Стихи из книги Люди добрые

Последней каплей крови заплачу
За нежность и за доброе участье.
Когда подрежут крылья — полечу,
Пусть камнем вниз, но все-таки от счастья.
Последнюю улыбку подарю
Тому, кто в темноте не видел света.
Но гнезд чужих вовек не разорю.
Никто не попрекнет меня за это.
Последней влагой напою цветок.
Воды не хватит — окроплю слезами.
Когда из сердца просится упрек,
Сомкну уста и все скажу глазами.
В последнее поверить не хочу.
Себя не понимаю, не жалею.
Последний раз от счастья закричу.
Последний раз от горя почернею.

* * *
Мы садовники в сердце.
Сами сеем обиды
И растим недоверье,
На тоску слезы льем.
Ну а нежность и жалость
Сорняками считаем,
Вырываем их с корнем
И бросаем, и мнем.
Что же мы пожинаем?
Что же выросло в сердце?
Нет ли фруктов заморских?
Нет ли дивных цветов?
В сердце черная зависть.
В сердце холодно, пусто.
В сердце ветер гуляет,
Пыль от грязных следов.
Мы садовники в сердце.
Сами почву готовим.
Назначаем культуры,
Выбираем уход.
Отчего же бывает,
Лишь трава вырастает,
Свет в Душе застилает
Даже в солнечный год.
                * * *
* * *
По всей Руси
Звенят колокола.
Да, что вы, русские,
Уснули что ли?
Довольно вам
На паперти стоять.
Просили воли?
— Дали воли.
     * * *
Покойно нам, коль нас не задевая,
Идет чужою улицей беда.
И в траурных платках чужие жены
И на чужих могилах лебеда.
Пока не грянет, головы не вскинем
И не помянем: "Господи, прости!"
Тепло и сытно, только сердце стынет.
Оно остынет, если не в пути.
Не дайте сердцу нежиться в покое.
Заставьте сердце бешено стучать.
Оно, как солнце, вот оно какое.
Учите сердце для других сиять.
Несите свет, как хлеб, любовь, как воду.
Да не иссякнет чистый ваш родник.
А сколько можно напоить народу!
И сколько нищих можно накормить!
   * * *

* * *
Коль зеркало неровное, кривое,
 Испортит красоту,
 Обманет, исказит
 И все перевернет
 И ложно отразит.

И только чистый сердцем и Душой
 Не ведает греха,
 А с верою живет.
 Не заподозрит зла,
 Во лжи не упрекнет.

Как зеркало не терпит искаженья,
 Так светлая Душа,
 Источник доброты,
 Несет отображенье
 Небесной чистоты.

* * *
Коль вы несчастливы с того,
Что горе у другого,
И если колет вам глаза
Беспомощность слепого,
И если больно вам, когда
Вокруг святыни рушат,
И над поверженной страной
Похмелья вихри кружат.
Коль вы не можете, как все,
Разбрасывать проклятья,
Не разучились сострадать,
Взирая на распятья,
Коль вы не по уши в дерьме,
Чужую кровь не пьете,
Не научились жить в тюрьме,
Лежачего не бьете.
И не хотите быть, как те,
Что ходят волчьей стаей.
Храните сердце в наготе,
На жестком пьедестале.

* * *
О, Боже, дай нам силы
Пройти и не упасть.
И на краю могилы
В безумие не впасть.
Не очерстветь от боли,
Избегнуть слепоты.
О, Боже, дай нам разум
Не сжечь свои мосты.
О, Боже, дай нам веру,
Дай мудрость королю.
Молю, спаси Россию!
Я так ее люблю!
О, Боже, дай надежду
Припасть к родным корням.
Не дай погибнуть рощам.
Не дай остаться пням.

* * *
Я уже не жду от жизни праздников.
Чаще избегаю суеты.
А ищу глазами добрых странников
Среди шума уличной толпы.
Я ищу земных печальных Ангелов
Под покровом гордой нищеты.
Эти встречи мне как знаки добрые.
Сколько в них тепла и красоты.
Я ищу слепых печальных Ангелов.
Только через них смогу прозреть.
Слишком мало нам осталось времени,
Чтоб спасти оставшихся успеть.
Не беда, что пальцы узловатые
И давно не в моде башмаки,
Что смешны движенья угловатые
И пусты худые кошельки.
Присмотритесь лучше и увидите
Голубые крылья за спиной.
Льют глаза лучистое сияние
И волшебный свет над головой.
    * * *
Трава слезинки промокнула
Лучами утренней зари.
И я в объятьях утонула
Всепроникающей Любви.
Любовь, неси меня на крыльях
И открывай мне Божий свет.
Я знаю, сердце не остыло.
Я знаю, мне немало лет.

* * *
Мой друг, не сотвори себе кумира.
Ты посмотри, как все вокруг живут.
Мы все грешны и грешен наш приют.
Мы странники отверженного мира.
Мой брат, не верь возвышенным словам.
Уму милей тернистая дорога.
Пойдем по ней, не сетуя на Бога.
И пусть парча достанется не нам.
И пусть нам намекают на юродство.
Мы стерпим, мы же сильные с тобой.
Я верую в вселенскую Любовь.
Придет она, а с ней ее господство.
Мой верный друг, себе не измени.
И чистоты в пути не растеряй.
Мечту по пустякам не разменяй.
И Душу для большого сохрани.

* * *
Единожды солгав, приходится лукавить.
И истину предав, приходится молчать.
Пишите в чистовик, набело, чтоб не править.
Нет средства, чтобы смыть лукавую печать.
Единожды упав, не падайте вдругорядь.
Лишь стоя на ногах, научитесь летать.
Старайтесь приносить поменьше людям горя.
Не верьте "мудрецам", что нужно все познать.
Единожды прозрев, от трудностей не прячьтесь.
От истины уйдя, увязнете во лжи.
Пишите в чистовик, набело, чтоб не править.
Чтоб не мешать другим, как сорняки во ржи.

* * *
Мы люди грешные и над собой не властны.
И часто мы себя не сознаем.
И оттого бываем так несчастны,
Что на земле кумиров создаем.
Наш русский, мудрый, сильный и великий,
Такой родной непонятый народ,
Неузнаваемый, слепой и дикий,
И все в тебе давно наоборот.
Ты шел на смерть за жен и вдов солдатских,
Ты возрождал из пепла города,
Ты заживо зарыт в могилах братских.
И ты стрелял в невинных без суда.
Писал стихи и посылал на плаху,
Так жизнь любил, что смело шел на смерть.
В хмелю дарил последнюю рубаху,
Проспавшись, мог и нищего раздеть.
Да, в подвигах тебе не много равных.
И водку лучше всех умеешь пить.
Народ мой русский, славный и бесславный.
Когда же ты по-русски станешь жить?

* * *
Не ходите на врагов своих с мечом.
Не ходите на врагов своих с бичом.
А идите на врагов своих с лучом надежды.
Это демоны пируют. Им кровь.
Только лучшее оружье — Любовь.
Так поверьте же скорее в нее, невежды.
Может растопить она лед любой.
Может крылья развернуть за спиной.
Может научить летать высоко.
 Была бы Вера.
Так не следует бояться врагов,
Если лучшая защита — Любовь.
Если строгий приговор:
 — Возлюби! —
Высшая мера.

* * *
Матушка, прости меня,
Родная, помилуй.
Ты верни мне детство,
Детство на денек.
Не буди поутру,
Не зови по имени.
Не гневись, не кликай:
— Маменькин сынок!
Матушка, родимая.
Солнышко не встало,
Петухи не пели,
На дворе темно.
Матушка, родимая.
Знаю рано встала.
Ну, еще минутку,
Если все равно.
Матушка, прости меня.
Родная, помилуй.
Скоро будет дедом
Маленький сынок.
Кем-то зря обиженный
И такой же паинька.
Сел бы к маме на руки,
Если б только смог.
Матушка, прости меня,
Родная, помилуй.
Многого не ведал,
Многого не знал.
Ах, была бы матушка,
Приласкала б, родная,
Сердце отогрела бы,
Все б ей рассказал.
Матушка, родимая,
Вот уж солнце встало.
Петухи пропели.
Шум на мостовой.
Что ж не разбудила ты?
Пожалела — маленький.
Твой сыночек маменькин —
Дедушка седой.

* * *
Его первая жена научила пить вино,
Научила целовать, да с тоской глядеть в окно.
Его первая жена раскрасавица была.
Непутевая жена поутру с другим ушла.
А вторая, горяча, научила бить с плеча,
Научила не жалеть, научила не прощать.
Только сердцем холодна, не уютна, не добра,
Прочь из дому прогнала, не дождавшись до утра.
А он третью не любил, а он третью не берег.
Потому и загубил, потому и занемог.
Только впалые глаза, только серое лицо.
И осталось на трюмо обручальное кольцо.
И четвертая жена не замедлила прийти.
Только больно уж стара, впору под руки вести.
Скоро он ее признал, но кольца не забрала.
Рассмеялась и его за собою увела.

     * * *
Ах, сколько вас утратило надежды,
Красавицы, герои, мудрецы,
Цари, бродяги, гении, невежды,
Великие и малые глупцы.
И сколько вас поддалось искушенью,
Когда стучать учила сердце лесть.
Хотели жить по-щучьему веленью,
Стремясь в ушко игольное пролезть.
И сколько в бездну пало вас несчастных
И более танцует на краю.
Я не рисую вам картин ужасных.
Я с вами перед пропастью стою.

  * * *
По площади ехала тройка.
Ямщик невеселый сидел.
Вокруг было шумно и бойко.
А он все куда-то глядел.
Скажи, отчего так тревожен?
Кого ты там ищешь в толпе?
Красив и по-доброму сложен.
Сапожки на ладной стопе.
Скажи, что за боль тебя гложет?
Какая на сердце тоска?
— Никто мне теперь не поможет.
Одна гробовая доска.
Мне путь мой казался невинен.
Я звал одну деву замуж.
Я сам себе нонче противен,
Что предал святую из душ.
Над нею я зло посмеялся.
Два дня как пропала она.
И вот я пред Богом остался.
Сыграл надо мной сатана.
А вечером пью до безумства
И бьюсь головою о стол.
Себя я кляну за распутство
И прячу у деверя ствол.
Будь прокляты черные кудри
И черные брови мои.
Я боле страшился неволи,
А нонче пропал без любви.
Она мне ни слова упрека,
Она же чиста, как цветок.
Ах, где тут трактирная стойка?
Мне водки, мне водки глоток.
А давесь возил одну пару.
Венчались в Никольском оне.
Как гляну, так вижу Тамару
И все еще будто во сне.
И где не искал, все впустую.
Ушла неодетой в метель.
А я, будь я проклят, тоскую,
Держу не притворенной дверь.
— Эй, Васька, не спи, дай-ка водки!
Со мною ее помяни.
Мне впору бы нонче колодки.
Что? Там ли лошадки? Взгляни.
На площади тройка стояла.
Уж снегом коней занесло.
Нашел ямщика вышибала
Уж утром, когда рассвело.

* * *
Любое насилие — суть беснованье.
Любое безумье — духовная смерть.
Преступное в прошлом не терпит молчанья.
Платить, господа, ничего не стереть.
Платить, господа, полной мерой по счету.
Платить за убийства, за ложь и за месть,
За темные мысли, за горе, за смуту,
За то, что не смыто, за то, что не счесть.
Платить, господа, старый век на исходе.
Другим поколеньям на сцену входить.
Уже ли оставим детей кредиторам?
Платить, господа, непременно платить!

* * *
Взрослые, не учите детей своих подлости,
Властные, не учите их злобе и зависти,
Сильные, не учите звериной жестокости,
Мудрые, не толкайте детей к пропасти.
Грешные, научите детей состраданию,
Слабые, научите любви и вниманию,
Старые, научите терпенью и кротости.
Слышите?! Оттащите детей от пропасти!
Сколько в мире великих идей.
Сколько в мире несчастных людей.
Сколько вдов и седых матерей.
И отцов, не любивших детей.

* * *
Я верю, что Творец и Врачеватель,
Хранитель мудрый и Наставник наш,
Ты — разрушитель тьмы и Созидатель
Иного мира, и его же страж.
Учитель строгий, нежный и терпимый,
Нас шаг за шагом за Собой ведешь.
Любой из нас живет Тобой хранимый.
Ты все простишь, но не прощаешь ложь.
Святой родник, живительный и чистый.
Нам глубины Твоей не осознать.
Неугасимый теплый свет лучистый.
Мы — дети. Ты — заботливая мать.
Ты учишь нас ходить, молчать и слушать,
И облик человечий принимать.
Ты наша совесть, Ты — глаза и уши .
К Тебе идем мы раны врачевать.
К Тебе несем обиды и печали.
С Тобою у обрыва на краю.
С Тобой по силам все, любые дали.
И я с Тобой, как с равным говорю.

* * *
О, Господи, по что душа земная
Так тяготится жизнию земной?
Я здесь родилась, я не знала рая.
Приснился ли мне грешнице покой?
И сладостно мне горькое рыданье.
И сердце разрывает от любви.
Я провожу в молитве и молчаньи
Последние отпущенные дни.
А дни летят, и вечность на пороге,
И годы растворяются в веках.
И все, кого я встречу на дороге,
Уже отпили чашу и в венках.
И всем, кто мне в любви протянет руку,
Готова я себя взамен отдать.
Готова с ними я идти на муку.
Готова с ними я себя распять.

* * *
Ах, сколько чуда в одиночестве!
И сколько правды открывается.
Я не мечтаю о пророчестве.
И мне сто раз еще покаяться.
Но на секунду озарение
Мне в тишине осветит истину.
Я восхищусь до изумления
И возгорю, пока не выстыну.
И сколько муки в одиночестве.
Когда узрев Христа Распятого,
Душа в жестокой ломке корчится,
Вкусив доселе непонятого.
И столько странного и быстрого.
Как будто время раздвигается.
Придет решенье ярким выстрелом.
Покоем сердце напитается.
Ведь столько веры в одиночестве.
До неба сердце поднимается.
И я сливаюсь с Богом в творчестве.
И сердцу небо открывается.
    * * *

Что любовь — Божий дар,
 Знает каждый из нас.
 Так храните ее, чтоб огонь не угас.
 От морозов и вьюг, от жестоких ветров,
 От напрасных обид, необдуманных слов.

Я опять говорю о любви.
Не о той, что мещанской и мелочной
Среди прочего хлама в пыли
Оказалась игрушкой поделочной.
Не о той, что измята, захватана,
Не о той, что в грязи перевалена,
Не о той, что по нови заплатана,
Не о той, что из мрамора ваяна.
Я опять говорю о любви.
Не о той, что окутана тайнами.
Не о страсти губительной, пламенной.
Пусть слова мои кажутся странными.
Я пою о любви мироздания,
Недоступной любви понимания,
Милосердной любви сострадания,
О Божественной тайне познания.

      * * *

Мы в суете и хаосе движенья.
И от чего-то главного вдали.
И часто принимаем отраженье
За дивный свет Божественной Любви.

Я вижу гору... Длинные террасы.
На них стоят рядами люди, звери.
Вверху — худые странные монахи.
Внизу — запоры, сундуки и двери.
Внизу — парча, крикливые застолья,
Шум, ропот, ветер.
Вверху — цветы, трава, раздолье,
Людей немного, тишина и вечер.
Но снизу вверх не видно ходоков.
Все что-то делают, но топчутся на месте,
Напоминая чем-то стариков,
Или жуков, увязших в тесте.
Им снизу не видна
Вся полнота красы высокогорья.
Подножие — несчастная страна
Хвастливости, чванливости и горя.

       * * *

Мы, как худая разбитая кружка.
Пусто внутри и утеряны корни.
Или сухая древесная стружка.
Так нас назвал Феофан Затворник.
Живем для себя, собираем ложки.
Мыслим в себе и себя величим.
Мы измельчали, подобно стружке.
Так же постыдно себя безличим.
Добрый Отец! Мы — Твое творенье!
Всяк человек, если лишь он честен,
Жив по размаху, души веленью,
Всем благородством, чем мир известен.
Мы по грехам пустоту стяжали.
Коркой стянули свои глубины.
Может быть, мало за мир страдали,
Пряча себя за чужие спины?
Может быть, жили, заткнувши уши,
Не замечая чужого горя?
Мы у бессмертья украли души.
Мы променяли Христа на зверя.

* * *

Верю в спасенье!
Выдержит Россия.
Выдюжит Ра-се-я.
Яко с нами Бог.
Яко с нами Бог.
Яко с нами Бог.
И крестная сила.

По всей России храмы побелили.
Но сквозь побелку вышли крови пятна.
По убиенным бабы голосили,
И звали болтуны на подвиг ратный.
Устала мать-земля от поруганья.
Отчаялись отравленные реки.
Ах, братья, не забудьте наши званья:
Славяне, Христиане, Че-ло-ве-ки!
Нарушили торжественную клятву.
Я призываю: "Миром — к покаянью!"
Пока Господь не выступил на жатву.
Нас предают, не верьте обещанью!

  * * *

Не бросайте на ветер обидного слова,
Повторяя за кем-то чужие слова.
Если ваше, вернется к вам снова и снова.
А чужое — дополнит чужая молва.

И было Слово изначально.
И значит так тому и быть.
Учитесь словом восхищаться.
Умейте словом дорожить.
Ловите слово чистым сердцем
И в нем храните, как очаг.
Горите словом и дышите.
Есть слово — друг и слово — враг.
Несите слово тем, кто болен
И тем, кто голоден и гол.
И каждый волен и не волен,
Когда он слушает глагол.
Есть слово лжи и слово чести,
Есть слово правды и любви.
Храни вас Бог от слова — мести
И от обиды Бог храни.

  * * *

Не идите широким путем.
Этот путь для послушного стада.
Оставляя добро на потом,
Не приблизить Небесного Града.

Надену крест и белую рубаху.
Узнаю вас в толпе и улыбнусь.
И молча положу главу на плаху.
Пока я в духе, смерти не боюсь.
Боюсь за вас, оставленные зверю,
Обманутые зверем простаки,
Как путники, замерзшие под дверью.
Стучите! Вам отворят! Чудаки!
Вы в стороне, но вас не осуждаю.
Век короток, придет и ваш черед.
Крута гора и "неприступна" с краю.
Не каждый смертный на нее пойдет.
Но вам, на зов пошедшие за мною,
Оставлю я записку на столе.
Я напишу уверенной рукою:
"Спасайтесь на родимой стороне."
Храни вас Бог от черного безверья.
Я знаю, одиночество — обман.
Придет весна и закипят деревья.
Поверьте и рассеется туман.
Поверьте и душа расправит крылья.
И воссияет сердце, как звезда.
И возродится новая Россия.
И старая проснется навсегда.

* * *

Я не просто живу.
Я по жизни иду.
Среди тысяч путей
Я дорогу найду.
Ту, что только моя.
Лишь одну, лишь одну.
И с нее никуда
Не шагну, не шагну.

У меня есть душа, голубая от слез.
И еще Божий дар — понимание слова.
Я люблю эту жизнь без туманов и грез.
И поэтому, кажется, к смерти готова.
А еще есть любовь, что хранится в душе.
У нее за спиною огромные крылья.
Только их на земле не расправлю уже.
Крепко держит она, бесполезны усилья.
А еще есть друзья, что со мной навсегда.
И подставят плечо и из омута вынут.
Все поймут, не осудят меня никогда.
И в часы испытанья меня не покинут.
У меня есть душа...
* * *

А где-то оборвали соловья.
И выстрелом калитка чья-то хлопнула.
Затрепетала нежностью душа,
Струною натянулась и... лопнула.

Приходят в мир поэты и пророки,
Вещая миру истину одну.
Живьем глотаю пламенные строки.
И вот уже я слышу тишину.
И хаос превращается в порядок.
И пью, и насыщается душа.
И старый растворяется осадок.
И даже смерть до боли хороша.
И вновь, и вновь для нас Христос родится.
И ты, мой друг, поди и посмотри.
Живет в веках истории страница
И светится у каждого внутри.
А каждый, он пожалуй и не каждый.
Все больше мертвых душ среди живых.
Не каждый, тот, кто встретится, отважный,
Что высвечает темноту других.

* * *

Кто мне это говорил,
Что я рано полюбил
Одиночество и дальнюю дорогу.
Я из дома убежал.
Я страдание стяжал.
Я при звездах по ночам
Молился Богу.

Как мне выплакать любовь?
Как мне горе развести?
Как зимою не мечтать о лете?
Мне обиду не снести, если голову спасти.
Одиноко стало жить на свете.
У родимого крыльца как-то проклял я отца.
И погнал меня по жизни ветер.
Пусть я боли не боюсь.
Пусть я нищих не стыжусь.
Одиноко стало жить на свете.
Голова моя седа.
Да и что там голова.
На душе моей лежат пятна.
То обидные слова.
То постыдная молва.
То моя пред алтарем клятва.

   * * *
Ах, что ты, глупый человек,
Волком крутишься?
Сытно ешь, да сладко пьешь,
Бедным скупишься?
Ведь судьба тебя найдет
И оступишься.
Не слукавишь, не свернешь,
Не откупишься.

* * *

Не завидую вашей милости,
Не завидую их величеству.
Ни почету, ни злату-серебру,
Ни наградам, ни их количеству.

Сердце радостью так и полнится
От покоя в душе незримого.
Что задумано, то исполнится,
Составляя поток единого.
Провожаем друзей, прощаемся.
Вся Россия — зал ожидания.
Выпьем чарку, всплакнем, покаемся.
Может свидимся, до свидания.
Поезд подали, поезд тронулся
И поплыли часы вокзальные.
Уезжают седые мальчики
И веселые, и печальные.

   * * *
А знаешь, милая, как больно.
Как по живому снова рвут.
Когда по сердцу сапогами,
Когда по совести не чтут.
А знаешь, милая, как зябко,
Как одиноко по ночам.
Что даже молишься украдкой
И все боишься закричать.

    * * *
Пока живет на свете красота,
Расти ее, расти и укрывай
От взгляда вражьего.
Пока еще в ребенке чистота,
Храни ее и душу завещай
Для Божьего.
Иди по жизни просто и легко.
Не мни ногами нежные цветы.
И помни, что душа твоя — цветок.
И Богу, несомненно, дорог ты.

* * *

Нет, никогда не поздно возвращаться
С большой дороги на тернистый путь.
Попробуйте прощать, а не прощаться,
Смотрите не на внешнее, на суть.
И не судите с легкостью суровой
Беспомощного брата своего.
Пусть он идет дорогою знакомой,
А вы свой путь пройдете за него.

Как поздно к нам приходит пониманье
И глупости своей и пустоты.
Как были мы жестоки в ожидании
Своей пустой надуманной мечты.
И сколько боли близким приносили.
И слез чужих не слышали капель.
А "проповеди" мы не выносили.
О чем же нам заботиться теперь?
Как жаль нам зря растраченные силы.
И больно за разбитый свой сосуд.
Воспоминанья злы, невыносимы.
И наша совесть — нам жестокий суд.
Незнанье наше нам не оправданье.
Наследники слепых поводырей.
Как поздно к нам приходит пониманье,
Что вот уже расплата у дверей.
Так видно нужно пасть, чтобы подняться,
Испить до дна, чтоб горечь ощутить.
Изляпаться в грязи, чтоб оправдаться
И душу до прозрачности отмыть.
Простить врагов, себя возненавидеть.
И голову в смирении склонить.
И все вокруг по-новому увидеть.
Остаток дней по-новому прожить.

* * *
 
А вы ищите, люди, хлеба.
 Ищите хлеба, своего,
 Который ешь и насыщает,
 Того, что истина, его.
 А вы просите, ради Бога,
 Просите хлеба своего.
 И лишь попробуйте немного,
 Тогда полюбите его.

Ну, вот и дали нам свободу.
Но, как собаки на цепи,
Мы понабегались и снова
К своей блевотине летим.
А если дали бы нам силу,
А если дали бы нам власть,
Вот тут бы мы наколесили
И перелаялись бы всласть.
Теперь мечтайте о свободе,
О чем же вам еще мечтать.
Свободе лгать, свободе ползать,
Свободе истину кромсать.
И мило вам своим же детям
Свободно грязь преподавать.
И что потом еще пожнете,
Их научая убивать.


* * *
Привыкли от святого отступать.
Мы подлецам готовы поклоняться.
Бывает трудно правду отстоять.
Намного проще в стороне остаться.
И подлецы толпой шагают в гору,
Сметая все ненужное с пути.
А умники умны, не лезут в ссору.
Считают, безопасней отойти.
Живем мы среди грубости и фальши,
Умышленно на все закрыв глаза.
Друзья мои, а что же будет дальше?
Уже ли отказали тормоза?

  * * *
Когда гремит гроза шальная,
Когда вокруг одни враги,
Я плачу, к Ангелу взывая.
Приди, заступник, помоги.
Приди, мой Ангел, мой Хранитель,
Утешь меня и успокой.
И отведи все беды сразу
Своей рукой, своей рукой.
Когда проходит искушенье,
На сердце снова благодать
И чистота, и умиленье.
Дай Бог вам это испытать.
Спасибо, Ангел мой Хранитель,
За тишину и за покой.
За то, что ты отвел все беды
Своей рукой, своей рукой.
Как будто крылья за спиною.
Сейчас возьму и полечу.
И сердце теплится любовью.
Я больше плакать не хочу.
Со мною Ангел мой Хранитель.
Со мною радость и покой.
Он нас с тобой соединяет
Своей рукой, своей рукой.

 * * *

Опомнитесь, люди, довольно
 Катиться клубком под откос.
 Мне страшно за вас, мне и больно
 И к вам мой жестокий вопрос:
 — Уже ли хотите проклятья
 На внуков своих и детей?
 Проснитесь! Опомнитесь, братья!
 Откройте глаза поскорей!

Подумайте, какая же мы губка,
И сколько мы в себя впитали зла,
Наполнив душу из трясины топкой,
Под руководством старого козла.
И тянет нас болото, а не небо.
Все больше черных ангелов вокруг.
И быль переворачиваем в небыль,
Перед собою замыкая круг.
И в нашей власти доброту посеять
И на доверье вырастить любовь,
И прошлых поколений зло развеять,
И храмы побелить, смывая кровь.
И в нашей власти воспитать по вере
Детей и своенравных стариков.
Не верите? Попробуйте проверить.
По вере рвутся тысячи оков.
                Акростих

Я верю в доброту
Всей сущностью, всем сердцем.
Есть в странности моей
Разумное зерно.
Юлить и клеветать
Возможно ли под солнцем?
Для глупого царя
Отравлено вино.
Бегите от льстецов.
Рабы не знают дружбы.
От низости до зла
Такой короткий шаг.
Улыбка на устах,
Ведь это только маска.
С ней легче спрятать суть.
Ей вас прельщает враг.
И помните о том,
С какой идете целью.
У вашего креста
Щадящий средний вес.
Не всем дано понять
О том, что там, за дверью,
Сегодня фрак надел
Такой "приятный" бес.
Юлить и клеветать
Возможно ли под солнцем?
С чем к финишу придем?
Ей, ей пойдем на дно.
Мы можем опоздать.
Сейчас душа — оконце.
Ей снова свет зажечь —
Разумное дано.
Душа, гори, пылай.
Ценою дней без света.
Единое моли.
Моли для нас рассвета.

* * *

И все-таки храмы подняться должны,
Чтоб тысячи смертных к бессмертью пришли,
Чтоб выпрямить спины от ноши вины.
Развалины храмов, как поле войны.
И все-таки храмы подняться должны.

Над Россией встают купола.
В новом золоте храмы горят.
Обернется ли солью зола?
Что в народе о том говорят?
Можно ль грязные деньги отмыть,
Замесивши Христа на крови?
Можно ль тысячи русских забыть,
Что погибли за веру любви?
Над Россией встают купола.
Над Россией иконы висят.
Просыпайся, родная земля!
Поминальные свечи горят.
Доставай дорогую парчу.
Умывайся студеной водой.
И встречай Жениха у ворот
Возрожденною и молодой.

* * *

И ожила таинственная нить...
Звезда любви, веди нас за собою.
И научи нас для других светить.
Звезда любви, гори своей любовью.

Когда зажгутся все созвездья,
И светлый праздник Рождества
Наполнит все дома весельем,
То не испортим торжества.
Простим все боли и обиды,
Забудем тягостные дни.
Сегодня в мир Христос родился!
Теперь мы с вами не одни.
И пусть сияют все созвездья.
И станет шире млечный путь.
Христос родился! Свет явился!
Звезда взошла. Скорее в путь!

* * *
Милый мой друг, отчего ты невесел?
Или устал, или вдруг занемог?
Или тебя кто обидел напрасно?
Или кого-то простить ты не смог?
Ангел лукавый тебя одурманит.
Ангел коварный друзей оболжет.
Ангел Надежды нам веру подарит.
Ангел Любви нам надежду пошлет.
Славный мой друг, позабудь о печали.
Нынче не время бездельем грешить.
Сколько прекрасного мы не познали.
Сколько еще не успели свершить.
Это все ангел лукавый дурманит.
Он свои сети коварно плетет.
Только свободу нам Ангел подарит.
Ангел Любви нам надежду пошлет.

* * *

А я уже не я.
И мне уже не больно.
И я уже не здесь,
Но все еще не там.
Как тихо на душе.
Ах, суеты довольно!
Зачем же грустно вам?
Зачем же грустно вам?

Вы придете меня проводить
В мой последний нерадостный путь.
Вы придете меня осудить.
Вы придете меня помянуть.
Не нужна мне почетная рать.
Да и вся эта черная знать.
А зову я желанных гостей —
Поминальных горящих свечей.
Приходите меня проводить
В мой последний нерадостный путь.
Приходите меня проводить,
Приходите меня помянуть.

* * *

Осанна! Осанна!
Кричали Тебе.
А сами, а сами
Пребыли в злобе.
А сами, а сами
Предали Тебя.
А сами с осанной
Распяли Тебя.

Ты пришел ради грешников в мир.
Ты пришел наше зло искупить.
И затем на Голгофу взошел,
Чтобы нас Своей кровью отмыть.
Чтобы нас возродить для любви,
Чтобы нищим надежду подать.
Из любви Ты умылся в крови,
Чтоб не смели любовь распинать.
Ты послушнее всех сыновей
И исполнил Ты волю Отца.
Шел Ты к людям, а встретил зверей.
И отдали на жертву Агнца.
Так никто не молился, скорбя.
И не слезы катились, а кровь.
Но не минула чаша Тебя
И распяли злодеи любовь.
Кто прошел за Тобою свой путь,
Кто по вере страданье стяжал,
Тот уже не сумеет свернуть,
Если в жизни креста не бежал.
Если чашу кровавую пил,
Если плакал кровавой слезой,
Значит в вечность он пропуск купил,
Значит стал виноградной лозой.
Ты воскреснешь опять и опять.
И заплачет Царица Небес.
Будет светлая ночь ликовать
И послышится: "Сыне воскрес!"
Тут же миром наполнится свет.
Разольется Твоя благодать.
И воскликнем Царице в ответ:
"Да, воистину, Божия Мать!"

* * *
Для чего мы пришли в этот мир?
Чтобы душу свою загубить?
Чтобы жить для веселых утех?
Чтобы есть, чтобы пить и блудить?
Чтоб закончить свой путь пустотой,
Не свершив по любви добрых дел,
Жизнь прожив за запретной чертой?
Кто нам скажет: "Да как же ты смел?"
Кто нам наши покажет грехи,
Кто откроет душевный наш ад?
Как найти в темноте маяки?
Дальше плыть, или полный назад?
Наша Совесть — вот строгий судья.
Обличает, но руку дает
И в бушующей жизни реке
Нам укажет единственный брод.
Наша Совесть — наш преданный друг,
Тот, кто с нами дойдет до конца,
Не обманет, в беде не предаст,
Кто заменит и мать и отца.
Нам подскажет, как "поле пройти",
Где в смиреньи колени склонить,
Где заветное что-то найти,
Где прощенье врагу подарить.
Мы пришли в этот мир для любви,
Чтобы здесь превратиться в людей,
Чтобы вырастить крылья свои,
Чтоб взлететь, а не тешить червей.

* * *
Скажи, мой друг,
Ты с Ангелом бываешь
Наедине, в тиши, в заветный час?
Тогда же откровениям внимаешь
И видишь мир, как будто в первый раз?
И происходит духа обнищанье,
Но обнищанье скверной, злом, враждой.
Великий взлет и миропониманье.
На каверзный вопрос — ответ простой.
Как озаренье, как дитя пред Богом.
Ты с Ангелом беседуешь в тиши?
Как ясно все и до смешного просто.
А если не запомнишь, запиши.
Беги от суеты, от шумных сборищ.
Тебе твой Ангел — самый верный друг.
А если чем обидишь ненароком,
Беги за ним, верни его, мой друг.
Проси прощенья, горько плачь и кайся,
И наизнанку выверни себя,
И зло свое исправить постарайся.
Живи, мой друг, по-ангельски, любя.

* * *
Что такое Православие?
Это слава дела правого.
Это слово правды истиной.
Поругание лукавого.
Кто такие люди Божии?
Христиане, что за партия?
Это все Христово воинство,
Где оружие — распятия.
И Россия наша матушка
В ожиданьи воскресения,
Как земля обетованная,
Поле брани и спасения.
А Россия наша светлая
Куполами к небу тянется,
Колокольным звоном полнится.
Кто предаст ее — раскается.
А Россия — терпеливица
Ждет Христова возвращения,
Ждет любви и покаяния,
Ждет смиренья и прощения.
Где же корни наши русские?
Наши корни — в Православии.
В сказах дедов наших, прадедов,
В их духовном понимании.
В наших селах, наших кладбищах,
В наших душах несгибаемых,
В нашей вере, нашей совести,
В наших храмах возрождаемых.
В наших старцах и юродивых,
И в земле, видавшей кровушки.
В пастушка игре задиристой
И в печальной песне вдовушки.
Это корни наши, русские.
Значит, дело наше — правое.
Крепко держат нас над пропастью
Наши корни — Православие!

* * *
Какой же силы нужно покаянье,
Чтоб из души все зло исторгнуть прочь?
Какой молитвой и каким молчаньем
Душе своей сумеем мы помочь?
Нам жизнь свою годами не оплакать,
Грехи свои постами не отмыть.
Пока мы не научимся по вере
И ближних, и врагов своих любить.
Пока мы не научимся смиренью.
И если зло внутри у нас кипит,
То внешнее — притворство, лицемерье.
Прости врага и друг тебя простит.
Зови тогда Пречистую на помощь,
Когда с собой сражаться нету сил.
Она укроет нас Своим покровом,
Она поможет, только попроси.
Но если на душе покойно стало,
И в доме воцарилась тишина,
Перед иконой посиди в молчанье.
Она все видит, слышит нас Она.
Ей не нужны ни деньги, ни лампады,
Ни похвалы высокие слова.
Скажите просто: "Матушка, спасибо",—
Как наши дети, встав из-за стола.

* * *
Если рядом кто-то слишком громко
Говорит о разных пустяках,
Значит здесь какая-то неправда,
Значит где-то ложь в его словах.
Тот, кто прав, молчит, ведь он спокоен.
Что ему кричать, когда он прав.
Он великой чести удостоен,
Тих в речах, и прост, и не лукав.

* * *
Я знаю, людей иногда посещает
Такое безумье и ужас такой,
Когда им Господь их самих открывает,
Их ад, что создали своею рукой.
Когда пред очами проходят их годы,
И детство, и юность, и время сейчас,
И люди, которых они не простили,
Которых не приняли в радостный час.
Которых отвергли, прогнали, побили,
Которых проклятьем пригнули к земле,
Которых отторгнули, оговорили,
От горя людского пройдя в стороне.
И страшное то откровенье и боле
По силам не каждому это дано.
Иной и в безумье уходит от боли,
Когда опустился на самое дно.
Но смертная память — великое дело.
Ее нам дарует Господь по любви.
И если устало ослабшее тело,
То Высшие Силы на помощь зови.

* * *
Никто никому не поможет насильно,
Ведь только просящим спасенье дано.
А быть гордецом, что свиньей, равносильно.
Остаться в грязи гордецам суждено.
И будет роптать на судьбу, на людскую
Жестокость, на злобу, на время, на век.
Как будто не знают, что в жизни дорогу
Лишь сам выбирает себе человек.
Мы сами судьбу свою строим и рушим
И сами себе выбираем друзей.
Идем неразумно по жизням, по душам,
Вскрываем запоры запретных дверей.
И тащим с собой непосильную ношу
Ненужного хлама, обид и долгов.
Стучим не туда и поэтому чаще
Теряем друзей и заводим врагов.
Неужто забыли: "Зови и услышат!
Стучи и отворят! Проси и дадут!"
Но выбери дом, где действительно люди,
Живые и добрые люди живут.

    * * *
От богатства идет нищета.
Лишь бездомный владеет всем миром.
Непонятна его красота.
Он при жизни не станет кумиром.
Он земное величье отверг,
Он богатство, как тлен презирает.
Но великое в сердце согрел.
Он в лохмотья любовь укрывает.
От назойливых суетных глаз
Он упрятал любовь за юродство.
Не выносят любовь напоказ.
Если нелюди, значит притворство.
Он украдкой творит чудеса,
Горько плачет за наше безумство.
Неземная его красота.
Несравнимо его превосходство.

* * *
Мы очень часто слышим про любовь.
И о любви мы столько прочитали,
Что, кажется, устали от нее.
Мы это слово слишком затаскали.
Но вот спроси любого наугад:
— Скажи, мой друг, а что любовь такое?
Ответит, только будешь ты не рад.
Вздохнешь тогда, когда он рот закроет.
Любовь, она настолько велика,
Настолько неземно ее обличье,
Что нам, земным, не подобрать слова,
Чтоб стало ясно все ее величье.
Чтоб показать ее со всех сторон.
Настолько многогранна и безмерна.
И с чем бы нам не сравнивать любовь,
Она ни с чем, поверьте, несравненна.
Ее нельзя открыть, нельзя приять,
Нельзя купить и прочь нельзя прогнать.
Любовь — образованье неземное.
Любовью невозможно обладать.
И ей противны плотские влеченья.
Ее носитель — только сильный дух.
Она не может вспыхнуть озареньем.
Любовь рождается не сразу и не вдруг.
И помните, что нужно быть собой,
Чтобы идти по выбранной дороге.
И если говорим мы о любви,
То значит мы беседуем о Боге.

* * *
Хвалю Тебя, хоть знаю, недостойна.
Молю Тебя о суетном, мирском.
И если я во внешнем и спокойна,
Внутри кипит, грешу я языком.
О, разум мой, ты слишком много знаешь.
Глаза мои, не замечайте ложь.
Умолкни, мой язык, и осужденьем
Ты больше мою душу не тревожь.
Хвалю Тебя, хоть знаю, недостойна.
Молю Тебя, приди и помоги.
Ты мне помог с сильнейшими врагами.
Одолевают слабые враги.
Их тучи. Я их сброшу. Только снова,
Как мошка, налетят со всех сторон.
И нету сил, и нет живого места.
О, Господи, услышь моленья стон!
Хвалю Тебя, хоть знаю, недостойна.
Молю Тебя о суетном, мирском.
Даруй мне, Боже, миропониманье.
И дай мне силы сладить с языком.

* * *
Что тело? Всего лишь вместилище духа.
Его упаковка, наш временный дом.
Здесь мы пребываем до часа, до срока.
Тогда, как скорлупку, его разобьем,
Чтоб выйти на волю, чтоб крылья расправить,
Чтоб духу возросшему к небу взлететь.
Придется смириться, не надо лукавить.
Родится душа через плотскую смерть.
Но чтобы душа в чистоте возрастала,
И дом ее должен быть истинно чист.
Давайте же в доме своем приберемся
И душу отбелим, как сотканный лист.

      * * *
Я открою книжицу малую свою.
С нею, как с подругой, я заговорю.
И родятся добрые, светлые слова.
Это лик Спасителя смотрит на меня.
Взор незатуманенный в детство обращу.
О добре утраченном тихо загрущу.
Попрошу у прадеда вывести коня.
Знаю, лик Спасителя смотрит на меня.
Оживает в сердце сказка-старина.
С бабушкиной прялкой сяду у окна.
Вот у самовара вся моя родня
Тихо и спокойно смотрит на меня.
Темные иконы в уголке стоят,
Теплится лампада, две свечи горят.
И через столетья, как водой кропят,
Души наших предков с нами говорят.
Будто защищая, словно отводя,
Но не осуждая, разве что любя.
И сказала бабка: "Милое дитя,
Видишь, лик Спасителя посмотрел на тя".

* * *
Молчат глаза, приучены лукавить.
Молчит язык, у совести спрошу.
Когда же ничего нельзя исправить,
Кипящий гнев смиреньем погашу.
Не в зеркало смотреть нам подобает,
А внутрь души, в глубины, в бездны тьму.
И если страстный гнев не угасает,
Вину свою приписывать кому?
Куда бы ни бежали мы, повсюду
В своем аду мы продолжаем жить.
И близких осуждая за жестокость,
Своим страстям останемся служить.
И никогда от собственного сердца
Не спрятаться за мир и за уют.
И если в сердце холодность и злоба,
То разве ближние виновны тут?
И думая, что ищем мы покоя,
Бежим креста и только лишь вредим.
Нам следует искать пути от Бога.
А мы же своеволие творим!

* * *
Мы во времени живем, занимаем, тратим.
Мы по времени снуем, мы за время платим.
Уплывая и паря, обретая вечность,
Мы во времени растим нашу человечность.
Унесет за горизонт будничное время.
Это время — быстрый конь, суетное бремя.
Только есть другой воды время неземное.
Как вам это объяснить, что это такое?
Это вечность, это мир в маленькой ладошке.
Это целый океан даже в чайной ложке.
В нем такая глубина, высота такая.
Это можно ощутить, только познавая.
Это время не зажать в формулы земные.
Вся вселенная внутри, если мы живые.
Перед нами в краткий миг жизнь предстанет наша.
И обиженный малыш, и на стуле каша.
Ложь, наветы, клевета, вся неправда ночи.
Что мы сделали во зло, вдруг увидят очи.
Но, когда пройдет беда, минует лихое,
Удивимся, вмиг года убрались с лихвою.
У печи старушка-мать учит нас терпенью,
Дед кадушку мастерит доброму соленью.
Мы на горке черный хлеб с луком уплетаем,
Теплых крохотных щенков в конуре считаем.
Это время нам дано, как прикосновенье,
Как объемное кино или озаренье.
Только, если захотеть, очень постараться,
Можно время разглядеть, по нему подняться.
* * *
Нет, не оставлю я мою Россию
В годину испытания ее.
И братьев православных не покину,
И поле недожатое мое.
И не отдам березовые рощи
На поруганье злому палачу.
Живых ключей целительную силу
Солдатским сапогом не затопчу.
Еще не всех стихов простые строки
Я выплеснула болью из души.
Не дострадалась я до совершенства,
Еще я не наплакалась в тиши.
Нет, не оставлю я мою Россию,
Не променяю память на тоску.
Разбуженную верою, красивую...
Я новое величье ей реку.
Я новое рожденье ожидаю
И новое крещение Руси.
Я с нею, заплутавшею, страдаю.
О, Господи, помилуй и спаси!
Не брошу недостроенные храмы,
Еще не всюду подняты кресты.
Еще глумятся над страною хамы,
Покуда наши души не чисты.
Нет, не оставлю я мою Россию.
Ее ко Граду Горнему причтут.
Поруганную, нищую, красивую,
Не променяю на земной уют.
      * * *
Рождество Твое, Христе Боже наш,
Удостоились нынче видеть мы.
От одной звезды озарился мир.
Воссиял рассвет, не осталось тьмы.
В храме Ангелы службу правили.
Ну, а пастыри паствой правили.
Нас звезда вела светом истины.
А былую жизнь мы оставили.
Добрый кормчий наш у руля всегда.
Как же быть еще, ну конечно да!
Тихо плещется за бортом вода.
И с тобою нам не страшна беда!
Огоньки вокруг, то ученики.
Ты горишь звездой, и не прекословь!
И созвездием воссияют вновь
Пастырство,
Монашество,
Любовь.

* * *
Что-то со мной происходит.
Внутрь не могу заглянуть.
Кто-то ломает и строит
Заново всю мою суть.
Полнится сердце истомой,
Словно набухший бутон.
Я себя слышу "готовой".
Я себя вижу "другой".

* * *
Возвращаюсь назад и снова
Провожу своей жизни нить.
Обличаю места изломов
И пытаюсь сейчас спрямить.
Разбираю тугие петли
И распутываю узлы.
То ли было мне мало света?
То ль помощники были злы?
Перематываю в клубочки
И хочу поскорее убрать.
Но настойчивый голос дочки:
— Мама, мама, хочу вязать!

    * * *
Ударюсь лбом и отойду назад.
Задумаюсь:
— А нужно ли мне это?
Зачем же пробираться наугад.
Передохну и подожду рассвета.
И вот с рассветом вспыхнут маяки.
Попутный ветер паруса наполнит.
И все уступы кажутся легки.
Вот только в стенку
  биться лбом не стоит.

   * * *
Я уже не прячусь от желаний.
Все они покинули меня.
Не хочу ни власти, ни страданий.
Это все мышиная возня.
Я иду по узкому ущелью,
Вслушиваясь в зов проводника.
Обхожу уступы и расщелины
И слежу за светом маяка.
Этот свет то ярче, то слабее.
Этот зов то властен, то затих.
Я иду все тверже, все смелее,
Поднимая по пути других.
Этот зов уже идет от сердца.
Сердце разрывается, болит.
Это значит, что оно не тлеет.
Это значит, что оно горит.

     * * *
С трудом шепчу слова молитвы.
То в сердце смута, то опять
В молитве к Богу прикасаюсь
И ощущаю благодать.
Чуть поднимусь и снова в бездну,
И снова вечной ночи страх.
Душевной боли безысходность
И всех надежд жестокий крах.
Опять в сетях, опять в ловушке.
Смертельной боли нет конца.
Прошу:
— Люби меня потише.
Молю пощады у Творца.
Но вновь в смирении склоняюсь.
Будь воля мудрого Отца.
Я пью до дна из полной чаши
Свои страданья до конца.

* * *
Молитва — камень преткновенья.
Но станет во главу угла.
Не человечьих рук творенье.
На нити жемчуга — слова.
Они сияют откровеньем
И излучают дивный свет.
Они рассеют все сомненья,
Укажут грешникам рассвет.
Молитва — это наши крылья.
Молитвой пламя угасим.
Молитва — лестница на небо,
Себя молитвой укротим.
И устыдим себя словами
Далеких праведных мужей.
Тогда поднимутся над нами
Слова на сотни этажей.
Не вавилонское творенье,
Но башня под Небесный Град.
Худое наше разуменье.
Коснулся миг, и то будь рад.
Не требуй боле благодати,
Что сердце может разорвать.
Довольно нам и той крупицы,
Что можем в сердце удержать.
Молитва — это дар бесценный.
Не можешь плакать — помолись.
Молитва душу очищает.
Молитвы-посоха держись!
6.08.99 г.
 

    * * *
Я верю в мудрость, верю в откровенья.
Я верю в сказки, верю в чудеса.
И потому живу с открытой дверью.
Я знаю — это путь на небеса.
Я верю в бесконечное движенье
И ощущаю крылья за спиной.
И потому подъемы и паденья
Не разлучат меня с моей мечтой.
Я верю, что когда окрепнут крылья,
Я поднимусь над грешною землей.
И прочь отступят скорби и унынья.
Я белой чайкой полечу домой.

* * *
Я не плачу от отчаянья.
Я с отчаяньем борюсь.
Если сердце опечалится,
Я Всевышнему молюсь.
Я молюсь о ниспослании
Веры, силы и любви.
Замираю в ожидании
Новой утренней зари.
Я не плачу от отчаянья.
Я с отчаяньем борюсь.
Если я паду нечаянно,
Непременно подымусь.
И найду дорогу главную,
Угадаю верный шаг.
Отыщу приметы добрые.
Ну, а если что не так?
Не заплачу от отчаянья.
Сердце верой напою.
Подниму глаза и радостно
Встречу новую зарю.

* * *
Храни покой, храни крупицы счастья.
И верность, и надежду сохраняй.
И проявляй заботу и участье.
Других своей любовью согревай.
Умей терпеть, умей хранить молчанье,
Когда, казалось, нету сил молчать.
И преврати в моленье ожиданье,
Коль есть тебе кого-то ожидать.
Коль есть в тебе последняя надежда,
Поддерживай заветный огонек.
Храни в Душе ее росточек нежный,
Храни от ветра хрупкий уголек.
Умей прощать и покрывать любовью.
Умей дарить и сохранять тепло.
Умей любить по Божьему закону,
По-детски, тихо, просто и светло.

* * *
Ты слышишь меня, Господи?
Мне больно.
Ты видишь меня, Господи?
Нет сил.
Ты любишь меня, Господи?
Довольно.
Мне тяжкий этот крест невыносим.
Я знаю, ты все делаешь во благо.
Я помню, ждут меня на небесах.
И потому опять беру бумагу,
Чтоб отыскать ответ в Твоих словах.
И все смывают слезы утешенья.
Ты любишь меня, Господи?
Прости.
Так покажи мне малые знаменья.
И помоги мне крест мой донести.

* * *
Смирение и труд. Что выше перед Богом?
Терпенье и любовь — вот, сестры, наш удел.
И если воспевать, то только чистым слогом.
И только чистоту простых Христовых дел.
Смиренье и любовь — старинные подруги.
Что выше на земле, дороже и прочней?
Несу я свой черед, не замыкаясь в круге.
Я чувствую Любовь и покоряюсь ей.

* * *
Как дивно воспарить на легких крыльях Духа.
И музыка небес тотчас коснется слуха.
На несколько секунд растаять в облаках
Малюткой в теплых маминых руках.
Как дивно воспарить на прочных крыльях Духа.
И то, что видит глаз, того не внемлет ухо.
Пусть неподвластна разуму игра,
Но я готовлю перышки с утра.


    * * *
Читайте на ночь детям сказки,
Будите в детях добрый свет
И не жалейте детям ласки —
Для вас мой дружеский совет.
И будьте с ними откровенны
И так же попросту честны.
Не заносите детям скверны,
Ведь мы плодом своим красны.
Ведь жнем мы то, что сами сеем.
И как нам это не понять.
Иль не хотим, иль не умеем
В своих потомках воссиять.

        * * *
Мечтаем Рай построить на земле,
Но эта мысль ущербна, безнадежна.
И это все потворство сатане.
Рай на земле построить невозможно.
Когда же перестанем мы страдать
И возрастать духовно через боли,
Угаснем и не сможем осознать,
Что сытые ушли от Божьей воли.
Не будет над Россией тишины,
Благополучья западного мира.
Не потому ль бежали из страны
Поклонники великого кумира.
Нет, милые, маммоне нам служить
Не подобает. Истина дороже.
Уж лучше голодать, но честно жить,
Чем наши души бросить козьей роже.

       * * *
Можно ползать, можно тихо жить,
Можно и скучать, и увлекаться,
Или просто ближнему служить,
О себе забыв. И подниматься,
Наполняя душу чистотой,
Нежной материнскою заботой,
Возрождая сердце добротой,
Кротостью, любовью и работой.
Подниматься ввысь. И нет конца,
Нет предела таинству познаний.
Так трудись, душа, не смей черстветь,
Камень-сердце брось в огонь страданий.
Умирая, заново родись.
Плачь, душа, распахнутая вклочья.
И пшеничным полем обернись,
Возродись, душа, в колосьях прочных.

       * * *
Упрямо верю, никогда не сможет
Остынуть сердце, истину храня.
И пусть вовек не оскудеет чаша,
Однажды напоившая меня.

* * *
Доброта — она светится.
А еще она с крыльями.
И когда с ней встречаемся,
То становимся сильными,
То становимся смелыми,
Неподкупными, бодрыми,
Откровенными, светлыми,
Молодыми и добрыми.

* * *
Зря не прыгайте под солнцем,
А ходите при луне.
Не запнетесь, не убьетесь,
Если будете в уме.
Высоко не забирайтесь,
Чтобы низко не упасть.
А еще не надо злиться,
Чтоб в безумие не впасть.
Чтоб в ответ дурные мысли
От других не получать,
Не ворчите, не шипите,
Чтоб других не огорчать.
Зло ко злу всегда стремится.
Обрастает снежный ком.
Чтобы в пропасть не скатиться,
Растопите зло добром.


* * *
В час предрассветный — покой.
Прячется сон у ресниц.
Солнце встает над землей.
Будит деревья и птиц.
Будит назойливых мух,
Будит росинки в траве.
Так истончается слух,
Чудится, будто во сне
Лето Господне идет.
Солнце над миром встает.
Пахнет медами в лугах.
Лето Господне в цветах.


* * *
Не бегите своего креста.
Слушайте веления Христа.
Чтоб не захлестнула суета,
Помните Распятого Христа!


* * *
Я помню, в детстве каждый день
Был полон новизны.
Цветы, улыбки, игры, смех
И сказочные сны.
И страхи детские мои,
И детские мечты.
И был мне другом старый лес,
Мы были с ним на ты.
Учил с консервами бульон
Отец меня варить.
Когда-то с ним мечтали клад
В овраге мы отрыть.
Учил меня он вышивать
И говорить не вдруг.
Он был мне добрый врач и мать,
И мудрый верный друг.
Учил меня искать грибы,
Открыл секрет ухи.
И думал прежде, чем сказать,
Учил со мной стихи.
И математику решал,
И на руках носил,
И ноги салом растирал,
И мало говорил.
Как мало пожил ты, отец.
Хотел до ста дожить.
Ты много делал добрых дел.
И не любил учить.

                * * *
Я видела, как из-за леса
Встает луна, заглядывая в воду.
В тот вечер я у озера бродила
И долго удивлялась на природу,
Когда завороженная смотрела
На лик луны кроваво-красный.
В тот вечер я у озера решила,
Что этот мир огромный и прекрасный.
* * *
Я пью морозный воздух, как ситро,
Как полностью шампанское сухое.
Как воздух чист и, если повезло,
Чиста Душа, ничто не беспокоит.
На снег струится синий свет луны.
Сама луна в загадочном сиянье.
И в лунном свете движемся не мы,
А чьи-то тени в ритме покаянья.
* * *
Люблю дорогу за дорогу,
За бесконечность перемен,
За суету и за тревогу,
За то, что нет привычных стен,
За убаюкиванье качки,
За нити быстрых проводов,
За крепкий чай из общей пачки,
За непохожесть городов,
За стук колес и скрип составов,
За шум несущихся мостов,
За гомон станций и вокзалов,
За нервный крик ночных гудков.
Люблю дорогу за дорогу,
За непривычный разговор,
За добровольные признанья,
Знакомства и шутливый спор.
За тихий голос проводницы:
— На верхней полке слаще сны.
За нежный взгляд из-за страницы,
За то, что все в пути равны.
* * *
Запомни и другим скажи:
— Ты сам творец судьбы своей.
Напрасно звезды не вини
И раньше срока не старей.
Поставь себе благую цель,
Свои разумно силы трать.
Но к цели следуй только так,
Чтоб после волосы не рвать.
И если, гордый человек,
Холодной властью ослеплен,
Я не завидую тебе.
Ты жив еще, но обречен.
Любые средства хороши
Для всевозможного дерьма.
Мы — человеки, а не вши.
Наш путь — от сердца до ума.
Когда идти по головам,
Когда по локоть руки в кровь —
Я не завидую тому.
И повторяю вновь и вновь:
— Запомни и другим скажи —
Сильнее глаза береги
От хамства, черствости и лжи
            Прозрачность жизненной реки.
                * * *
Одному в лицо помоями,
Он утрется и пойдет.
Да и разве слово грубое
Толстокожего проймет.
А другому сзади с завистью,
А другому в спину — ложь.
Упадет он, будто скошенный,
Словно в спину острый нож.
Не бросайте слово грубое
И, наотмашь, сгоряча,
Не рубите Душу тонкую,
Словно дерево, сплеча.
Не губите Душу нежную,
Слово злое — тяжкий грех.
Награди нас, Бог, молчанием
И оделишь счастьем всех.

* * *
Как хочется волком выть,
Стонать и скрипеть зубами,
По-бабьи, нутром реветь,
На землю упав руками.
Как хочется все забыть
От мрачного до смешного.
Соленой слезы отпить,
Коль нет под рукой другого.
Успеть бы в живых застать
Твоих сыновей, Россия.
Успеть бы в живую плоть
До снегу семян посеять.
Успеть бы глаза прикрыть
И тут же принять младенца.
Успеть бы ему надеть
Распятия крест на тельце.
По меткам чужим иду
В ночи, в темноте, на ощупь.
Начало конца найду.
И снова призыв: "На площадь!"
* * *
Мы были камни, глыбы, валуны.
Так не похожи формою и цветом.
Мы были беззаботны и вольны.
Мы спорили с дождем и вольным ветром.
Но беспощадный пенистый прибой
В безумной злобе с места нас сорвал.
И закружил и ввергнул воле волн
И над бессильем нашим хохотал.
И вот бросало нас, катало нас,
Ломало нам колючие бока.
И шлифовало друг о друга нас
Волною у подножья маяка.
Теперь мы просто камушки на дне.
Круглы, голы, похожи друг на друга.
И только по рисунку на спине
Узнаешь неотесанного друга.

* * *
Отшумел ураган.
Отгремела война.
Только в наших глазах
Та же боль и вина.
Нету с нами друзей.
Далеко острова.
Только в наших глазах
Та же боль и вина.
           * * *
Дай мне слез, река, от водопада.
Дай мне силы, летняя гроза.
Нынче я сама себе не рада.
Отовсюду серые глаза
Смотрят беспощадно и упрямо,
Словно упрекая и коря:
— Все-то ты, суденце, у причала.
Высохли без дела якоря.
Или паруса порвали штормы?
Или черви съели все нутро?
— Верный капитан опился ромом
В старом придорожном казино.

* * *
Я надену на голову
Тишину вечеров.
Я умоюсь прохладою
Запоздалых ветров.
Обмотаюсь туманами,
Опояшусь зарей.
Поплыву тихой странницей
Над родимой землей.
* * *
Проходит время...
Сердца удары все глуше и глуше.
Я не помню лица.
Я помню только твою Душу.
                * * *
Когда же в нас оборвалась
Земная связь?
Мы поклонились силе зла,
Ступая в грязь.
Вокруг чумное воронье,
Дерьмо и вонь.
И смерть на жизнь из-за куска:
— Мое не тронь!
Не сберегли росток живой
И он поник.
Не стал великою рекой
Живой родник.
И охватило землю зло
В который раз.
И вот угас огонь живой
И пробил час.
Снимать созревший урожай
Ночи черней.
Но не для нежных детских ртов,
А для червей.

* * *
Выпиты губы, молчат глаза.
Руки забыли смелость.
Только со мною мои друзья
Вера, Надежда, Верность.
Если неправда стучит в окно,
Если глумится серость.
Мне помогают не пасть на дно
Вера, Надежда, Верность.
Сто лицемеров кричат: "Ура!",—
Славя на троне мерзость.
Только они не умеют лгать
Вера, Надежда, Верность.
Если сомненья терзают грудь,
Если теряю крепость,
Только они и спасут меня —
Вера, Надежда, Верность.

* * *
Измаялась Душа.
Пусть тело еще дышит.
Но соки из земли
Не впитывает плоть.
И хочется взлететь
До облака и выше
И новую звезду
На небо приколоть.
Ах, где бы раздобыть
Невидимые крылья?
И что еще меня
Земное тяготит.
Отнекаться от тьмы
Сегодняшней смогу ль я.
Иначе без меня
Мой Ангел улетит.
Учитель неземной,
Мне дай свои уроки.
И руку протяни
И научи летать.
Я верила в Любовь
И чистые истоки.
Я верю в доброту.
Я не умею лгать.

* * *
Заполни мне Душу теплом,
Мой преданный друг, мой учитель,
Надеждой и светлым добром.
Храни меня, Ангел-Хранитель.
Ходить научи по углям,
Ступать под поток водопада,
Не верить холодным глазам,
Стоять под ударами града.
Закрой меня, Ангел, закрой
От ветра холодного, злого
Своим всемогущим крылом.
Мне счастья не надо иного.
Спаси меня, Ангел, спаси.
Зажги мне фонарик надежды.
Из мрака меня унеси,
Одев неземные одежды.
Святою водою умой,
Даруй мне покой и прощенье.
И только глаза мне открой
И празднуй мое возвращенье.
* * *
Скажи, затравленная совесть,
За что тебя нигде не ждут?
За что ты сделалась изгоем?
Тебя уже на ветошь рвут.
Тебя уж даже не меняют.
Другой в ходу теперь товар.
С тобою в крестики играют
На животе тюремных нар.
Их пальцы в золото одеты.
За их спиною тишина.
Их лица — маски злы и сыты,
Умны и знатоки вина.
Витая лестница упреков
И с грубой лживостью перил.
Как из источника пороков
Струится кровь с железных жил.
Скажи, затравленная совесть,
За что тебя нигде не чтут?
И, поколения сменяя,
Уже без совести живут.
Звенит, гремит, грохочет время
Уж камнепадом, не песком.
Грядут эпохи и столетья.
А мы уходим босиком.
* * *
Как некрасиво мы живем.
Как некрасиво умираем.
Мы свой тяжелый хлеб жуем,
Свой крест от предков принимаем,
Как эстафету, как пакет,
Как факел, как тяжелый меч,
Чтоб пронести сквозь толщу лет,
Чтоб сохранить для новых плеч.
* * *
И опавшие листья
О жизни шептали.
Их уставшие дворники
В кучу сметали.
Их упавшие лица
Уныло молчали.
Было в шепоте листьев
Немало печали.
Мимо шел одинокий
Усталый прохожий,
Угловатый, смешной,
На других непохожий.
Под ногами прохожего
Листья шептали:
— Вы никем никому
Почему-то не стали.
Но не слушал прохожий
Обидные речи.
Листья дружески хлопали
Серые плечи.
Все сутулился он
И ступал там, где сухо.
Его дома ждала не жена,
Смерть — старуха.
* * *
Я и не думала обижаться.
Что-то со мной случилось.
Как-то невольно слеза скатилась.
Может такое статься?
И не настолько мне было больно,
Чтобы при всех заплакать.
Стали слезинки без спросу капать.
Ну и о том довольно.
* * *
Я запру свое сердце и ключ потеряю,
И тогда заживу, над другими смеясь.
Стану много мудрей и, друзей выбирая,
Я на плот не ступлю и не вляпаюсь в грязь.
Перестану искать, где тут ложь, где тут правда.
Вся земля отразилась в кривых зеркалах.
Сотни мнений, а истины нет и по праву
Лучше наши сердца подержать на замках.
Я запру свое сердце и ключ потеряю.
Больше в сердце свое никого не пущу.
Как зверек в своей норке, припасы считая,
Буду жить, я покоем себя укрощу.
Я запру свое сердце, я ключ потеряю.
И тогда заживу, над другими смеясь,
Только стоит ли жить на замке, я не знаю,
Не паря в облаках и не падая в грязь?
Разве можно так жить, за других не страдая?
Потерявши свой крест и от чаши уйдя?
Разве можно прожить, не любя, не мечтая,
Не прощая, не милуя и не щадя?
    * * *
Не бывает сытости свободной.
Сытый, он не властен над собой.
Так побег на грядке огородной
Порастает сорною травой.
Крест неся, не оступайся, путник,
И словам обманным не внимай.
Отгони сомненья на распутье.
Выбрал путь, так только им ступай.
Бога не гневи хулой и скорбью,
Что тебя для ноши выбрал Он.
До конца земной свой долг исполни.
И за боль отвесь земной поклон.
  * * *
Блажен, кто ищет, смел идущий.
Блажен, кто голоден, кто гол.
Блажен молящий и дающий.
Что чист и Богом просветлен.
От тьмы бежит просящий света
И знает цену доброте.
Коль на земле он ждет рассвета,
То встретит утро на кресте.
* * *
Он нищему камень подал
и хохотал.
Потому ли, что сердце продал
и не узнал
Под рубищем рук Христовых,
Христовых глаз.
Люди, проснитесь, что вы?
Что ожидает вас?
Сами себя прокляли, в роскошь
одели ложь.
За что Христа продали,
в спину воткнули нож?
За что святых камнями
били на площадях?
Люди, очнитесь, что вы?
Пляшете на углях.
Бьетесь в припадках злобы,
зависть застит глаза.
Брызжут фонтаны крови,
все громогласно "за".
Люди, зачем ногами
топчете чистоту?
Брошенные на камни
всходы не прорастут.
   * * *
Не пугайте адом грешников.
Они порождение адово.
Из черного теста замешаны.
Не нужно их раем радовать.
Не прельщайте земных величием.
Что покой, если рядом черные,
Золотой мишурой увешаны,
На Россию слетелись вороны.
Не пророки беду накликали.
По заслугам счета приходятся.
По крестам молотки застукали.
Вот и чаша, пора, как водится.
    * * *
Еще до Божьих слуг мы далеки,
Мы овцы непонятливые в стаде.
Лишь слушаемся плетки у реки,
Тогда пугливо тянемся к ограде.
Привычнее нам оклики собак,
Которые и преданы и смелы.
А кто упрям и слеп в своих делах,
Так тех давным-давно уж волки съели.
  * * *
Любовь надеялась на Веру.
Надежда верила в Любовь.
А Вера помнила, хранила
Зимою песни соловьев.
Любовь от Веры брала силы.
А та Надеждою жила.
Тройной союз неугасимый,
Как неприступная скала.
   * * *
Не молитесь Богу на базаре.
На земле достаточно пустынь.
Оттого ль мне неуютно в храме,
Рядом у захватанных святынь.
Крест не налагаю торопливо
И молитву в спешке не шепчу.
На ходу не каюсь суетливо.
Бог наставит, я вас не учу.
Нет, не от гордыни это речи.
Вдумайтесь, и это не слова.
Разве можно Богу ставить свечи,
Чтоб быстрей соседка умерла?
Кто нам право дал судить другого,
Разве шли мы по его пути?
Нам бы к Богу возвратиться снова.
Мы ж хотим от дьявола уйти.
  * * *
Не сверяйте по звездам дорогу.
А по сердцу идите вперед.
Не беда — ошибетесь немного.
Через сердце отыщите брод.
Через сердце получите помощь.
Есть великая сила — Любовь.
И звезда вам укажет дорогу,
Если в сердце горячая кровь.
  * * *
Очищайте Душу покаяньем
Пред собою, как перед собраньем.
Не ищите рая вне Души.
Чаше исповедуйтесь в тиши.
Всех ли обездоленных согрели?
Так ли вы с достоинством сумели
Отвести от слабых злую тень?
Рассудите, так ли сбылся день.
В чем признаться трудно самому,
Как же вы покаетесь Ему?
Следует за вами ваш двойник.
Жизнь свою пишите в чистовик.
   * * *
Доброту оправдывать не нужно.
Истину не надо отмывать.
А по этим признакам не сложно
Истину от фальши распознать.
В бездну путь усыпан жемчугами.
Мягко стелют, только больно спать.
Чистота — соблазн для поруганья.
Вам ли, люди, этого не знать.
Помните, когда льстецам внимая,
Вы стоите гордо наверху,
Жернова вращает вражья стая,
Превращая истину в труху.
Долго нам до Бога подниматься,
Выправляя линии в судьбе.
Не ищите истину под солнцем,
Открывайте истину в себе.
     * * *
Как найти мне дорогу в
затерянный Рай?
Кто мне руку протянет
в начале пути?
Я у пропасти смело
ступаю на край.
Что ж ты, сердце, прижалось,
не бойся, лети.
Ну, а кто не ходил
босиком по росе,
Кто ни разу не пробовал
птицею стать,
Тот осудит: "Она не такая,
как все,
Сумасшедшая, учит
бескрылых лета
   * * *
Нас окатят жижею навозной,
Чтобы ярче Души расцвели.
Никогда, мой друг, поверь не поздно
Подниматься на небо с земли.
Пусть твердят:
 — Спуститесь же на землю!
Пусть торопят:
 — Опуститесь в грязь.
Я словам отравленным не внемлю.
Не твоя я боле, темный князь.
   * * *
Пора нам видеть поворот,
Когда судьба дает нам знаки.
А мы ж, как гончие собаки,
Несемся бешено вперед.
Когда же нас на пир позвали,
Где жениха венчал отец.
Мы свой приблизили конец
И на охоту ускакали.
Несемся бешеным галопом
За вечной жертвою своей.
И, обогнав чужих коней,
Всей сворой в пропасть
рухнем скопом.
    * * *
Лишь на миг озаряет нас истина.
Но напрасно стремимся понять.
Нам объять это просто немыслимо,
Как руками весь мир не обнять.
Океан чайной ложкой не вычерпать.
Не найти для всего имена.
Полюбить это можно и выстрадать,
И поверить во все времена.
Удивителен Свет Озарения.
Научитесь его принимать.
И тогда на пути откровения
Не придется дорогу искать.
   * * *
Стоим мы у подножия горы
И с грустью вспоминаем о вершинах.
Но тут же говорим, что мы стары,
Как будто верно в шрамах и морщинах.
Мы лжем себе и странная тоска
Нам заполняет Душу из глубинки.
И за собою манят облака,
Как детские знакомые картинки.
Как будто камень лег у трех дорог
И путника Господь привел на место.
Он одного от смерти уберег,
Другому в кубке яд несет невеста.
И кружит время и плывет назад.
Рожденный возвращается во чрево.
По нежным лепесткам струится яд,
А конь уж тянет всадника налево.
По горным тропам поднимайтесь ввысь,
На каждый день отметку закрепляя.
И пусть нелегким будет ваш успех.
Учитесь жить, вершину приближая.