Женька-Шлёпа

Памяти старшего брата

Близок полдень, и солнце нещадно
Прожигает зенит в небесах.
В них ни облачка нет, и прохлада –
Что мираж  в раскалённых песках.
Воздух сжат и колышется мелко
От жужжащей вокруг мошкары,
И в часах уж не движутся стрелки,
Разомлев от июльской жары.
Мальчуган гонит стадо коровье
Из лугов на речной водопой.
Тот подпасок – братишка мой родный –
Женька-Шлёпа, забавный такой.
Заработал бы Женька за лето
На мопед  иль транзистор крутой,
Но куда там, потратит монеты
На паяльник и свежий припой,
Он меня угостит лимонадом,
А сестрёнкам накупит конфет,
Маме – зеркальце, тушь и помаду,
Папе – жёлтого цвета браслет.
А иначе и может ли статься,
Если Женьке тринадцати нет?
Он живёт и не знает кручины,
Что всего через год или два
Его детства пастуший полтинник
В шайке-лейке сгорит без следа,
Что однажды «от нечего делать»
Эта шайка на «подвиг» пойдёт,
Будет грабить квартиру соседей,
На слабо и его заметёт...

От суда всех отмазали папы,
Но не Женьку, и братец засел,
И сломался, пошёл по этапам,
И в трудах воровских преуспел.
Жизнь крушила, сжигала, клеймила…
Были шансы с начала начать,
Но на нары его приводила
Раз за разом наколка-печать.
Уж давно повзрослели сестрёнки,
А родители стали седы,
И окончились Женькины ходки
Лишь с печатью смертельной беды.

Пацаном он мечтал на мопеде
Прокатить по столицам Земли.
Эх, братишка! В казённом конверте
Со столичных кладбищ принесли
С холодком равнодушных законов
В РОВД, в картотечную пыль:
«…Женька-Шлёпа, как бомж захоронен».
Вот такая угрюмая быль.

…Близок полдень, и солнце нещадно
Прожигает зенит в небесах.
Что-то с памятью нет больше сладу,
Что-то горькое нынче в стихах.