Рукописи

Осыпается на дно
Весь песок,
И вино уже без снов,
Только ток.

Очень трудно удержать
Боль в себе,
Растерялись сторожа,
Бей – не бей.

Где же ночку ночевать?
Чем укрыться?
Тем, чем горечь запивать,
С кем делиться?

Близко, далеко ль идти
И не ведать курса,
И от вечной красоты
Кто отсыплет бусин?

Ясно светит лишь одна,
Но она под сенью
Всех времен и тем больна,
Слишком сродна с тенью.

Разбивается о дно
То, что не сложилось,
Кто нашел свое руно,
Тот ушел на милость,

А кто ищет все еще,
Тот идет на жалость,
И словам не ведом счет,
Что же там осталось?

У порога звук шагов,
Только дверь чужая,
Кто-то за тебя готов
Свой урок промаять?

Иль не те это шаги
У родимой двери?
Все, что не сложилось, сгинь,
Хватит душу мерить.

Сколько можно слышать гром,
Но дождя не ведать?
В бурю плавает паром,
Познавая веды,

А по берегу идет
Тот, кто хочет в море,
Его дом – забытый док,
Его счастье – горе…

Рядом жгут костер, поют,
Запивая чаем,
А добрейший Робин Гуд
В метрах трех скучает.

Он ужасный обормот,
Но чудес спаситель,
Он привык наоборот,
Он в небесной свите.

Нечего уже терять,
Все давно опало,
И разорвана тетрадь,
Где стихи кропались,

Но который год подряд
Бусы носят люди…
Рукописи не горят
И гореть не будут…

Осыпается на дно
Весь песок,
Всяк найдет свое руно,
Всяк в свой срок…