Жванецкому

Я тот вечер не забыл.
И, хотя был реквизитом
Телевизор, я там был,
Я на время стал – семитом.
Если б не было седин,
Не один бы тюбик клея,
Я бы вынюхал один,
В день такого юбилея.

Из писателей, на ум,
Богатеев мало, много
Тех, что влезли наобум,
Ум, оставив у порога.
Не один был из людей
Михаилом, даже слишком.
Плюс ещё один злодей,
Мишка, что не пил с умишком.

Михаил брал Измаил,
Из МАИ, липучий Мишка,
Мишка, тот, что уходил
От любви, но эта фишка
Не высок? Есть ниже – вот,
Просто приземлили мысли:
Голова, портфель, живот.
И, видать, на коромысле.

Он же – несоизмерим,
Столько километров, гаков.
Кто сравниться может с ним,
Где вы? -  Зощенко, Булгаков…
Все забыли про Иран,
Стало всем не до ираков.
За него, когда Роман,
Стал рассказывать про раков.

Он, как бык, овцу покрыв,
Разошёлся, напоследок.
Все сидели рты раскрыв,
Не взирая на соседок.
Он поднялся б до небес,
(Что б потом вернуться снова).
Если б не прижала вес,
Примадонна Пугачёва.

Если б кто мне пробасил,
Сколько прОжил он из срока.
Я б того переспросил,
Не поверив: скока? скока?
Нет, никто из тех людей,
Не набрал бы столько балов.
Жаль, что нЕ был юбилей,
Из разряда сериалов…

P.S.

Да, ещё, чуть не забыл,
Позже – допереключался:
Юмориста подловил,
Как задорно он старался.
Он, чего-то говорил,
Я ж в сравнении метался.
И учтиво рот кривил,
И, стерпел – не рассмеялся.