раскатал.
Впрочем, ни  дорожный гном Гролик, ни шляховичок Добрынька на самом деле никакой опасности не подвергались. Потому что папы и мамы гномов и шляховичков  предупредили возможные неприятности, сделав малышам прививки от чрезмерного азарта. После этих прививок, которые делались один раз и на всю жизнь,  шляховички, гномы, баники и доо теряли интерес к любому азартному, но   бессмысленному занятию ровно через полтора часа после начала. Через полтора часа после начала, они прекращали играть в карты на деньги, переставали бросать водяные бомбочки и заставить их дальше извлекать джинов из бутылочки не мог никто и ничто. Прививочка ; и все. А ведь ловко придумано, а?
ЧИСТИТЬ ЗДЕСЬ!
Если бы не эти внутренние часы, то у дорожных гномов и шляховичков, у банников и дооо постоянно случались бы неврозы на почве извлечения джинов из бутылочек или добычи монеток из игральных автоматов. А от неврозов недалеко до неврастении. А неврастения, это когда про тебя говорят: «Крыша едет, а ты хихикаешь!»
Гномы могли извлекать из бутылочек джинов, не более полутора часов кряду — ей-ей! Шершень Бу не успел даже отсидеть свои лапки ибо правило есть правило: прошло полтора часа — и интерес к извлечению джина из бутылочки пропал! Это очень веселило шляховичка Добрыньку: он хохотал на два голоса, потому что шляховичок Добрынька подскочил к бутылочке чуть-чуть позднее дорожного гнома Гролика. А значит после того, как время у гнома Гролика выйдет, у шляховичка Добрыньки будет фора.
Да, при настоящем везении  и за пару минут можно извлечь из бутылочки не одного джина, а дюжину! После того, как флажок на часах у дорожного гнома Гролика упадет, шансы шляховичка Добрыньки найти в темной комнате черную кошку, возрастут неимоверно!
Дорожный гном Гролик честно провозился со своей веревочкой у бутылочки ровно один час и тридцать минут. Способ магической спиралли ничем ему не помог. Джин, исполняющий желания, из бутылочки, брошенной на обочину дороги, перед гномом Гроликом не появился. Гном Гролик сплюнул, скатал веревочку и остался посмотреть, чем закончится дело у шляховичка Добрыньки.
У шляховичка Добрыньки дело тоже ничем результативным не закончилось. И он помалкивал обоими голосами, и его время вышло. Гном Гролик скорчил шляховичку Добрыньке ехидную рожу.
— Ну, — спросил гном Гролик у шляховичка Добрыньки, — где твой джин, познакомь меня с ним… Эй, джин шляховичка Добрыньки, ау!!! Ты где? — как тебя зовут? Давай знакомиться!
Но у шляховичка Добрыньки тоже упал флажок, у него тоже закончилось время, и он тоже потерял интерес к бутылочке. А если ему стало неинтересна тема, то и насмешничать было не о чем.
Шляховичок потерял интерес к бутылочке, и ему было все равно — есть в ней джин или нет, потому что шляховичку в детстве сделали прививку. А шершню Бу  прививки не делали, поэтому шершень Бу интерес к бутылочке не потерял, но об этом позже. По крайней мере, общее дело, добыча джина, немного сблизила шляховичка Добрыньку и дорожного гнома Гролика. Мальчики бросили бутылочку и прыгнули к шоссе. Прыгать дорожная братия умела как блохи, и, если вы думаете, что это плохое сравнение, то вы ошибаетесь — это хорошее сравнение. А дорожная братия умела прыгать еще лучше блох, иначе как бы они перепрыгивали с машины на машину?
Малыши прыгнули к дороге с твердым намерением отправиться дальше. Куда? Куда глаза глядят и фары светят. А шершень Бу? Шершень Бу  был не дурак, ведь он уже научился думать. Он подумал, чего это дорожный гном Гролик  и этот второй шляховичок колдовали над бутылочкой полтора часа? Какая у них была идея? Шершень Бу думал, что он не дурак, спустился к бутылочке и влез в нее через узенькое горлышко. Погодите хохотать. Хохотать — ниже. Сейчас я хочу рассказать, что он там увидел. В бутылочке было довольно светло. Ведь она была из светлого, молочного цвета пластика. Если бы в бутылочке был джин, то шершень Бу его бы сразу заметил, но джина в бутылочке не было. Впрочем шершень Бу и не знал, что ищет джина, он просто решил достать то, чего шляховичок Добрынька  и дорожный гном  Гролик достать не могли. В бутылочке ему оказались рады. Целая толпа  прожорливых рыжих муравьев в бутылочке дожевывала ценный кисломолочный продукт. На шершня Бу, который влез в бутылочку, они смотрели как на манну небесную. Ибо всё, что было в бутылочке муравьи уже доедали и хотели еще.
Муравьи подумали, что шершень Бу добавка. Второе блюдо. Или десерт. Они решили, что наступило время десерта. Задом шершень Бу вылезти из бутылочки не мог, растопыренные крылья его клинили. Пока шершень Бу закрывал глаза, которые особенно заинтересовали рыжих муравьев, пока разворачивался с закрытыми глазами, пока вылез, пока взлетел, муравьи успели кое-что надкусить, кое-что распробовать, кое-что проглотить. Когда шершень Бу взлетел, на заднице у него висело несколько рыжих муравьев, которым он понравился. Шершень Бу летел как ошпаренный, в четыре раза быстрее, чем обычно летают шершни. Муравьи опали, как осенние листья. Самое удивительное, что шершень Бу  догнал дорожного гнома Гролика, хотя это было не закономерностью, а простым подарком судьбы. Потому что шляховичок Добрынька и дорожный гном  Гролик не ждали шершня Бу, а отправились дальше.
Гном Гролик  и шляховичок Добрынька поджидали подходящего автомобиля, и получилось так, что почти в том самом месте, где они стояли, промчались навстречу друг другу два прекрасных лимузина. Гном Гролик, которому хотелось подшутить над шляховичком Добрынькой, сделал вид, будто он хочет запрыгнуть в  автомобиль, несущийся к нему справа. Он сделал обманный финт.
— Опа, — сказал шляховичок  двумя голосами и запрыгнул в этот автомобиль. На самом деле дорожный гном Гролик запрыгнул в автомобиль, который мчался в обратном направлении. И не потому что дорожный гном Гролик хотел избавиться от спутника.  — Просто ему хотелось пошутить и размяться. Дорожный гном  Гролик запрыгнул в машину и полез в салон.
Но шляховичок Добрынька  оказался не прост. Заметив, как ловко провел его дорожный гном Гролик,  шляховичок Добрынька   совершив, как Джеки Чан, несколько головокружительных прыжков, успел заскочить на ту машину, на которую запрыгнул дорожный гном Гролик. Шляховичок едва-едва зацепился, но удержался и через багажник полез искать друга, дорожного гнома Гролика. Шляховичок Добрынька нашел  дорожного гнома Гролика на его любимом месте, зеркале заднего вида, где тот сидел и насвистывал какой-то мотивчик. Кстати свист был единственным более или менее схожим звуком в речи людей и маленьких дорожных путешественников. Гном Гролик свистел.
— Фиу-фить, —  тогда и Добрынька засвистел на два голоса у гнома Гролика над ухом. Но гном Гролик даже ухом не повел. Он размахивал руками и улыбался. Он махал колпачком и кричал: хай!— шляховичок оглянулся. Гном Гролик не просто свистел, он свистел дорожным веям — сказочным амазонкам дорог. Дорожный гном Гролик просто не мог оторвать от красоток взгляда: дорожные веи мчались по своим делам. Они не обращали внимания на каких-то шляховичков и дорожных гномов. Они мчались на своих быстрых роликах и стремительноисчезли вдали.
— Чего тебе наконец? — обернулся дорожный гном Гролик к шляховичку Добрыньке.
— А хочешь в крестики-нолики поиграем? — предложил шляховичок Добрынька  дорожному гному Гролику. Играть в крестики-нолики дорожный гном Гролик  не хотел. Машину тряхнуло.
— — Гролик,  сказал, размахивая руками шляховичок внутренним голосом, потому что от тряски на настоящий голос Добрыньки напала икота.
— Давай в чакру поиграем!
— В какую еще чакру? — удивился дорожный гном Гролик. Шляховичок Добрынька не знал в какую еще, он и про эту недавно услышал. Услышал и забыл, а вот дорожных вей увидел ; вспомнил. Про чакру ему совсем недавно сказала бабочка-яга. Шляховичок Добрынька перепрыгивал с КАМАЗа на троллейбус и случайно попал прямо в ступу  пролетающей мимо бабочки яги. На ступе было написано «Не влезай — убьет!».
Ступка, в которой сидела толстенькая гномочка, бабочка яга, нагрузки не выдержала и полетела вниз. А внизу была канава. Вылезли все мокрые. У бабочки яги даже платочек намок, а ступка утонула. Шляховичок на это никакого внимания не обратил. Вот тогда бабочка яга и сказала шляховичку Добрыньке, что у него чакры не хватает. Шляховичок еле удрал тогда от разгневанной бабочки яги, но запомнил, что ему  чего-то не хватает. А если чего-то не хватает, этому надо учиться, — знал шляховичок Добрынька.  А учиться лучше всего, играя. Вот он и предложил дорожному гному Гролику поиграть в эрудицию, надеясь, что так он ей быстро научится.
— В это не играют, — сказал дорожный гном Гролик. — Это она  тебя дураком называть не хотела.
— Чего? — тихо спросил шляховичок Добрынька и свалился прямо, под колеса. Потом он вылез обратно и сказал:
— Ну встречу я эту бабочку ягу без ступки — я ей хвачу!
— Ну, давай еще во что-нибудь поиграем, — на разные голоса уговаривал шляховичок Добрынька дорожного гнома Гролика.
После того, как предложение поиграть в чакру дорожный гном Гролик отклонил, шляховичок Добрынька предложил поиграть еще во что-нибудь, ну хотя бы в прятки. Но гном Гролик  не хотел играть со шляховичком Добрынькой в прятки и вовсе не потому, что Добрынька жулил в игре. Дело было как раз в обратном. Шляховичок Добрынька никогда не жульничал, и когда играл в прятки, то всегда прятался под тормозной педалью. Он сидел под тормозной педалью, а на него давили-давили-давили, а потом приходили в ужас, что тормоза не работают, и орали, а ему нравилось. А потом шляховичок вылезал из-под педали, а на педаль продолжали давить со всей дури. А педаль работала. Шляховичку  бывало очень смешно. Очень оживленно. Но какой, скажите, интерес было искать шляховичка Добрыньку? Гном Гролик отказался.
Тогда шляховичок Добрынька, которому не сиделось на месте, начал рассказывать и показывать дорожному гному Гролику, как он обучается искусству тейк ван до у китайских дорожных гномов дооо. Это было искусство прыжков и кульбитов ; подсечек и разящих прямых ударов. Со слов шляховичка Добрыньки выходило, что прыгал он почти как китайский гном и научился драться ногами.
— Вообще, — говорил, хвастаясь, возбужденный шляховичок Добрынька, — так насобачился — воробья в полете сбиваю! — гном Гролик верил. Может вы не поверите? Тогда я напомню Вам, что шляховичок Добрынька был парень простодушный, и хотя имел два голоса, но никогда не врал. Приходилось ему верить. Репутация — это самое лучшее, что мы имеем. Обычно, когда гномы врали, у них наворачивались слезы на глаза, или мокли  штанишки или они начинали сопливиться. А шляховичок Добрынька не хлюпал носом, не моргал глазами и не мок. Значит он не врал!
В это самое время из-за машины, на которой безмятежно болтали на три голоса шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик с гудением, как вертолет в гангстерских боевиках поднялся злопный шершень Бу, который настиг  дорожного гнома Гролика, благодаря счастливому стечению обстоятельств. Шершень Бу был обожжен, объеден и со злости решил сразу наброситься на  дорожного гнома Гролика. «Бу» нацелился ему прямо в голову.
— А вот шершня сбить можешь? — спросил у шляховичка Добрыньки скорее из любопытства, чем из вредности дорожный гном Гролик. Шляховичок Добрынька распрямился как пружинка и взлетел с вытянутой вперед ногой. Он так и воткнул ногу прямо в нос шершню Бу, в нос или в то, что у шершня Бу имелось на морде. Шершень Бу не ожидал такого приема. В прямом смысле этого слова шершень Бу не ожидал такого приема от постороннего шляховичка. Хотя на дороге можно ожидать неприятностей от кого угодно. Стукаясь крыльями, корпусом и головой о разные неприятные предметы, движущиеся в одном направлении, шершень Бу едва избежал смерти под колесами. После этого он решил сменить тактику, он решил  подглядывать за дорожным гномом Гроликом издалека. По крайней мере до тех пор, пока дорожный гном Гролик пребывает в опасной компании зловредного шляховичка Добрыньки. Честно говоря, этот шляховичок Добрынька тоже заслуживал того, чтобы стать целью. Во всяком случае, шляховичок Добрынька, и это уже по опыту знал шершень Бу  — гораздо вреднее, злее, противнее и гаже цели, на которую запрограммировали шершня Бу. Шляховичок Добрынька, который вовсе не был целью шершня Бу уверенно становился его врагом, в то время как собственно цель шершня Бу, дорожный гном Гролик, врагом шершня Бу не был. Просто злопы запрограммировали шершня Бу мучить дорожного гнома Гролика.
— Ничего личного, — думал шершень Бу, высматривая из-за угла дорожного гнома Гролика, который мчался вперед в компании зловредного шляховичка Добрыньки. Шершень Бу хотел даже предупредить дорожного гнома Гролика о том, что он попал в плохую компанию. Хотел предупредить по-хорошему, по-соседски, в какой опасной компании пребывает гном Гролик, да только едва он вылезал из-за машины, как снова получал по хоботу, который торчал у шершня Бу там, где он у него торчал. После пары случаев шершень Бу твердо и окончательно решил наблюдать за дорожным гномом Гроликом издалека, предоставив его собственной печальной судьбе. Шляховичок Добрынька тем временем не мог усидеть на месте: он прыгал, он приседал, он висел на антенне, а потом он решил, что они провели достаточно времени на свежем воздухе и предложил дорожному гному Гролику проехаться в салоне автомобиля. В это время на шоссе снова показалась стайка вей-амазонок на своих роликах. Машины, как известно, это только машины. Многие дорожные существа прекрасно обходятся без машин, например, дорожные красавицы веи-амазонки.
Веи раскатывали по дорогам, на роликах, или на досках под парусом — целыми стайками, да еще и ухитрялись двигаться быстрее самого быстрого автомобиля. Потому что веи были существами страшно самостоятельными и нетерпеливыми. Девчонки терпеть не могли ждать попутных машин и предпочитали мчаться, куда хотели, и когда хотели на своих роликах.
— Привет, девчонки, — замахал руками едва увидев вей шляховичок Добрынька, — покатайте мальчиков!
Эта компания девчонок-вей оказалась не такая вредная, как предыдущая. А может эти плохо знали шляховичка Добрыньку, но две веи сложили ручки, и Добрынька спрыгнул с машины прямо на ручной замок дорожных вей, мчащихся на роликах.
— Гролик, а тебя покатать? — закричали веи-амазонки. Гном Гролик помотал головой. Он любил ездить на машинах.
Сделав пару поворотов, веи вернулись, и шляховичок Добрынька снова запрыгнул на машину, на которой ехал дорожный гном Гролик. Он не хотел оставлять друга одного. Шершень Бу, который сообразил, что дорожный гном Гролик на какое-то время остался один слишком поздно понял, что он снова проморгал свой шанс. Веи умчались.
Тем временем дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька решили все-таки проехаться внутри попутного автомобиля. Шершень Бу, который тоже становился специалистом по автомобилям уже забился в какую-то дыру.
— Ку-ку, — сказал Добрынька, пролезая из багажника в салон, где уже пристроился возле заднего стекла дорожный гном Гролик.
В салоне сидели по обыкновению люди: взрослые и дети. А еще в салоне стояла на заднем сидении большая клетка, а в клетке сидела какая-то яркая крупная птица, смотрела на гномов круглыми глазами и щелкала семечки.
Дорожные гномы не обращали внимание на птиц, и поэтому им было все равно, кто сидел в клетке: канарейка, гусь или пингвин. Дорожные гномы знали, что в машинах можно перевозить кого угодно: змей, ящериц, черепах и осликов, и никто из дорожных братьев ничему такому не удивлялся.
Шляховичок Добрынька добрался до дорожного гнома, сидящего у заднего стекла и заорал что-то на два голоса. Ему было весело. Катание на роликах страшно взбодрило шляховичка Добрыньку, и ему хотелось праздника. А тем временем дорожный гном Гролик засмотрелся на игрушечную обезьянку, которая болталась на присоске, кривляясь в окно.
Дорожный гном Гролик никак не мог вспомнить, на кого похожа эта игрушка: на баника? На дооо? На манивца-путивца?
Шляховичок Добрынька проследил за его взглядом, потом перепрыгнул через сидение и повис на хвосте обезьянки. Присоска, на которой висела игрушечная обезьянка не выдержала веса Добрыньки, и они оба упали на заднюю спинку сидения.
Шляховичок Добрынька  вскочил на обезьянку-игрушку и начал молотить обезьянку руками и ногами, точно шершня Бу, при этом он распевал на разные голоса песенки:
Хип-хоп, кан-кон,
Покатился сверху ком,
По кому катился
С теми и дружился,
Вот торчит из кома гном,
Вот торчит из кома дом,
Вот торчат бананы,
И морда обезьяны.
Гном  Гролик  по-настоящему хохотал: Вот на кого была похожа игрушечная обезьянка: на шляховичка Добрыньку!
Шляховичок Добрынька, с игрушечной обезьянкой, размахивал руками и ногами, корчил рожи или, обнявшись, болтал на два голоса. Со стороны даже могло показаться, что шляховичок Добрынька и игрушечная обезьянка беседуют между собой. Это, между прочим, натолкнуло дорожного гнома Гролика на замечательную идею. Он придумал, что шляховичок Добрынька может носить с собой резиновую маску какого-нибудь монстра и переодевая её, дурачить дорожный люд.
Шляховичок не держался за игрушку ни руками, ни ногами, казалось игрушечная обезьянка сама его держит, — ноу проблем! Никаких проблем — да!
А потом шляховичок Добрынька совсем развеселился и закричал, не обращая внимания на присутствующих в автомобиле  людей:
— Гном-Гром,
Дырявая шляпа,
Гном-Бром,
Старый растяпа,
Гном-Бром,
Лысые уши,
Гном-слон,
Мух может кушать.
Шляховичок  не боялся привлечь к себе внимание людей, люди говорили совершенно в ином диапазоне и услышать дорожных гномов они не могли. Люди не могли не только услышать гномов, но и увидеть их, светоотражение у дорожных гномов было не такое, как у людей.
А вот гном Гролик  и видел и слышал шляховичка Добрыньку очень хорошо. И очень сильно обиделся. Потому что про лысые уши — это уже была неправда. Вообще неправдой было и про то, что гном может кушать мух, и про дырявую шляпу, а про то, что гном Гролик был похож на слона — это вообще ни в какие ворота не лезло. Понимаете?
Если любого мальчишку, например, назвать недомерком, он обидится. Ибо мальчишкам нравится быть большими. А у гномов же все было наоборот. Гномам нравилось быть маленькими, и если один гном называл другого слоном, то это было уже оскорблением. Поэтому, дорожные существа, более крупные, чем гномы, такие, как мальчик с пальчик  или мужичок с ноготок не считались в среде обитателей дорог шляхетными. Никто им в лицо конечно не говорил, что они второсортные великаны, но тем не менее быть дылдой считалось в среде гномов не очень приличным. Ведь любой мальчик с пальчик в два раза выше  дорожного гнома, а мужичок с ноготок в два раза шире. Поняли теперь, от чего рассвирепел дорожный гном Гролик? От всего. От того, что шляховичок уши его лысыми обозвал, и от того, что про шляпу сказал дырявая и от того, что шляховичок Добрынька заподозрил его, гнома Гролика  в том, что он может кушать мух. Хотя кто это видел? Кто это может доказать?  Да в это не поверит никто, никто не поверит. Гном Гролик так разозлился, что то же обзывалку придумал и закричал:
— Шляховичок Добрынька,
попа в синьке,
Лопает кошек,
Спит в гармошке,
В ушах солома,
И у него не  все дома!
— У меня все дома! — обиделся в свою очередь на гнома Гролика шляховичок Добрынька, — Все, — закричал он обоими голосами.
Шляховичок от обиды даже оторопел. Ведь он только пошутил с дорожным гномом Гроликом, а этот дурак, наоборот ему, шляховичку Добрыньке столько обидных слов наговорил, что и на голову не налазит.
— У меня все дома, — закричал шляховичок Добрынька и икнул внутренним голосом— а у тебя не все!
— А у тебя не все, — донесся и его внутренний голос, — Ау…
— Нет, у тебя не все, — продолжал настаивать на своём дорожный гном Гролик. — А у меня всё.
— Нет, у тебя не все, а у меня — все!
— Нет, у тебя все, а у меня не все, — запутывались и распутывались голоса шляховичка Добрыньки.
Добрынька давно бросил игрушечную обезьянку и носился вокруг дорожного гнома Гролика. Оба были расстроены и поссорены. Аргументов у них не было, и они просто старались друг друга переорать. Шляховичку Добрыньке удавалось лучше, потому что орал шляховичок Добрынька  внутренним голосом и обыкновенным.
— Опа-опа — не все дома! — орал шляховичок Добрынька, своим голосом, тем, что был дан ему от природы.
— Опа-опа — не все дома! —  орал он не своим голосом, а внутренним.
— У тебя не все дома, — надрывался и частил гном Гролик. — у тебя не все…
Шляховичок Добрынька орал и дорожный гном Гролик орал. Хотя орали они вдвоем, голосов было четыре. Но согласитесь, если к двум голосам шляховичка Добрыньки прибавить один голос гнома Гролика, то будет три, а голосов раздавалось четыре.
Но поскольку шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик ссорились, то на это никто не обратил внимания. На голос плюс.
Конечно, дорожные существа редко ездят в машинах вместе. Но не потому, что обязательно начинают ссориться, если вдвоем-втроем попадают в одну машину — а просто потому, что не так то уж их и много на белом свете, дорожных гномов, шляховичков, чумачков, дорожных вей… Не так уж их много на белом свете. А машин на белом свете много. Так много, что если посчитать, то что не выходит даже по одному гному, шляховичку или дооо на машину. Поэтому так, чтобы несколько гномов в одной машине ехали редко случалось. И вовсе не было обязательным поводом к ссоре. То, что дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька поссорились — оказалось просто стечением обстоятельств, случайностью, результатом несдержанного языка шляховичка Добрыньки. Совместные поездки дорожных существ случались редко, но они случались, и никогда не были поводом для ссор.   Знаете, почему я так подробно об этом рассказываю? Узнаете сейчас.
Итак, наши попутчики, шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик, начав с дразнилок и ухмылок, не на шутку рассорились. Помните, что кричал гном Гролик шляховичку Добрыньке?
— У тебя не все дома!
А помните, что отвечал шляховичок Добрынька дорожному гному Гролику?
— Это у тебя не все дома! — кричал он внутренним голосом.
— Это у тебя не все дома! — кричал он обыкновенным голосом
— Это у тебя не все дома! — кричал он не своим голосом
Позвольте, каким это, не своим?
У шляховичка не своего голоса не было. У него был внутренний голос, обыкновенный собственный — и все. Никакого не своего голоса у шляховичка Добрыньки не было.
А кто-то им орал, этим не своим голосом.
— Это у тебя не все дома! — орал неизвестно чей посторонний голос.
Тогда внутренний голос шляховичка Добрыньки замолчал. Он был внутренний, и до него быстрее дошло, что происходит что-то непонятное.
— Это у тебя не все дома! — продолжал препираться дорожный гном Гролик.
— Это у тебя не все дома! — отвечал нормальным голосом шляховичок Добрынька.
— Это у тебя не все дома! — орал голос неизвестно чей, тогда как внутренний голос шляховичка молчал. Тут не только внутренний голос Добрыньки, но и сам Добрынька сообразил, что происходит что-то не то и замолчал, чтобы разобраться в ситуации. Увидев, что шляховичок Добрынька замолчал,   дорожный гном Гролик тоже замолчал.
А препирательства в машине не прекращалось.
— Это у тебя не все дома!— орал голос дорожного гнома Гролика, хотя дорожный гном Гролик  молчал и глаза таращил.
— Это у тебя не все дома! — орал внутренний голос шляховичка Добрыньки.
— Это у тебя не все дома! — орал его натуральный голос, и тот, неизвестно чей, посторонний внутренний голос тоже давал жару.
— Это у тебя не все дома! — кричал он.
Четыре голоса орали в машине. Четыре гномовских голоса, тогда как гном Гролик и шляховичок Добрынька молчали, тараща друг на друга глаза.
 У шляховичка Добрыньки отвисла челюсть. С таким полтергейстом он впервые сталкивался  в движущейся машине. Игрушечная обезьяна каталась туда-сюда под задним стеклом, зажимая лапами рот, а дорожный гном Гролик слушал как ругались их со шляховичком голоса, широко разинув уши  и рот. Открытый рот никогда не мешает слушать. Открытый рот никому не мешает слушать. Ни гном Гролик, ни шляховичок Добрынька не могли понять, что происходит.
В полтергейст и дорожный гном Гролик, и шляховичок Добрынька конечно верили, но  им никогда и в голову не приходило, что именно им придется столкнуться с привидениями. А в том, что их голосами вопят привидения, ни дорожный гном Гролик, ни шляховичок Добрынька  почти уже не сомневались, не эхо же это было в самом деле!  Между тем голоса не умолкали, и это было действительно не эхо, хотя и не полтергейст. Не эхо, не полтергейст. Что же тогда? Кто тогда кричал и ругался за гнома Гролика и шляховичка Добрыньку в салоне автомобиля? В чем таилась разница и была ли она? Разгадка была. Вы мне наверняка даже и не поверите, насколько обыкновенной была причина этого странного явления,  скоторым дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька столкнулись в первый раз в жизни.
Это было конечно не  эхо, не полтергейст и не случайная аудиозапись.
На самом деле дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька просто попали в машину, в которой везли говорящего попугая Ара. Огромного, роскошного  разноцветного попугая Ара, вывезенного с его слов,  из амазонских лесов. Ну, насчет амазонских лесов попугай врал, происхождения он был самого обычного, из питомника. Добыт он был не в бою, когда защищал от захватчиков  до последнего пера родные леса, а реализован на «птичьем» рынке, «сбыт с рук», — как сказала его первая хозяйка. Хотя термин птичий по отношению к нашему конкретному попугаю имел чисто рекламный характер. Наш попугай Ара летал как пингвин. Зато попугай умел подражать любым звукам. Он узнал, например, что домашняя кошка просто с ума сходит, когда слышит шуршание полиэтиленовых кулечков, или то, что она  всегда бросается к двери, услышав звонок, надеясь, что пришла мама и принесла что-нибудь вкусненькое. И попугай целыми днями подражал шуршанию пакетов, доводя кошку до нервного истощения. А когда доводил, то изображал трель звонка возвращающейся с пакетами с едой мамы, чтобы кошка расслабилась.  Своим оружием — умением подражать звукам попугай Ара пользовался при каждом удобном случае, не только для травли кошки, извечного врага пернатых. Маме, которая выставляла часы со звоночком в микроволновой печи, чтобы испечь пирог, звонил так, что мама через каждые пять минут бегала на кухню. А папа… Впрочем, папу попугай Ара не трогал. После того, как папа однажды попался на каком-то приколе попугая Ары,  папа достал птицу из клетки, не помню, кажется за горло, и сказал, что им надо поговорить. Папа дышал на попугая, а голова у попугая болталась как на ниточке. Папа качал пальцем. Больше попугай папу не прикалывал. Зато во всю прикалывал детей, Ясю и Васю, но они на Ару не обижались. Наоборот, хвастались его приколами перед одноклассниками.
Так вот. Этого попугая, который умел подражать любым звукам и везли сейчас родители с детьми, в машине, в которой случайно оказались дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька на дачу.
Честно говоря, это совпадение и послужило главной причиной всех возникших недоразумений, и причиной событий, которые произошли значительно позже, а потом еще более значительно позже. Да, встреча с попугаем Ара серьезно повлияла на события в жизни обоих путников: шляховичка Добрыньки и дорожного гнома Гролика.
Начать с того, что толстый  попугай, которого везли на дачу, обладал исключительным слухом. И, если обычно, на дорожный народец, который подсаживался  в машины никто не обращал внимания, их не слышали и не видели, то на этот раз болтовня дорожного гнома Гролика и шляховичка Добрыньки сразу привлекла  внимание вредного говорящего попугая.
Попугай Ара не видел шляховичка Добрыньку и дорожного гнома Гролика. Дорожного гнома трудно увидеть, а еще труднее увидеть шляховичка, особенно внутри машины. Попугай не видел ни дорожного гнома Гролика, ни шляховичка Добрыньку , но их разговоры между собой, дразнилки и крики попугай услышал моментально. Разговоры шляховичка с дорожным гномом были для попугая просто источником новых звуков, которые он услышал впервые, и которым тут же захотел научиться. Звуки, которые услышал попугай ара, речь шляховичка Добрыньки и гнома Гролика  напоминали ему что-то среднее между птичьим гомоном и стрекотом кузнечиков. Я не берусь описывать, что звуки речи дорожных гномов  напоминали попугаю Аре, потому что я лично слышал их речь только через адаптер, и как она звучит на самом деле не имею понятия. Точно так же, как и все прочие жители Земли…
Между тем, гному Гролику и шляховичку Добрыньке и в голову не приходило, что на свете есть существа, способные сымитировать речь гномов. Они еще ни разу не сталкивались с говорящими попугаями.
Обычно ни собачки, ни кошки, ни хомячки, ни ящерицы, ни тараканы, путешествующие с людьми, не доставляли шляховичкам, дорожным гномам или дооо, никаких неприятностей. Тараканы вообще старались поскорее покинуть машину, в которую подсаживались роуди, банники или шляховички. Несмотря ни на что. Даже если в машине было полно разломанного печенья, разлитой кока-колы или рассыпанных хлебных крошек. Поэтому дорожные гномы, запрыгивая в попутную машину никогда не ожидали никаких подвохов. Что может быть обычнее, чем упасть в попутную машину  и проехать до нужного места. Да ничего…
Да?
Да!
Но только не в этот раз. Потому что ни дорожному гному Гролику, ни  шляховичку Добрыньке еще ни разу не приходилось ездить в одном автомобиле с говорящим попугаем. Ни разу. И они конечно не были готовы к тому, что произойдет.
Попугай, конечно, ничего не понимал в речах дорожного гнома и шляховичика, но в отличие от людей, — он их услышал. Речь шляховичка Добрыньки  и дорожного гнома Гролика попугай Ара уловил сквозь шум мотора, сквозь разговоры папы и мамы, сквозь хохот детей. Звуков, подобных речи дорожных гномов и шляховичков попугай еще никогда не слышал.
Поэтому, услышав трындеж шляховичка Добрыньки и дорожного гнома Гролика, попугай Ара был в шоке, он так и сказал, на человеческом языке:
— Я — в шоке!
Никто из присутствующих в машине  людей не обратил внимания  на реплику попугая Ара. На него не обратили внимания ни родители, ни дети, ни тараканы, ни хомячки. Потому что хомячков в машине не было. А тараканы спрыгнули с машины на полном ходу, едва в нее запрыгнули дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька. Когда так вот Гролик и шляховичок Добрынька устроились в машине, устроили перепалку-обзывалку, они не подозревали о сюрпризе, который их ждал.
Они болтали между собой совершенно свободно, не таясь, потому что человеческое ухо не способно уловить звуки в том диапазоне, в котором говорили  дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька.
Ни о чем не подозревая, шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик болтали и препирались совершенно свободно, потому что не ожидали, что кто-то способен вмешаться в их беседу.
Конечно, никто из пассажиров и никогда не вмешивался в беседы дорожных гномов, так оно всегда и бывало. Конечно. Но только не в этот раз!
Попугай Ара в болтающейся клетке на заднем сидении, попугай Ара на которого дорожные человечки практически не обращали внимания, внимательно вслушивался в их болтовню, в их шутки-прибаутки, в дразнилки-частилки, а потом —  и в грубилки. В общем все это попугай Ара слушал и запоминал. И ему очень нравились два похожих голоса шляховичка Добрыньки, внутренний и обыкновенный. И когда беседа шляховичка и  Гролика приобрела более или менее однообразный характер, когда шляховичок  в свои два голоса стал повторять одно и тоже, а гном Гролик тоже самое стал повторять шляховичку Добрыньке, то попугай Ара кое-что наконец запомнил и решил, что ему пора вставить свой пятак.
— У тебя не все дома, — заорал попугай Ара внутренним голосом шляховичка Добрыньки.
— У тебя не все дома, — орал он голосом дорожного гнома Гролика.
И обыкновенным  голосом, голосом шляховичка снова орал:
— У тебя не все дома!
Это было клёво! Попугай заговорил на незнакомом языке и этот язык очень нравился попугаю Ара.
До этого попугай Ара с наслаждением слушал гнома и шляховичка и едва они замолчали для того, чтобы глотнуть воздуха, как попугай Ара воспользовался мгновением, чтобы тоже порезвиться. Конечно, языка гномов, как впрочем и человеческого, и комариного, и кошачьего и петушиного, попугай Ара ни черта не понимал, поэтому начал с наиболее употребляемой гномами в конце их диалога фразы: «У тебя не все дома!» то голосом шляховичка, то его внутренним голосом, то голосом дорожного гнома Гролика. Но это не все, что выдал попугай Ара. Потом он выдал кое-что почище: он рассказал на языке гномов такое, что шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик разинули рты от удивления. Они таращились  на этого пингвина в клетке, который заговорил на их языке. шляховичок  и гном Гролик наконец-то въехали, кто вмешался в их разговор. А пингвин в клетке, если без шуток, попугай Ара нёс на их языке какую-то дичь:
— Гномик лопает длинные уши, картошка — четыре ложки, энике-бенике, шырли-мырли, гондурас-попуас-нас-квас. Говорить на языке гномов попугаю Аре так понравилось, что он болтал без перерыва.  Ну, что вы думаете? Как решили отметить это событие гном Гролик и шляховичок Добрынька? Конечно, они решили добраться до попугая ара, свернуть ему шею. Но болтливый попугай Ара наверное в рубашке родился, в смысле, в перьях. Ведь не свернул же ему шею папа, честно говоря, имеющий более веские основания, а только подержал на шее… Хотя гном Гролик и шляховичок Добрынька  даже и не подержали, а только стремились к этому. Они направились к клетке. Тем временем попугая несло. Язык гномов ему так понравился, что он пребывал в эйфории… В эйфории… В эйфории… а для попугая ары существовал только один способ выразить восторг. Но высшего выражения восторга, чем петушиный крик в природе не существует, это знал даже попугай ара, который не дожидаясь, когда к нему подойдут гном Гролик и шляховичок Добрынька заорал от переполнявших его чувств:
— Ку-ка-ре-ку!
В салоне автомобиля вдруг наступила  полная тишина, потом дети расхохотались, папа поправил кепку, а мама крепче вцепилась в рулевое колесо. Игрушечная обезьянка плотнее зажала себе рот, чтобы не смеяться, а шляховичка Добрыньку и дорожного гнома Гролика выдуло из этой машины, как жуйку из губ малыша, и ; шпок, шмякнуло на дорогу.
Петушиный крик невыносим для любого нечеловеческого существа, для любого существа, хоть как-то связанного с магией. Не успел попугай доорать последнее «ку!», как шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик оказались на дороге. А машина со странной птицей, которая умела говорить дорожным языком всякую ахинею и кукарекать, уже поворачивала за угол. Петушиное «ку-ка-ре-ку» мощнее любого магического заклинания вынесло друзей из машины, и они повылетали вверх тормашками, и попа-попа-попадали на дорогу. Конечно, это было неприятно. Когда что-то смешивает планы, это всегда неприятно… кое-что их бы утешило, если бы они знали что. Дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька были не единственными жертвами умчавшегося монстра, попугая, разбрасывающегося петушиным криком ; антимагией.  Выпуливаясь из машины, шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик стали свидетелями странного атмосферного явления: попугай прокукарекал, гномы вылетели из машины, а на небе пыхнул яркий свет, и от вспышки вниз потянулся дымный след, похожий на след сбитого самолета. Хотите, я вам кое-что расскажу? То, чего сами петухи, должно быть, не знают. То, чего попугай заоравший по-петушиному и подавно знать не мог. Петушиный крик не только отшвыривает подальше гномов и шляховичков, но и размыкает постоянное полетное поле, которым пользуются магические существа колдовского мира. Петушиный крик размыкает это поле, и всякие потусторонние летающие существа: вампиры, эльфы, змеи Горынычи и даже бабочки  Яги, просто падают с неба, едва его услышав. Вылетая из машины, шляховичок Добрынька  и гном Гролик заметили на небе вспышку. Петушиный крик не только вымел гнома Гролика и шляховичка Добрыньку из машины, петушиный крик и в небе для кого-то оказался роковым…
; Интересно, ; сказал шляховичок, сидя на дороге, ; а куда это мы попали?
— Петушиный крик — страшная сила, — сказал шляховичку его внутренний голос.
Гном Гролик проводил взглядом дымный след.
— Хотел бы я посмотреть, кто это, — сказал гном Гролик.
Шляховичку Добрыньке осталось только пожать плечами. Это был тот редкий случай, когда оба его голоса промолчали: гном Гролик уже сказал все, что можно сказать. Шляховичок только проводил взглядом тающий след упавшего существа, которого угораздило попасть под петушиный крик.  Гролик потрогал задницу. Он вдруг вспомнил про шершня Бу. Впервые после того, как гном вылетел из машины, он её почувствовал, видно здорово он приложился к дороге.
— Недалеко упал, — определил на глаз шляховичок Добрынька. Внутренний голос, который говорить мог, а видеть не мог, промолчал.
Дорожные приятели переглянулись и решили:
— Ай-да, посмотрим. Может быть помочь нужно. Может, упал из знакомых кто-нибудь.
И хотя небо  не было местом, которое интересовало дорожных гномов, но события исключительные — всегда исключительные события, где бы они не происходили, на земле, в воздухе или в воде. Кому не интересно посмотреть на авиакатастрофу, особенно, если она случилась неподалеку?
Да каждый отправится поглазеть. Хотя практически от такого глазения нет никакой пользы. Польза есть — смотреть на светофор, когда переходишь дорогу. Но тут мы не решаем. Решают Гролик и Добрынька.
А у шляховичка Добрыньки и  дорожного гнома Гролика  не возникло даже сомнения, куда им следует направиться дальше. Что им следует дальше делать. Было само собой ясно, что они оба просто обязаны посмотреть, кто это из небесных обитателей гепнулся вниз, свалился с высоты, был сбит петушиным криком взбалмошного попугая.
Попугай уже скрылся в своей машине за горизонтом. Но, его-то отыскать не представляло труда, если бы шляховичку Добрыньке или дорожному гному Гролику понадобилось бы его найти. Сейчас этот пингвин, научившийся  имитировать их голоса-гномов не интересовал. А если бы интересовал сейчас, они бы его мигом отыскали. Поэтому наши герои, шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик решили сначала посмотреть на того, который упал.
Если дорожные гномы или шляховички, хотели узнать, куда упала звездочка с неба, метеорит или обломок ракеты, они включали специальный компас или шли к тому, кто об этом знает. Хотя шляховичков и дорожных гномов редко интересовало то, что падает с неба. То, что падало с неба, к удовольствию наших друзей гепнулось буквально рядом с тем местом, на котором сидели выброшенные из машины дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька. Достигнув того места, куда упал сбитый незнакомец, шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик могли в тройном прыжке. Тройной прыжок гномов. Вы, может быть, слышали об этом? Нет? Тройной прыжок гномов вещь совершенно загадочная и как раз не моя тайна, и поэтому я не стану вам об этом рассказывать. Расскажу лишь, что в тройном прыжке гномов была часть их магии. В тройном прыжке гномы могли покрыть любые, понимаете, любые расстояния.
В этот раз упавший с неба  пролетающий мимо бедолага магической масти попал под раздачу по той же причине, что и гном Гролик со шляховчком. Все они оказались выброшенными из привычного ритма нечаянным петушиным криком попугая Ара. Искать того, кто значет, куда именно гупнулся бедолага не было нужды. Это было видно невооруженным глазом.
Дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька взялись за руки, переглянулись и спросили друг у друга:
— Ну что, прыгнули?
А потом прыгнули. Туда, куда упал с неба летчик, сбитый петушиным криком попугая Ара. Гном Гролик даже перекувырнулся в воздухе из озорства  и чуть не вывихнул руку шляховичку Добрыньке. И оба дорожных брата приземлились на месте падения сбитого петушиным попугая Ара существа. Это место выглядело так себе — малопривлекательно. Это была довольно замусоренная, довольно вытоптанная полянка невдалеке от дороги, в середине которой росло дерево. Ну совершенно обыкновенная, загаженная туристами полянка со следами кострищ и древним мусором. От дерева, растущего в центре, полянка ничуть не выигрывала в живописности, а само дерево имело ободранный ствол и покоцанные корни, выпирающие наружу, как вены у  стариков.  Травы вокруг дерева не было. Зато на дереве, на высоте выше человеческого роста, сохранилась довольно густая листва. Как говорится, крона. Некоторым деревьям название «крона» очень идет. К этому шло не очень. Шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик попали по адресу, ; точно, они всегда попадали по адресу, и теперь пытались рассмотреть на полянке того, которого, образно выражаясь, жареный петух в ногу клюнул. Шляховичку и дорожному гному, само собой разумеется, было очень интересно, у кого это ихний попугай постоянное летное поле разомкнул. Кого это из летчиков-магов попугай на землю посадил. Сама полянка, конечно, не выглядела как аэродром. Особенно плохо выглядело место под деревом.

Место под деревом с разбитыми корнями, с разбросанными как взрывом ветками и травой, с разворошенным старым кострищем, от которого почему-то шел пар. В это кострище и угодил по-видимому сбитый  петушиным криком субъект. Но его  не было видно. Либо он уже вылез, либо наоборот, слишком глубоко застрял. Шляховичок Добрынька стоял ближе к дереву и увидел еще одно подтверждение тому, что летчик угодил именно сюда. В листве дерева был пробит зеленый тоннель, уткнувшийся прямо в кострище, из которого шел пар. Вокруг кострища валялись разбросанные комья земли, ветки и листва. Сбитого пострадавшего нигде не было видно. Друзья не нашли на поляне ни чешуи летающего трехголового дракона, ни следов летающего змея, ни разбитой ступы бабы Яги, ни фрагментов ковчега, на котором летали бескрылые эльфы и трутни, ;  никого на поляне не было.
; Ау, ; сказал Добрынька.
Никто не отзывался. Что сказал внутренний голос, я не знаю, но Добрынька встал над воронкой из которой шел пар и решил справить туда свои дела. Его остановил  дорожный гном Гролик.
А зачем? Потому что дорожный гном Гролик обратил внимание на такое кое-что, на что шляховичок Добрынька не обратил внимание. Дорожный гном Гролик сумел разглядеть в яме среди дыма, валящего снизу, мусора, листьев и пепла уши. В страшной мешанине песка,  разбитых в щепки корней торчали пара ушей. Скорее всего, это были уши неведомого существа, которого они искали, существа, сбитого петушиным криком попугая. Там, в страшной мешанине песка, грязи и разбитых в щепки корней торчали уши неведомого существа. Да. Только уши.
— Бывает хуже, — прокомментировал ситуацию дорожный гном Гролик, оттянувший от потенциального писсуара шляховичка Добрыньку.
— Бывает хуже, но реже! — уши, торчащие из песка, перемешанного с золой и едва видные из прущего из этого места пара, повернулись на звук голоса, наподобие кошачьих.
Тот, который упал с неба, торчал где-то там, в невообразимой смеси песка, грязи, золы и пара, который пер из-под земли. Видно было, что  ушастый падал  с неба со скоростью во много раз превышающей скорость обыкновенного падающего предмета, потому что в кроне дерева, стоящего над местом падения этого существа, был длинный пятиметровый туннель с гладкими краями, который заметил гном Гролик. Конечно тоннель был образован тем, который падал, срезая листья и  ветки по ходу падения. Конечно, это падало живое существо, а не спутник. Потому что неживым объектам, станциям слежения, искусственным спутникам, самолетам еще не придумали приживлять живые уши…
Конечно, это было живое магическое существо, потому что, если бы петушиный крик сбивал баллистические ракеты и воздушные корабли, то системы противовоздушной обороны всех стран, особенно слаборазвитых, давно заменили бы на курятники. И теперь, гномы решали тянуть или не тянуть эти уши оттуда, куда вляпался гость с неба. Внутренний голос шляховичка рассказывал ему, что это будет непросто, гном Гролик не хотел пачкать рук. Уши были за то, чтобы тянуть.
Тогда шляховичок предложил бросить жребий. Жребий был простой: палочка подлиннее одной руке  у  шляховичка — спасать, палочка покороче — и гномы  отправляются дальше  по своим делам. Уши незнакомца в расчет не приняли.
Гном Гролик вытянул длинную палочку.
— Ну что, — сказал дорожный гном Гролик, — значит, будем спасать. Уши показывали свое согласие и одобрение. Потом из-под земли раздались такие звуки, как-будто кто-то ссыпал песок через воронку в пустую кастрюлю и пара над местом падения прибыло. Оттуда поднимался такой пар и раздавалось такое шипение, как будто именно там лопнула труба с горячей водой. Уши пытались что-то объяснить на языке глухонемых, изображая из себя пальцы. Но два уха для полного объяснения было недостаточно.
— Так, — сказал дорожный гном Гролик, — с чего начнем?
Внутренний голос шляховичка Добрыньки промолчал. Он был против того, чтобы лезть в это дело, чтобы самим не провалиться. Это было верно. Место, откуда торчали уши, могло быть заболочено.
— Сначала, нужно к нему подойти — согласился с внутренним голосом  шляховичка гном Гролик, — а это не просто.
Уши замахали в разные стороны, показывая, что это не так, что подойти к ним просто сущие пустяки.  Конечно уши были стороной заинтересованной, и про то, что из-под них шел горячий пар, они не упоминали. Жребий был брошен.
; Легко конечно, ; пробурчал внутренний голос шляховичка Добрыньки. Но ни шляховичок Добрынька,  ни дорожный гном Гролик уже не собирались бросать в беде дорожного брата. Кое-как утоптав мусор, гномы приблизились к цашм. Уши приветливо шевелились.
Гном Гролик потянул за одно ухо, а шляховичок  за другое. Перчаток у них не было, и за эти грязные уши они брались через листик лопуха. А внутренний голос шляховичка  нашептывал Добрыньке, что добром это всё не кончится. Он так орал, что пичужки в окрестных кустиках смолкли. Добрынька закрыл рот. Внутренний голос так хотел высказаться, что лез даже через нос. В носу у шляховичка Добрыньки засвербило. 
— А-пчи, — чихнул шляховичок Добрынька и снял шапочку. Из ямы, в которую попал неизвестный, сбитый петухом, продолжал валить пар. Ухо, за которое ухватился шляховичок Добрынька, вцепилось в  его руку как хобот слоненка, а не как ухо летуна. Странное это было ухо. Странное это было место и существо, которое сбил петушиный крик, тоже наверняка было странное.
Из-под всего этого продолжал идти обжигающе густой пар. И хотя с ушами было сложно работать, потому что из-под них шел густой горячий пар шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик продолжали тянуть дорожного брата. Все дорожные существа будь они дорожные  веи, или мужички с ноготок или мальчики с пальчик, или дооо, или банникичасто обращались друг к другу именно так, «дорожный брат». И этот, упавший в беду, был дорожным братом, хоть и с воздуха, не с дороги. И еще можно сказать пареный дорожный брат, потому что пара было много.
— Очень подозрительно, —  проговорил шляховичок  и снова одел шапочку, — может этот, который с неба упал,  в гейзер попал, и дырку заткнул?
— Ага, ; сказал дорожный гном Гролик, — задницей.
Не знаю, что здесь было раньше, но тго, что здесь оказалось сейчас, хотело выбраться и очевидно рассчитывало на помощь шляховичка Добрыньки и дорожного гнома Гролика. Друзья продолжали операцию по спасению упавшего. Спасательно-увлекательные работы продолжались. Шляховичку Добрыньке вдруг так захотелось сделать доброе дело, словно он уже сто лет не делал добрых дел. Внутренний голос он не слушал. На утоптанную золу и листья дорожные гномы положили камни, чтобы не провалиться, потом попрыгали для уверенности, встали на них, и по-настоящему принялись тянуть неизвестные уши. Так они тянули до тех пор, пока не показались усы. Вот так, усы и уши вполне достаточно для того,   чтобы высказать предположение о том, кто же это попался в беду. Достаточно.
— Это морж, — сказал шляховичок Добрынька, вытирая позеленевшие от лопуха руки о штаны. — А если это морж, то его дальше тянуть не надо, он сам вынырнет.
Его внутренний голос высморкался и сплюнул. Он вообще молчал, потому что обиделся.
— Никакой это не морж, — возразил дорожный гном Гролик, — моржи в саунах не живут.
И вправду из-под листвы и веток продолжал вырываться очень горячий пар.
— А кто же это? — спросил шляховичок Добрынька у дорожного гнома Гролика, как будто дорожный гном Гролик это знал. В это время почва зашевелилась, и на свет вылез каблук, а следом за каблуком — сапожок, а потом нога в сапожке до колена. Не в сапожке до колена, а нога до колена. Вынырнула нога до колена в сапожке и оранжевом комбинезоне.. Левая. Таким образом, на поверхности места, в которое влип неизвестный, было уже достаточно много фрагментов.  Усы, уши, левая нога в оранжевом комбинезоне и сапожок. Следом за одним сапожком, левым, на поверхности появился и правый сапожок. Гном Гролик и шляховичок Добрынька   тянули не только за уши, но и за ноги. образом, На поверхность, уже были извлечены оба уха, два башмака и усы. Гном Гролик и шляховичок Добрынька старались вовсю. Они пытались вытянуть неизвестного и за ноги, и за усы, и за уши. Но пострадавший видимо зацепился чем-то таким, что не вылезало. Что-то держало его внизу.
; Зацепился чем-то, ; сказал внутренний голос шляховичка Добрыньки, хотя его никто ни о чем не спрашивал.
; Может, кусками доставать будем? — предложил он. Внутренний голос шляховичка старался быть полезным. Он хотел помириться.
 — Как это? — не сразу понял гном Гролик.
— Ну, сначала отрежем и вынем усы, потом — уши, потом — нос?
Нос, кстати, который, как показалось дорожному гному Гролику, уже начал было вылазить, мгновенно спрятался обратно. Уши скатались в трубочку, а ноги в сапогах наверное поджали пальцы.
Тот, которого они спасали, снова издал звук, похожий на скрип    песка, через воронку падающего на дно пустого ведерка. Может, неизвестный имел что-то возразить?
— Ты шутишь, — сказал дорожный гном Гролик шляховичку Добрыньке.
— Он шутит, — сказал шляховичок Добрынька , имея ввиду свой внутренний голос.
— Не напрягайся, ; сказал дорожный гном Гролик в скатанное ухо, — они пошутили. Они, слышь, шутники!
Упавший-пропавший немного расслабился. Гном Гролик и шляховичок Добрынька продолжали работу. Они старались. Они тянули неизвестного то вместе, то по очереди, то за усы, то за уши, то за ботинки. Потом гном Гролик сунул под неизвестного дрын и попытался его расшатать. Закончилось дело тем, что шляховичок Добрынька стащил один сапожок с ноги потерпевшего, упавшего с неба, и гномы увидели обычную пятку в обычном носке. Такую же как у них. Носок кстати оказался дырявым.
— Неужели это гном? — удивился Добрынька. — А чего же он тогда летел? Летающих гномов не бывает.
— Может, его кто-нибудь кинул? — спросил шляховичок. Гном Гролик пожал плечами. Он сильно сомневался, что кто-то может кинуть гнома. Внутренний голос шляховичка Добрыньки зевнул.
Дорожный гном Гролик вместо ответа пощекотал пятку неизвестного.
Пятка задергалась. Усы задергались. Задергались уши, дернулась нога в сапожке и вынырнула облепленная грязью голова.И над местом аварии зазвучал просто-таки громовой чих:
— А–пчхи!!!
Грязь, обломки веток, листья сами полетели во все стороны. Некоторое время наши друзья совсем перестали интересоваться происходящим, потому что оказались вымазанными с ног до головы. Хорошо, что у каждого из них в запасе были гигиенические салфетки и по два рулона туалетной бумаги. Как откуда? Это же сказка! Этого как раз хватило, чтобы стереть с одежды и обуви сопли и грязь.
Когда наши друзья более или менее очистились и протерли глаза, то увидели неизвестного, упавшего с неба. Он был такого же роста, как гномы, имел такой же рюкзачок, как у гномов и комбинезон у него был такой же как у гномов, только очень грязный, и даже шляпа у него была, как у гнома: шляпа, через которую торчали уши, точно как у гномов и еще на нем была скатка, одетая через плечо, похожая на скатанную солдатскую шинель, скрепленную ремешками.
Значит, это был гном. Обычный дорожный гном. И значит можно было, не церемонясь, высказать ему все, что может высказать тот, кого обляпали с головы до ног тому, кто это сделал…
Внутренний голос шляховичка Добрыньки, которого особенно волновала грязь и на носу, хотел было высказаться, но поперхнулся: от незнакомца валил такой пар, что даже лица его не было видно. Было видно только, что лицо у него было такое же как у гномов. Только красное, как у вареного рака.
Гному  Гролику еще не приходилось встречать гномов, которые могли спокойно стоять в облаке пара, прущего неизвестно откуда. Лицо у этого гнома было похоже на печеное яблоко, то есть изрядно помято. Впрочем, все остальное у этого гнома тоже было изрядно помято.
— Привет гном! — широко улыбаясь, сказал шляховичок Добрынька. Он готов был простить все доставленные незнакомцем неприятности, ради приятного знакомства:
— Ну у тебя и уши, дорожный брат! Ты на них встаешь? — шляховичок Добрынька думал, что он шутит. Он уже вытер руки об комбинезончик  и кушал еловую шишечку или желудь.
Добрынька чувствовал себя превосходно. Операция прошла успешно. Пострадавший, сбитый криком попугая Ара был спасен. Он вовсю улыбался. Его внутренний голос молчал. Гном Гролик прищурился, встал к солнцу спиной и тоже заулыбался. Он не мог вспомнить из какого племени встреченный ими гном: путивец, манивец, шляховичок или роуди. Гному Гролику было неудобно, что он не признал брата.
Спасенный гном тем временем, продолжая парить, нервно поморщился и высморкался. Из него шел пар. Он был какой-то ошпаренный.
— Эй, полегче, — вдруг сказал он, — это вы — гномы, а я не гном.,
— Опа, ; сказал внутренний голос шляховичка Добрыньки. Гномы промолчали.
Гномы продолжали таращить глаза на гнома в струе пара, который, наверное, настолько сварил свои мозги, что забыл, кто он.
; А кто ты? ; простодушно спросил Добрынька и пропел, кривляясь:
Между небом и землей
поросенок вился,
Он нечайно хвостиком
к небу прицепился…
Конечно Добрынька не видел ничего особенного в спасенном. Шляпа у него была как у гнома, борода была как у гнома, сопли были как у гнома, рюкзачок у него был как у гнома. И ничем, кроме красной рожи он от гномов не отличался. Только через плечо у него висела какая-то скатка. Ну, может быть, уши у него были большие, больше похожие на свинячьи, чем на гномичьи.  Поэтому, может, Добрынька вспомнил песенку про поросенка. Этот, со свинячьими ушами, встал так вызывающе и сказал надменно, медленно погружаясь обратно яму:
— Вы, обы… — он показал пальцем на шляховичка Добрыньку, — обы, — он показал пальцем на дорожного гнома Гролика, —
обы-кновенные гномы, — ушастый не испытывал благодарности к спасителям. ; А я — летающий бронзовый гном-птица.
— Какая птица? — поперхнулся шляховичок Добрынька.
У него крошки желудя дубового изо рта посыпались.
— Да не какая, а какой, — горделиво перебил шляховичка спасенный.
Дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька принялись хохотать.
— Какой же ты птица? —  ласково спросил у спасенного дорожный гном Гролик, — ты наверное червяк или лягушка, потому что мы тебя из-под земли достали наружу, только уши твои торчали. А у какой же это птицы, Добрынька, слышь, посмотри в энциклопедию, у какой-же это птицы из земли уши торчат?
; Я ; Бронзовый гном-птица, ; продолжал настаивать незнакомец, ; а вы обыкновенные гномы!
— Мы ; не обыкновенные гномы, — с достоинством поправил его гном Гролик, ; мы ; дорожные.
; А я, — гордо сказал шляховичок, — шляховичок!
 Огненный, бронзовый, парящий махнул рукой, показывая, насколько невысоко ценит разницу между обыкновенным гномом и дорожным. Из его жеста выходило, что обыкновенный гном, что дорожный — все едино!
Внутренний голос шляховичка Добрыньки заметил вскользь:
; А почему ты носки дырявые носишь, бронзовый гном?
Если бы их гость даже и покраснел, гномы бы этого не заметили, потому что он был такой красный, что дальше некуда!
Тем временем существо высшего порядка снова высморкалось. На этот раз на ботинок гнома Гролика. Этим он почитателя себе не добавил. От существа по-прежнему шел пар. Кроме того, каждый знает, что говорят бабушки гномов: “Тот, у кого глаза на мокром месте, и кто сморкается — тот и врет!!”
Этот упавший с неба гном выглядел неважно. И к тому же врал. То что он врет, шляховичок  и дорожный гном Гролик сразу поняли. Врал, потому что все время сморкался.
Дорожный гном Гролик и шляховичок беззаботно переглянулись, а внутренний голос шляховичка Добрыньки простодушно сказал:
— Тот, кто сморкается, всегда врет.

Гном, которого они вытащили насупился. Он сказал простуженным голосом:
— Хронический насморк.
Он посмотрел на шляховичка Добрыньку, чего-то ожидая, и дождался. Внутренний голос шляховичка Добрыньки хихикнул.
— Честное слово, я не вру, — сказал этот новоявленный гном. И он расчихался и еще сильнее рассопливился.
— Скорее всего, — сказал шляховичок Добрынька на ухо дорожному гному Гролику. ; это обычный гном, который пробрался в самолет.
О самолетах все дорожные гномы слыхали.
— А когда проорал петух, — продолжал шляховичок Добрынька.
— А-пчхи, — продолжал чихать гном.
— Будь здоров, — сказал внутренний голос этому самозванцу.
— Будьте здоровы, — продолжал внутренний голос шляховичка.
— Этого гнома, — продолжал шляховичок, выбросило из самолета, как нас с тобой из машины.
Внутренний голос перебил сам себя и вмешался в разговор.
— Это проорал не петух, — сказал внутренний голос шляховчика Добрыньки, — а попугай, — как буд-то сами этого не знали.
— Тихо, сказал шляховичок Добрынька своим нормальным своему внутреннему голосу.
— Итак, продолжал он, — этого гнома выбросили из самолета, как нас с тобой из машины. Он упал с высоты на землю, ударился башкой и немножко того. Повредился в рассудке.
— И я так думаю, — сказал внутренний голос, — по-моему он путивец или манивец. По акценту слышу.
— Как же ты по акценту слышишь, если он чихал, — спросил удивленно гном Гролик.
— Он чихает, я  ; “будь здоров” говорю,— вот у нас  и диалог получается.
Упавший гном был краснорожим, от него шел пар, и он без конца сморкался.
— Эй, — сказал шляховичок Добрынька, — он вдруг и вправду вспомнил про краснорожих гномов, от которых может идти пар. Потому что они огненные. Бабушка Добрыньки говорила, что летающие огненные гномы, вблизи так и выглядели.
— А вдруг он и вправду бронзовый гном?
Незнакомец стоял в воздухе не касаясь земли. Дорожный гном Гролик уже и сам заметил, что незнакомый гном очень уж не обычный. И где-то может и похож по бабушкиным рассказам на гнома-птицу. Во-первых, уши. Во-вторых, пар. В-третьих, вот так повисеть над землей мог бы не каждый гном. На несколько секунд, но чтобы стоять, не касаясь земли все время…. Это было круто.
Но все равно, как бы там не было, друзей одолевало сомнение. Стоять в воздухе могли только гномы обученные. Почти сказочные. Таких, каких почти что и не бывало на свете. Огненных гномов-птиц было так мало на свете, что они считались сказочными. Во-первых, потому что они умели летать, а во-вторых, потому что они умели все остальное: жить в огне, как саламандры и не спать по 24 часа в сутки 21 год,  путешествовать на Луну и обратно, и лечить азиатских слонов и подниматься вверх с ускорением превышающим скорость падения и вообще — творить чудеса и исполнять желания. Так называемые бронзовые гномы-птицы, которых почти не было на белом свете, это делали.
 — Исполнение желаний, — вслух сказал внутренний голос шляховичка Добрыньки, главное отличие гномов-птиц: чем круче желание может выполнить гном-птица, тем он более крупный волшебник. Внутренний голос шляховичка Добрыньки говорил как бы сам за себя. Как бы рассуждал.
— Ты что и вправду гном-птица? — прямо спросил шляховичок  у спасенного ими гнома.
— Гном-птица, — честно сказал гном и чихнул. А потом высморкался.
— Ну, честно! — сказал незнакомец и чихнул.
А потом высморкался.
— Будь здоров, — очень вежливо прошелестел внутренний голос шляховичка Добрыньки .
— А бабушки говорили, что гномы не простужаются, а насморк бывает только у лживых гномов, — нейтрально заметил гном Гролик, ковыряя носком какой-то корешок. Конечно у гномов были причины сомневаться в правдивости этого найденыша.
— Очень уж не так, не празднично, не сказочно — нелепо выглядел этот странный гном.  Очень уж буднично. А потом очень уж он сопливил, и глаза у него слезились. Это вызывало у дорожного гнома Гролика и шляховичка Добрыньки определенное подозрение. Они верили этому гному, дорожные гномы вообще были доверчивыми существами. Они  верили этому гному, но своим бабушкам они верили пожалуй даже больше, чем этому гному. Очень уж подозрительно этот гном сморкался: вытирал нос рукой, и очень сомнительными были обстоятельства, при которых они встретились. Во-первых, гномы собственными руками вытащили этого неудачника из воронки, в которой тот оказался. То есть помогли ему. А это уже само по себе было нелепо, потому что помогать великому сказочному гному-птице — это все равно, что портовому мальчишке помогать чинить военный крейсер или космический корабль. Гном Гролик не замедлил высказать свои сомнения вслух. Бронзовый огненный гном-птица развеял их сомнения одним словом: Петух!
— Сами знаете, — продолжал бронзовый, — что петушиный крик является прерывателем единого полетного поля Ши. И если это единое поле прерывается мы все падаем вниз. И прервать единое полетное поле может только петушиный крик. Петушиный крик — и больше ничего. Шестерка бьет туза. — Летчик вздохнул, — как бы мы высоко не летали, а крик петуха услышал и все — падай, ты убит. ; Бронзовый складно складывал.
; А насморк, ; говорил он, — от перепада температуры. Я же огненный, а тут слякоть. Плюс поспорил с одним колдуном, что он на меня насморк нашлет. Я говорил — не нашлешь, а он говорил — нашлю. Наслал — уныло сказал гном-птица.
; А на что спорили? ; спросил внутренний голос шляховичка Добрыньки.
Гном-птица давно обратил на него внимание. Внутренний голос его заинтересовал.
; Да так, ; сказал бронзовый, ; а потом я еще вот, и под петушиный крик угодил! — разозлился гном-птица и плюнул огненной слюной далеко в траву. Трава загорелась. Гномы поежились. Они не боялись ни огня ни холода, однако танцевать в огне как  саламандры тоже не любили. Гномы молчали, переваривая информацию, а внутренний голос шляховичка Добрыньки, который никогда ничего не перевирал, то есть не переваривал, сказал, ни к кому не  обращаясь:
— Это не петух был, — сказал внутренний голос шляховичка, — петуха не было. Это попугай орал!
— Это попугай орал!
Гном-птица скрипнул зубами.
— Петуха не было.
Гном-птица скрипнул зубами, у него еще сильнее потекло из носа. Видно в отличие от шляховичка и дорожного гнома Гролика. Гном-птица давно знал, кто такие попугаи.
— А куда он полетел? — спросил Гном-птица, пытаясь привести себя в порядок.
— Кто? — спросил внутренний голос шляховичка Добрыньки.
— Ну, этот,   — ответил Гном-птица, — петух, тьфу, то есть попугай.
И он снова плюнул длинной огненной струей.
Да, когда он не распускал сопли, то производил очень серьезное впечатление. Даже внутренний голос шляховичка Добрыньки присвистнул, хотя конечно, если он был внутренний голос, то не мог наверное видеть, какой эффект производит огненная слюна.
— Он не полетел, он поехал, — сказал шляховичок. — На дачу, наверное. Куда еще попугаев возят?
— Поймаю, — мрачно сказал птица гном, — шею сверну.
— Кому? — спросил у него внутренний голос шляховичка Добрыньки.
— Обоим, — серьезно сказал гном-птица, утирая нос.
Внутренний голос шляховичка Добрыньки радостно захохотал. Ему не нравилось, что кто-то кроме него может имитировать голоса гномов. И попугай ему не нравился. И ему нравилось, что гном-птица собирается оторвать голову этому противному попугаю.
— Строго, — сказал внутренний голос шляховичка Добрыньки, — но справедливо!
— Да что он всё время вмешивается? — разозлился огненный гном. — Кто он такой?
— Мой внутренний голос,!
— Ну, — удивился огненный гном, — а как ты его научил вслух разговаривать?
— Не знаю, — скромно заметил шляховичок.
— И хвост откушу, — бушевал гном-птица, — внутренний голос шляховичка Добрыньки радовался вовсю.
Тем временем птица-гном незаметно присматривался к шляховичку.
— А как ты это делаешь? — спросил он. ; Ну, говоришь на разные голоса?
 Шляховичок принял заносчивый вид. Все знакомые давно привыкли к его внутреннему голосу, и никто этому не удивлялся, поэтому, когда нашелся свежий почитатель, шляховичка расперло от гордости.
— Ты что имеешь ввиду, — спросил он у птицы-гнома, — внутренний голос?
— Ну, — ответил птица-гном. В обращении он был очень прост. Не выглядел он принцем сказочным.
— Да вот, — сказал шляховичок, — владею. Даром таким.
— Неужели даром? — удивлялся гном-птица, — а хочешь я тебя научу слюну огненную пускать?
— А за что? — спросил шляховичок Добрынька.
— А ты мне свой внутренний голос отдашь. Даром.
Шляховичок задумался. Пускать огненную струю было очень заманчиво. Но отдавать внутренний голос было жалко.
— Слышь, хозяин, — вдруг сказал шляховичку его внутренний голос, — я что хотел сказать? Я давно хотел сходить посмотреть, отчего это я только у тебя разговариваю. Может, я в это, слажу, раз он сам просит, да и посмотрю там, что к чему. Может у него свой внутренний голос есть, только спит или не вырос.
— А назад вернешься? — спросил шляховичок свой внутренний голос.
— А куда я без тебя денусь? — удивился внутренний голос шляховичка Добрыньки.
Дорожный гном Гролик чувствовал себя забытым и тоже принялся желуди грызть. Ему хотелось внимания, чтобы кто-то к нему приставал. Гном Гролик не знал, что он шершня Бу накликает. Он был еще маленький.
Тем временем шляховичок и гном-птица договорились.
— Эй, — сказал внутренний голос шляховичка своему хозяину и птице-гном, — встали друг против друга. Раскрыли рты!
Гном-птица и шляховичок встали друг напротив друга  и раскрыли рты.
— А ты огнем плеваться не будешь? — забеспокоился шляховичок.
— Нет,— сказал гном-птица.
— Ну, у тебя внутри и жарко, — сказал внутренний голос шляховичка внутри гнома-птицы.
— Слышь, хозяин, он и вправду гном-птица. Тут скелет насквозь видно. Есть …. Всё видно, как ренген..
— Как ты там? Когда назад полезешь? — закричал шляховичок. Без внутреннего голоса он чувствовал себя ужасно неудобно. Ему было  страшно одиноко, он привык к своему внутреннему голосу и чувствовал себя ужасно.
— Ну, что там? — спрашивал гном-птица, — нравится? Может, останешься?
— Незачем, — ответил у него внутри внутренний голос шляховичка Добрыньки, — у тебя свой внутренний голос есть, сейчас активизирую.
Все напряженно прислушались. Внутри огненного гнома-птицы что-то зашипело и защелкало.
— Громкость как? — крикнул внутренний голос шляховичка Добрыньки изнутри гнома-птицы. Громкость какую ставить?
— Ставь на полную, — радостно сказал гном-птица.
— Ты что, дурак? — раздался громоподобный голос изнутри гнома-птицы.
— Это твой внутренний голос  про меня, — сообщил внутренний голос шляховичка Добрыньки гному-птице. — я твой внутренний голос  пощекотал.
В то время, как внутренний голос шляховичка развлекался внутри гнома-птицы, шляховичок Добрынька стоял бледный и ловил ртом воздух, как рыба, вынутая из воды.
— Эй, — крикнул гном Гролик, — эй, внутренний голос шляховичка, вылезай давай, хозяину плохо.
— Отрегулируй потише, — командовал гном-птица. ; Пусть мой внутренний голос тише говорит, чем я.
Его внутренний голос пробурчал:
— Да, не буду ни с кем разговаривать. Не желаю.
— Он не желает разговаривать, — сообщил внутренний голос шляховичка Добрыньки изнутри гнома-птицы.
— Как это не желает? — возмутился гном-птица, — почему? Он же мой!
— Говорит, что ты очень хитрый и злобный, а он добрый и вежливый. И не о чем ему с тобой говорить.
— Неправда, — закричал гном-птица, — я добрый. Добрый, добрый, добрый, добрый. Не добренький конечно, ; гном-птица задумался и добавил. ;  Ну, надо быть добрым, а не добреньким!
— Ладно, — сказал внутренний голос шляховичка изнутри гнома-птицы, — вы тут сами разбирайтесь, а я к своему Добрыньке хочу!
Шляховичок между тем стоял уже синий. Огненный гном был красный, а шляховичок — синий. Внутренний голос, выпорхнувший из птицы-гнома и нырнувший в Добрыньку, буквально вдохнул в него жизнь.
— Фу, — сказал шляховичок, — как классно, что ты вернулся.
— А я больше никуда и выходить не буду, — сказал внутренний голос шляховичка Добрыньки, — потому что понял, почему только мы с тобой разговариваем.
— Почему? — спросил шляховичок.
— Потому что они все разные: гном-птица хитрый и вредный, а внутренний голос у него добрый. Поэтому они не хотели друг с дружкой разговаривать, внутренний голос и хозяева.
— Неправда, — сказал гном-птица, — я добрый, — и похэкал. Но внутренний голос этого не подтвердил.
— А ты когда нас научишь огненной слюной плевать?  — вмешался наконец в беседу гном Гролик.
— Я в обмен обещал, — холодно возразил гном-птица,  — за то, что вы мне внутренний голос разговорите!
— Так мы же разговорили, — обижено закричали и шляховичок Добрынька, его внутренний голос и даже дорожный гном Гролик.
— Ничего вы не разговорили, — рассердился гном-птица, — что вы разговорили? Ругань какую-то вы во мне разговорили! Грубость!
— Так это ж твой внутренний голос тебе грубит, а не мы, — защищался гном Гролик.
— Мы свое дело сделали, тебя откопали, внутренний голос открыли, учи, давай, плевать огнем.
— Ничего не знаю, — сказал гном-птица, пока тот голос внутри мне не понравится, ничему я вас учить не буду!
— А я тебе поддакивать не буду, — отозвался изнутри гнома-птицы его внутренний голос. — Я правду люблю.
— Да кто ж ее не любит? — удивился гном-птица.
Огненный гном хотел съехать с неприятной темы.
— Так куда, вы говорите попугая оттарабанили? — руки у гнома-птицы от всех пережитых волнений и споров чесались, и ему просто необходимо было отвлечься.
— Куда попугая повезли, братья? Пойду, голову ему сверну! — очень серьезно настроен был птица-гном.
— Не надо! — попросил вдруг за попугая дорожный гном Гролик, — не сворачивай попугаю голову.
— Не сворачивать? — спросил бронзовый гном-птица у дорожного гнома, — тот тоже помотал головой.
— А твой голос, что говорит? — спросил гном-птица у шляховичка.
— Сам у него спроси, — буркнул шляховичок.
— Эй, внутренний голос, — крикнул огненный гном в рот шляховичку Добрыньке, — сворачивать голову  попугаю?
Внутренний голос даже не колебался. Хоть попугай его и разозлил, но внутренний голос всегда поддерживал шляховичка Добрыньку.
— Не сворачивай, — закричал внутренний голос.
— Ну, не сворачивать, так не сворачивать. Желание есть желание, даже, если оно тебе не нравится. — сказал гном-птица, упавший с неба и высморкавшийся. Обыкновенными соплями, а не огненной струей.
— Вообще-то, — сказал он, — я уже два ваши желания исполнил. Третье загадывайте! Да я полетел. Какое у вас третье желание?
— Я не понял, — сказал внутренний голос шляховичка Добрыньки и подергал хозяина за ухо.
 
Так бывает. Иногда внутренний голос, пытаясь обратить на себя внимание, дергает хозяина за ухо, и тогда со стороны кажется, что ухо дергается само собой. Некоторые внутренние голоса дергают за веко или за уголки губ.
— Какие наши желания ты исполнил? — удивился гном Гролик, он на лету схватывал, — что за желания?
— Ну, — не так уж охотно пояснил бронзовый гном, спасенный гномом Гроликом и шляховичком., — ну по правилам, раз вы мне помогли, я обязан три ваши желания исполнить. Вы попить хотели — я вам соку налил, вы хотели, чтобы я попугаю голову не сворачивал — пожалуйста, не буду сворачивать. Еще одно желание загадывайте — да я полетел. Мы в расчете.
Шляховичок Добрынька  и дорожный гном Гролик переглянулись. И в руках у них и вправду было по кувшинчику  березового сока. Они и вправду хотели пить и вправду чуть раньше перемолвились об этом парой слов. А когда в их руках оказались кувшинчики с соком, они просто прихлебывали этот сок, не придавая появлению в их руках ковшиков никакого значения.
— Так  это значит, ты этот, сок нам как желание исполнил? — презрительно спросил гном Гролик у бронзового гнома-птицы.
Внутренний голос птицы-гнома очень презрительно хихикнул. Гном-птица сразу сделал вид, что он  страшно закашлялся.
— Так мы же и сами могли сок попить? — недоумевал простак Добрынька, — из любого куста нацедить, из любого дерева, а?
— Без тебя! — поддержал его дорожный гном Гролик .
Гном-птица длинно сплюнул огненной стрелой. Огненная струя пролегла между ним и дорожными братьями, гномом Гроликом и шляховичком Добрынькой.
— Могли-не-могли, — сказал он, — я не гадалка. Вы желание высказали, я его исполнил. Точка. Было все по-честному, — заорал он неизвестно кому. Может быть, внутреннему голосу. — Соком напоил, шею петуху, или там попугаю вашему сворачивать не стал, третье желание не исполню, то есть, тьфу, исполню, и мы — квиты.
— Эй, — заорал дорожный гном Гролик, — эй ты, урод, да мы и сами себе можем сколько угодно соку налить.
— Говорил я вам, — вспискнул внутренний голос шляховичка, что этот бронзовый гном-птица — злой и вредный.
Этот воздушный гость больше не нравился гномам. Впрочем, трудно было вспомнить время, когда он им нравился. Сейчас он им просто настолько не нравился, что они были просто возмущены. Он исполнил, вишь, их желание, — ха-ха, вы послушайте, желание.
— Подай, пожалуйста хлеб!
— Отодвинь, пожалуйста, занавеску!
— Придвинь, пожалуйста, соль!
Это что — исполнение желаний?
 Шляховичок и гном смотрели на гнома-птицу с отвращением.
— А как же? — холодно ответил лукавый летающий гном, — пожалуйста.
Он достал ноутбук: исходящие, входящие, желание: “шляховичок: попить холодного соку, не сворачивать шею попугаю”, “дорожный гном Гролик — те же цифры” — пожалуйста: дебет-кредит. Вы что ребята с бухгалтерией незнакомы?
— Ох, врет, —  доносил разбуженный шляховчиком внутренний голос огненного гнома. — Да у него двойная бухгалтерия!
— У вас, между тем, — продолжал гном-птица, — одно пожелание осталось. На двоих, вот.
Тут гномы стали искать палки. Молча, чтобы  не получилось так, как с березовым соком. Сперва они хотели молча поколотить бронзового гнома, чтобы потом не оказалось, что на то, чтобы его поколотив, они израсходовали еще одно желание, последнее. Они молча искали палки. Потому что гномы хотели побить этого бронзового летающего гнома молча, а уже потом, молча его поколотив, предъявить ему третье желание.
— Стоп! — сказал вдруг гном Гролик, — не будем мы его бить.
Бронзовый Гном, который так неуютно чувствовал себя на земле, закивал благодарно. А шляховичок тут же с облегчением  отбросил палку. Гном драться не любил.
— Если у нас одно желание осталось, — вдруг сказал гном Гролик, — то мы его будем думать.
Думать, думать…. Такое желание выдумаем, что этому летающему мало не покажется. Бронзовый зажмурился.
Шляховичок Добрынька радостно захохотал.
— Нет,— сказал неуверенно бронзовый, — вы что ребята, на потом одно желание оставляете? Это — не по правилам! Это — не честно!
— Честно, честно — раздался вдруг изнутри золотого гнома его внутренний голос, — врешь ты все!
Шляховичок Добрынька и дорожный гном Гролик закивали.
— Нет, сказал бронзовый, — так правда еще не было! Все сразу свои желания загадывали.
— А мы — потом, — твердо сказал шляховичок Добрынька, — тебе же сказали потом — значит — потом.
И шляховичок Добрынька, и дорожный гном Гролик радостно захохотали. Тем более, что у шляховичка Добрыньки повод появился с дорожным гномом Гроликом вместе путешествовать. А огненный гном кричал-кричал, и попал ногой в яму. И — шлепнулся. На гномов смотрел с отвращением.
— Может таки сходить, вашего петуха грохнуть? —хлюпнул носом бронзовый гном. Он взлететь никак не мог.
— Все эти хлюпающие носом пройдохи, — взвился вновь шляховичок Добрынька, но гном Гролик предостерегающе положил ему на плечо руку, а бронзовый гном снял свою скатку с плеча. Скатку, похожую на солдатскую шинель, которую он до сих пор не снимал. Скатка оказалась не шинелью, а потрепанным ковриком.
— Ковер-самолет, — пояснил неохотно бронзовый гном-птица, — запаска. На случай ЧП, вроде вашего петуха.
— Это не наш петух, — снова взвился Добрынька, — мы тоже пострадавшие.
Добрынька давно не питал никаких почтительных чувств к летающему гному: ну летает, ну исполняет желания, ну брешет.
Ковер-самолет бронзового летающего гнома был крошечный и повис высоко над землей. Сантиметрах в двух. Гном-птица вскочил на ковер-самолет и щелкнул пальцами. Из-под пальцев посыпались  искры. Ничего не произошло. Ковер-самолет не тронулся с места. Птица-гном ему несколько раз щелкнул пальцами, из-под пальцев гнома-птицы посыпались искры, как из-под колесика зажигалки. А огонь не вспыхнул. То есть ковер-самолет не двинулся с места. Гномы, то есть шляховичок Добрынька  и дорожный гном Гролик наслаждались ситуацией. Гном-птица не взлетал.
— Может, подарим ему желание? — съехидничал даже внутренний голос шляховичка Добрыньки, — по-птичьему велению, по моему хотению…. Гном-птица вз…, вз…
Гному Гролику пришлось съездить другу по зубам, чтобы не дать внутреннему голосу шляховичка Добрынтки ляпнуть что-то такое, чем может воспользоваться гном-птица. Впрочем, и сам шляховичок обеими руками зажал рот, чтобы внутренний голос шляховичка и вправду не высказал такое страшное желание, чтобы  типа гном-птица по ихнему желанию взлетел.
Гном-птица не взлетал. Ни так, ни эдак. Он смотрел на гномов исподлобья. Чем помочь гному-птице ни дорожный гном Гролик, ни шляховичок Добрынька не знали. Они были обычные дорожные гномы. Но не летные. Иначе, конечно, они дали бы этому бронзовому кучу советов, бесплатно.
— Ладно, гномы, — сказал наконец-то несчастный гном-птица, потоптавшись по ковру-самолету, — подтолкните-ка ковер-самолет!
— Это твое желание? — уточнил на всякий случай дорожный гном Гролик. Голос шляховичка или его внутренний голос хихикнули.
— Это можно, — согласился шляховичок Добрынька, потому что подтолкнуть, чтобы поехать — это гномам было понятно. Тысячи раз они такое на дорогах видели. Дорожный гном Гролик и шляховичок Добрынька  встали сзади ковра-самолета и стали его толкать. Ковер крякнул, медленно двинулся с места, заурчал и взлетел.
— Пока, братья, — услышали гномы внутренний голос бронзового гнома, потом внутренний голос стал выговаривать что-то самому гному-птице.
Гном-птица, послушал, скривился, но свесился с ковра-самолета и помахал гномам рукой, а может быть просто высморкался.
— Бывайте, хлопцы! — закричал он, — помните, что с меня одно желание, понадоблюсь — только свистните. Все будет по-честному.
— А поехали на Ярмарку-дорог! — сказал вдруг гном Гролик шляховичку Добрыньке.
— Поехали, — согласились голоса шляховичка Добрыньки.
Конечно, тут шершень Бу объявился. Он гудел как трансформаторная будка.
Гном Гролик скривился.
— Может надо было тебя от шершня избавить? — спросил шляховичок.
— Как? — спросил дорожный гном Гролик.
— А третье желание? Взять да и грохнуть шершня третьим желанием! — сказал шляховичок Добрынька.
 — Третье желание — на шершня тратить? — удивился дорожный гном Гролик, — Что? Мы, гномы, ящеров пережили. А у шершней жизни год или два, по-моему.
Шершень страшно рад был видеть гномов.
— Ладно, — сказал  дорожный гном Гролик, — сейчас в программе должен быть веселый номер.
— Едем на ярмарку-мост? — угадал шляховичок, а его внутренний голос, который обожал приколы захохотал.
Там мы точно развеселимся! — и гномы поехали на Ярмарку-дорог.